Я памятник себе воздвиг нерукотворный: 80 лет Аль Пачино

Первая серьезная роль Аль Пачино — парень из Нидл-парка из хрестоматийного независимого фильма Джерри Шацберга «Паника в Нидл-парке» 1971 года. Так называет пересечение Бродвея и 72-й улицы в западной части Нью-Йорка молодежь, сидящая на игле. Жизнерадостный, но изъеденный жаждой бурого химического вещества, безработный и без постоянного места жительства, его герой был способен на самые разные, в том числе незаконные, авантюры. Но уже тогда, в роли «white trash» на игле, последнего общественного отброса Аль Пачино не выглядел жалким. Его экранная девушка Китти Уинн — выглядела, а он нет.

«ПАНИКА В НИДЛ-ПАРКЕ» (1971)

Дело в том, что Пачино, в каком бы образе он ни предстал перед публикой, никогда нельзя было вменить слабость духа. Он, как мог сказать Бердяев, — настоящий «аристократ духа». Быть жалким — то, возможно, единственное, что он, будучи ярым приверженцем системы Станиславского, никогда не сможет сыграть, потому что этого качества просто не заложено в его ДНК. В Пачино есть какая-то поразительная осанистость; он не суетлив, будто пребывает в нирване, и одновременно в нем присутствует нечто волчье, что роднит его с диким зверем. Все его герои красочно отдавались делу всей жизни — будь-то гонки («Жизнь взаймы»), юриспруденция («Правосудие для всех»), продажа кокаина («Лицо со шрамом») или детективная деятельность. Девушки его персонажей-следователей в «Серпико» и «Разыскивающем» плакатно страдали от того, что его герой предпочел им работу. И, возвращаясь к «Панике в Нидл Парке», можно даже предположить, что тогда главной жизненной ценностью его героя был героин.

АЛь пачино, 1973 год

«ПАНИКА В НИДЛ-ПАРКЕ» (1971)

Во время подготовки к экранизации бестселлера Марио Пьюзо «Крестный отец» «Панику...» увидел Фрэнсис Форд Коппола — для итало-американца Пачино это была судьба. Его корни упираются в Корлеоне, и роль Майкла Корлеоне стала для него поворотной. Пачино по ходу развития сюжета постепенно обретал стать и становился похожим на Марлона Брандо, у него ощутимо менялись походка и прикус. Из блюстителя христианской справедливости и порядка он превращался в вестника хаоса, который строил преступную империю на крови. Костюм под названием «быть неправильным» сидел на нем превосходно. Когда в 1980-е «Крестному отцу» станет принято вторить, актер повторит экранный переход на сторону зла уже у Брайана де Пальмы в «Лице со шрамом». 

«КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ 2» (1974)

Пачино — настоящий титан эпохи Возрождения от кино. Человек трагедийного типажа — таких ваял Микеланджело. Неудивительно, что и в жизни он помешан на героях Шекспира. Сильнее прочих он ценит роль Шейлока в «Венецианском купце» (2006) своего камрада Майкла Редфорда, а в 2010-м предстал в том же образе уже на Бродвее. С 1973 года и по сей день он играет в бродвейских постановках «Ричарда Третьего», а в 1994 году, заняв позицию режиссера, Пачино выпустил «В поисках Ричарда» — документальный фильм, над которым работал четыре года. Это даже не совсем фильм, а подробнейший мастер-класс по работе с ролью. Он долго и тщательно репетирует в средневековой мантии. Расспрашивает о «Ричарде III» зевак на нью-йоркских улицах, проводит читки пьесы, в которых объясняет на пальцах своим сподвижникам, что означают реакции персонажей. Читает монологи исключительно, стоя и в исступлении. Впрочем как режиссер он так и не добился успеха: его единственный игровой фильм «Китайский кофе» — почти театральная антреприза, в которой он сыграл писателя-маргинала, что ему, конечно, не шло.

«B поисках Ричарда» (1996)

«лицо со шрамом» (1983)

После роли в «Крестном отце» он тотчас бросит играть маргиналов: они не вмещают его масштаб. И с каждым следующим фильмом персонажи Пачино будут становиться все деловитее. Как полагается, подлинное величие пришло к актеру с возрастом — и сконцентрировалось в кино 1990-х годов. В 1990-е выйдет третья и последняя часть франшизы о семье Корлеоне, в которой он будто превратится в свой бронзовый памятник. А что начнется после него! Тейлор Хэкфорд разглядит в Пачино воплотившего мировой капитализм Мефистофеля в «Адвокате дьявола». Мартин Брест через легенду его героя — бывшего лейтенанта, дебошира и ловеласа, который ослеп, потому что играл с гранатами,— с романтической горечью и величием похоронит милитаризованный XX век в «Запахе женщины». В «Пути Карлито» де Пальмы он сыграл наркодилера, который завязал с бизнесом, но готов убить за любовь. Он вообще — ходячие похороны XX века. Не зря кадр из финала «Лица со шрамом» разошелся на мемы: в сцене, в которой зарвавшийся от лоска и власти бывший кубинский беженец Тони Монтана сидел у горы кокаина с гневным, как у животных в бешенстве, лицом в порошке, отразился трагизм и в то же время гротеск эпохи, когда люди считали себя богами и не гнушались переступать через чужие жизни.

Все люди стареют. И в случае актеров — абсолютно независимо от их величия и таланта — возраст постоянно используют. Он придает актеру сентиментальности, жалкости, много всего. Одинокий старик — что пес Хатико, один в поле воин. Зрители ему по определению сопереживают. За это Пачино можно простить множество промахов — не его, он отыгрывал на все сто, но режиссеров, которые пытались спекулировать на его достопочтенном возрасте. В начале 2010-х его фильмографию окрасили в серый цвет работы скучающих о былом режиссеров-романтиков — от якобы комедийных «Реальных парней» о гангстерах, мучимых радикулитом, до якобы трагедийного «Манглхорна», где был в тысячный раз отработан конфликт отцов и детей. Его также нередко представляли умирающим героем века, работая с его хрестоматийными архетипами. Депрессивный коп в «Бессоннице» Нолана следовал канону фильмов про следователей, в которых Пачино успешно сыграл до этого, а в «Ангелах в Америке» Николса его герой — юрист, умирающий от СПИДа и пороков молодости.

«охотники» (2020)

Годы Аль Пачино с должным достоинством и трагизмом использовал только его великий ровесник Мартин Скорсезе, нелепо омолодивший его в «Ирландце» - своей лебединой песне. Там есть потрясающая сцена, в которой герой Пачино, профсоюзный лидер Джимми Хоффа, исступленно кричит на подчиненных и вдруг запинается. Судя по всему, он в самом деле забыл слова, но действие тем не менее продолжается и напряжение в воздухе накалено до предела, потому что произошло чудо. Актер, привыкший без остатка вживаться в чужую роль, впустил в кадр себя, и этого оказалось достаточно, чтобы насытить кинопространство. Пачино будто бы осенит и, повторив последние произнесенные строчки, он завершит реплику. Хоффу убьют, а сыгравший его актер, пустив энергию жизни в повествование, останется жив.