Джозеф Гордон-Левитт: "Мы живем, когда рискуем"
О высоте во всех ее проявлениях
Роберт Земекис, решив рассказать историю французского канатоходца Филиппа Пети, позвал на главную роль Джозефа Гордона-Левитта, о чем, несомненно, не пожалел: во всех интервью Земекис говорит о том, что Гордон-Левитт — единственный актер, которого он видел в роли человека, решившего прогуляться по канату между двумя башнями-близнецами. Наш корреспондент встретилась с Джозефом Гордоном-Левиттом, чтобы разобраться в том, как проходили тренировки с самим Пети, вспомнить о переезде в Нью-Йорк и узнать о его отношении к ремейкам фильмов Годара.
Я только что сама прошла по канату между башнями-близнецами, спасибо виртуальной реальности и новым технологиям. Страху натерпелась. Говорят, у одного из моих коллег даже сердце прихватило, а вы сами пробовали? Понравилось?
Да, я прошел дважды, и в какой-то момент даже позволил себе поверить, что это происходит в реальности, — вот тогда действительно было очень страшно. Во второй раз я уже понимал, что я в шлеме виртуальной реальности, так что, даже если «сорвусь» с каната, все равно буду в порядке. И было уже не так страшно, зато удовольствия от той «прогулки» я получил гораздо меньше.
О, спасибо за совет — тогда, пожалуй, решусь на еще одну виртуальную «прогулку»! А как вы готовились к роли? Ходили по канату в парке или на заднем дворе вашего дома? Я слышала, вас тренировал сам Филипп Пети, который действительно 7 августа 1974 года прошел между башнями-близнецами Всемирного торгового центра.
Да, это так, мы провели вместе восемь тренировочных дней. Знаете, он не из тех, кто работает вполсилы, — он выкладывается по полной программе. Когда в самый первый день он сказал мне, что через восемь дней я сам пройду по канату, я подумал, что это просто смешно. В итоге он научил меня не только ходить по канату, но и многому другому. Он невероятный оптимист, просто воплощение позитивного мышления. Если вы тратите свое время на то, чтобы волноваться и думать «о боже, а что если это не сработает?» или «а что будет, если я упаду?», то вы обязательно упадете. Но если вы будете уверены в себе, тогда все будет хорошо: вы пройдете этот путь от начала и до конца. Филипп научил меня главному — обязательно нужно визуализировать ваши цели. И так во всем, не только в прогулке по канату. Это во многом поменяло мое отношение к жизни. Филипп Пети еще раз доказал всем, что мы никогда не должны опускать руки перед тем, что кажется на первый взгляд невозможным, будь то профессиональные мечты или страх просто признаться кому-то в любви — ведь мы живем, когда рискуем.
То есть теперь вы не только актер, продюсер, муж и отец, но и настоящий канатоходец?
Можно и так сказать. На второй день наших тренировок с Филиппом он хотел сделать ритуал «Баптизация канатом». Многие канатоходцы его делают: они приглашают одного из зрителей, ставят его на канат, а руки зрителя кладутся на плечи канатоходца. В этот момент артист должен настолько хорошо держать равновесие, чтобы человек позади него также держался и не падал. И Филипп хотел провернуть это со мной, причем еще до того, как я толком научился ходить по канату. Мы были окружены камерами, я был со своей страховкой и прошел первый круг, и после этого Пети предложил мне на выбор две страховки — одна новейшая и крутая, практически невидимая, но сильная, придуманная русскими, или же обычная страховка. Я выбрал, конечно, первую, он покружил возле меня и сказал: «Готово». Мы снова пошли по канату — и успешно. Он действительно хотел посвятить меня в канатоходцы: как оказалось, второй круг я прошел без страховки — он меня одурачил.
«Филипп научил меня главному — надо обязательно визуализировать свои цели»
А высоко ходили по канату?
Конечно, я не ходил по канату на уровне 400 метров над землей, как это было в фильме, но я поднимался на 4 метра, и, поверьте, даже они кажутся испытанием.
Не могу не задать этот вопрос. Вы сами были когда-нибудь на крыше Всемирного торгового центра?
Да, я был в башнях-близнецах, причем как раз летом 2001 года. Тогда я только-только перебрался в Нью-Йорк, поступил в Колумбийский университет и должен был начать учебу. Небольшая предыстория, а точнее признание: я безумно люблю Нью-Йорк и помню, как впервые приехал в этот город, когда мне было 12 лет: я ходил по улицам и думал «боже, я должен здесь жить, я обязательно должен перебраться сюда» — так и получилось, я переехал в 19 лет. Тогда город мне был совершенно незнаком, и я решил как турист подняться на крыши башен-близнецов. В тот момент мне казалось, что я порхаю в небе, а не стою на вершине зданий — облака почему-то оказались подо мной, словно я летел на самолете.
