Дух времени,
 дух автора,
 дух режиссера

Зинаида Пронченко рассуждает о том, когда экранизацию можно назвать удачной

Любой разговор о литературе в кино довольно быстро переходит на личности. Сценарий известен. Писатель — всегда жертва, режиссер — разумеется, абьюзер. Надругательствам над оригиналом не счесть числа, а вроде бы, наоборот, предельно корректные экранизации чаще всего оказываются беспомощным пастишем, обесчестившим автора литературного первоисточника еще пуще.

Вместе с «Тинькофф» и кинокритиком Зинаидой Пронченко решили поразмышлять на тему, которая до сих пор выступает в роли катализатора бурных дискуссий в интеллектуальных кругах — о литературе в кино и о том, какой должна быть удачная экранизация.

введение

Кадр из к/ф
«Криминальное Чтиво» (1994) реж. Квентин Тарантино

Что же такое удачная экранизация? Та ли это картина, в которой к букве авторского закона интерпретатором выражено наибольшее уважение, или та, что максимально стремится ухватить авторский дух, а не слово. Кинокритики и литературоведы на этот счет не определились. Есть мнение, что лишь Pulp Fiction («Криминальное чтиво») в кино по-настоящему повезло — гипертрофированная китчевая фактура и лихо закрученный, часто завиральный сюжет отлично ложатся на целлулоид, растворяясь в искусстве, оперирующем реальностью и все равно подменяющим оную. Великой литературе в кино пробираться труднее. Плотная ткань текста беспардонно дробится монтажными склейками, стилистические изыски преломляются камерой обскура до осколков волшебства, ложатся на лица актеров лишь тенью от идеи. Режиссеры тянут произведения на себя, жадничая по любому поводу, лишая писателей порою самого ценного — авторского почерка.

Pulp Fiction — особая разновидность коммерческой литературы, ориентированная на массового невзыскательного читателя, сформированная pulp-журналами.

дух автора

Кадр из к/ф
«Лолита» (1962)
реж. Стэнли Кубрик

Роман
 Владимира Набокова «Лолита» (1955)

Слепстик — утрированно-комическая манера актерской игры. — Прим. BURO.

Для инженера человеческих душ нет ничего святого.

Кадр из к/ф
«Лолита» (1997)
реж. Эдриан. Лайн

Он подмигивает зрителю с каминной полки, на которой красуется его портрет (в роли давно почившего предка Миссис Гейз) и звучит из рояля, на котором Куилти с издевкой играет полонез Шопена ля-мажор — музыкальное акме, столь порицаемой писателем сентиментальности. Наглость режиссера, посчитавшего возможным подшучивать уже над вещами совершенно посторонними — вроде собственной фильмографии, — только усиливает впечатление, что Набоков не святой, его необязательно выносить и ставить на постамент с нарочитым придыханием. А именно это впечатление и есть главное среди многих impressions прозы Владимира Владимировича: для инженера человеческих душ нет ничего святого.

Кадр из к/ф
«Лолита» (1962)
реж. Стэнли Кубрик

дух времени

В 1970 году Бернардо Бертолуччи взялся за экранизацию программного антифашистского романа Альберто Моравиа «Конформист». Прессе он сразу заявил: чтобы осуществить задуманное, мне придется предать замысел автора. «Конформист» сегодня считается классикой мирового кинематографа — камере трехкратного оскаровского лауреата Витторио Стораро, взглянувшего на историю идеологического слияния индивидуума с массами и в итоге физического падения en masse с необычного «голландского» ракурса, удалось усилить пафос литературного высказывания до экстатической степени. И это несмотря на переписанный финал, волюнтаристскую гомосексуальную линию, приравнявшую по заветам Бенедетто Кроче сексуальную патологию (на тот момент) к нравственной, и наглые отсылки к истории другого предательства — Бертолуччи Годара или Годаром революции.

Роман Альберто Моравиа
«Конформист» (1951)

En masse — в целом (фр.). — прим. BURO.

Голландский ракурс — специфический прием в кинематографе, используемый для отражения душевных волнений или напряженного состояния героя. Голландский угол получается, когда камера смотрит на героя снизу вверх, при этом горизонт должен быть завален набок. — Прим. BURO.

Бенедетто Кроче — итальянский философ XIX–XX вв. — Прим. BURO.

Оператор Витторио Стораро и режиссер Бернардо Бертолуччи на съемках «Конформиста»

Годар был одним из лидеров так называемой новой волны в кинематографе. Стиль у таких кинокартин более художественный, более интеллектуальный, менее коммерческий и принципиально отличный от преобладавших ранее направлений в национальном кинематографе. — Прим. BURO.