В те же 19 вы работали в малобюджетном независимом кино, но теперь все чаще вас видно в голливудских блокбастерах. Почему произошел этот перевес в пользу «дорогого» кино?
Бюджет неважен, важна мотивация тех, кто делает фильм: вы можете увидеть независимые ленты, создатели которых просто пытались сделать на этой картине себе имя, и при этом найти студийные фильмы, сделанные с чистым сердцем, это все больше зависит от людей, чем от корпоративной культуры или бюджета.
А что же с «Прогулкой»?
У некоторых фильмов, которые приходят из Голливуда, бывают не очень интересные герои, а в «Прогулке» у тебя не только потрясающие визуальные эффекты, но и невероятный герой Филипп Пети, в которого мне хотелось вцепиться зубами и не отпускать ни на секунду. Ведь, с одной стороны, он потрясающий артист, с другой — он теряет разум. Эта комплексность характера бросила вызов моей карьере актера.
Роберт Земекис, режиссер фильма, сказал в интервью, что, если вы артист, вы обязательно должны быть анархистом. Вы согласны с ним в этом? Вы сами — анархист?
Я думаю, это все зависит от вашего определения анархии. Кто-то определит это слово как «отсутствие правления», что далеко не лучший вариант для всех нас и жизни в современном обществе. Но если говорить об анархии как о неподчинении каким-либо правилам, тогда я полностью согласен, я думаю, что каждый великий художник всегда найдет баланс между чтением традиций и протестом. Если говорить обо мне лично — у меня есть компания Hit Record, которая началась как хобби, но теперь переросла в нечто большее, мы даже получили Emmy в прошлом году. Компания появилась в 2005 году и органически развивалась эти 10 лет. Да, может, вы будете правы, если подумаете, что компания выросла в том числе потому, что у меня карьера в киноиндустрии, но большинство поклонников у Hit Record появилось как раз из-за возможности вместе создавать что-то самим и таким образом получить шанс выразить себя.
И все же вернемся к анархии: вы сами когда-нибудь протестовали на улицах?
Да. Где-то примерно год назад был большой марш протеста против глобального потепления, здесь, в Нью-Йорке, и я в нем участвовал. В моей стране, к сожалению, слишком многие политики отрицают влияние глобального потепления на жизнь планеты и людей, что довольно странно. Помню, как я был рад увидеть в тот день сотни людей на улице и понять, что я не один волнуюсь за наше будущее.
Говорят, что Пети слушал Бетховена, когда проходил по канату, а что играло в вашей голове?
Ох, мы слушали много Джими Хендрикса, еще одного бунтаря.
«Думаю, что каждый великий художник всегда найдет баланс между чтением традиций и протестом»
А кому пришла идея заставить вас, американца, играть француза, который говорит на английском с ужасным французским акцентом?
Все основано на реальных событиях: когда Филипп Пети приехал в Нью-Йорк, он хотел говорить только на английском языке и просил всех его друзей делать ровно то же самое — мы просто перенесли это в фильм. Я учил французский в школе и много путешествовал по Франции, а фильм позволил мне еще больше погрузиться в это, поработать с другими актерами — носителями языка. Скажу по секрету, своим акцентом я вряд ли обманул французов, но вот американцы наверняка поверят, что я все сказал правильно (смеется). Мне нравится, что французы никогда не пытаются «смягчить» удар, они прямо скажут, что думают, и если им не нравится ваш акцент — поверьте, вам об этом сообщат незамедлительно (смеется). Я сам франкофил: люблю французскую культуру, фильмы, еду — все. Каждый раз, когда я приезжаю в Париж, я покупаю журнал Pariscope, сажусь в брассери, пью кофе и выкуриваю сигарету, притом что обычно я не курю и кофе не пью (смеется), но в Париже мне нравится это делать. А какое кино в Париже? Лучшее во всем мире. Чего только синематеки стоят! А как прекрасен Годар и его «Альфавиль»!
Похоже, о Франции вы и правда можете говорить часами — боюсь спросить, но, если кто-то решится сделать ремейк «Альфавиля», вы будете протестовать?
Да, конечно, я выйду с транспарантами на улицу и пойду на марш. Предлагаю начать организацию этого протеста прямо здесь и сейчас.