В экранной копии герой Трентиньяна не погибает под бомбежками, а профессор Клеричи, ставший жертвой французских пособников фашизма, проживает в Париже по тому же адресу, что и лидер новой волны, даже номер его телефона совпадает вплоть до последней цифры с номером Годара и тогдашней его возлюбленной Анн Вяземской. Размышление о коричневой чуме у Бертолуччи переросло в рефлексию о человеческой природе вообще. Его «Конформист», безусловно, перекликается с «Портретом антисемита» Жан-Поль Сартра и, конечно, с вышедшим в тот же год «Следствием по делу гражданина вне всяких подозрений» Элио Петри, установившим параллель между тридцатыми и семидесятыми. Фашизм вечен, ибо люди в любую эпоху равны себе и, как говорила героиня «Настройщика», такие слабые.

Сборник сочинений Жан Поля Сартра «Портрет антисемита» 

«Настройщик» — Комедия Киры Муратовой. — Прим. BURO.

Кадр из к/ф
«Конформист» (1970)
реж. Бернардо Берталуччи

 дух режиссера

Opus magnum — лучшая, наиболее амбициозная работа ученого, писателя, художника или композитора. — Прим. BURO.

В 1983 году Фолькер Шлендорф, мастер киноадаптаций европейского литературного наследия — от дебютного «Молодого Терлесса» по Музилю до «Потерянной чести Катарины Блюм» по Генриху Белю, — решил посягнуть на святыню святынь, национальное французское достояние, эпопею Марселя Пруста. Шлендорфа, как и Лукино Висконти, Джозефа Лоузи или Питера Брука, интересовала именно первая часть семитомного opus magnum — «По направлению к Свану». Висконти мечтал сделать из необъятной вселенной Пруста очередной манифест революционера, на склоне лет перешедшего на сторону консерваторов, не идеологии для, а сугубо ностальгических соображений ради, его «Сван» стал бы продолжением «Гепарда». Лоузи писал сценарий «По направлению к Свану» вместе с Гарольдом Пинтером и главным героем стремился назначить не Свана, а барона де Шарлю, страдающего от неразделенной любви то ли к мужчинам, то ли к эпохе, которая ему даже не нравится.

Роман Марселя Пруста
«По направлению к Свану» (1913)

Кадр из к/ф
«Любовь Свана» (1984)
реж. Фолькер Шлендорф

Шлендорф во многом использовал сценарные идеи великого Питера Брука, планировавшего ставить Пруста самостоятельно. Его текст был переработан Жан-Клод Каррьером, и де Шарлю, роль, в итоге исполненную вроде бы совсем далеким по своему психотипу Аленом Делоном, потеснил в фильме того, чье имя носит картина. Шлендорфа ругали за актерский состав, сплошь иностранный, за пренебрежительное отношение к специфике прозы Пруста, за незнание тонкостей французской жизни периода belle epoque. Однако тоску по времени и по родине, давно разоблаченную в национальной культуре мороку, — Франция восьмидесятых устремлена в будущее, модернизм ее сердцу милее любой классики — смог уловить и воплотить словно по заветам Кокто, утверждавшего, что кино снимает смерть за работой, именно «чужой». Франция, которую потерял немец, увлеченный прекрасным далеко, удивительным образом созвучна Франции, что хоронил в своей прозе очевидец распада и тления Пруст.

Жан-Клод Каррьер — Французский сценарист. — Прим. BURO.

Belle epoque — Прекрасная эпоха. Условное обозначение периода европейской истории между семидесятыми годами XIX века и 1914 годом. — Прим. BURO.

Ален Делон в  к/ф
«Любовь Свана» (1984)
реж. Фолькер Шлендорф

заключение

Кажется, залогом отличной экранизации служат три фактора. Случай «Конформиста» — дух времени, в котором снимается кино, запечатленный на экране, он возвращает жизнь и актуализирует идеи даже залежавшейся в безвоздушном архивном пространстве книги. Случай «Лолиты» — дух автора, снизошедший, несмотря на самые революционные и скандальные поправки к конституции его романа, дьявол — только в деталях, а Творец — вездесущ и говорит через каждого из нас. Наконец, случай «Любови Свана» — дух режиссера, отказавшегося от интерпретации в пользу собственного мироощущения, искусство принадлежит всем, но делается в одиночку.

Искусство принадлежит всем, но делается в одиночку

Дебетовая карта Tinkoff Black с бесплатным полугодовым обслуживанием

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