Темная сторона «Ла-Ла Ленда»: трудолюбие вместо таланта, фантомная ностальгия и обреченный роман
Важные идеи, которые можно и не заметить, пока плачешь в кинотеатре
Дэмиен Шазелл со школы мечтал стать музыкантом. Едва ли он представлял, что на пути к славе встанет деспотичный учитель. Шазелл проводил за барабаном дни напролет, но в конце концов сдался. Впоследствии это вдохновит его на историю о
К счастью, помимо музыки у студента была и другая любовь — кинематограф. После окончания Гарварда Шазелл снял свой первый мюзикл — «Гай и Мэдлин на скамейке в парке». История любви джазового музыканта и замкнутой девушки стала признанием в любви американским мюзиклам
«Ла-Ла Ленд» вышел в российских кинотеатрах только в прошлый четверг, но над отношениями джазового пианиста Себастьяна и начинающей актрисы Мии уже было пролито немало слез. Попробуем заглянуть за яркий фасад и разобраться, из чего состоит один из главных фаворитов грядущего «Оскара».
«Ла-Ла Ленд» и стартаперы
Шазелл завязал с музыкой, когда убедился, что у него нет к ней таланта. Судя по всему, это открытие далось ему тяжело. В «Одержимости» и «Ла-Ла Ленде» вопрос одаренности героев оставлен в стороне. Что, если Эндрю Ниман просто никудышный барабанщик, Миа — плохая актриса, а Себастьян — посредственный пианист?
Как бы глубоко Шазелл ни уходил в прошлое, он все равно остается продуктом современности. Сегодня гении уступили место трудоголикам. Романтики XIX века восхищались Моцартом, а неоромантики возводят на пьедестал Сальери. Теперь не так уж и важно, кому повезло в генетической лотерее: титанические усилия способны развить даже скромные природные данные. Главное — верить и следовать за мечтой: на этой идее построен весь современный кинематограф.
Поэтому Шазелла совершенно не волнует, насколько оправданы притязания его героев. Для него именно способность мечтать выделяет человека из толпы обывателей и филистеров. Отсюда и популярность в среде всевозможных хипстеров, для которых один дерзкий стартапер стоит десятка неизвестных гениев, пишущих в стол. Что, впрочем, не отменяет того, насколько талантлив сам Шазелл.
«Джаз не умер — он просто странно попахивает»
На голливудских холмах чернеют три могилы. Первое надгробие гласит: «Классический джаз, 1880–1929», следом идет «Золотой век Голливуда, 1928–1949», и наконец — «Американский мюзикл, 1866–1985». Знатоки, пришедшие почтить память усопших, наверняка затеют пламенный спор о датах и не заметят главного — все три могилы пусты.
В 2017 году мы все стали заложниками фантомной ностальгии. «Не жил, не знаю, но как увижу, так в груди щемит» — сегодня даже самые темные пятна истории могут быть удостоены этих слов. Мы стремимся разрушить связь времен и отказываем прошлому в праве оставаться прошлым.
Шазелл, например, не поверил, что джаз, мюзиклы и классический Голливуд мертвы. В колледже он полюбил мюзиклы
И вот он бросает все свои силы, бьется в закрытые двери студий и не спит ночами, чтобы создать виртуозную фальшивку. Недаром его то и дело сравнивают с Тарантино, еще одним заложником XX века. «Ла-Ла Ленд» — это ни в коем случае не ностальгический мюзикл — это мюзикл о ностальгии. Несмотря на блестящую стилизацию, в кадре мелькают приметы современности, которые помогают осознать, в какой капкан угодили главные герои.
Обыкновенный идеализм
Начинающая актриса Миа рвется на «фабрику грез» и не замечает, во что та превратилась. В первой трети внимательный зритель может заметить, как один из гостей вечеринки, известный писатель, заявляет: «Идея рассказать „Златовласку и трех медведей“ с точки зрения медведей… Может получиться
Ее воображение рисует другие картины. Она вспоминает, как Хамфри Богарт прощается с Ингрид Бергман в «Касабланке», и мечтает стать голливудской дивой. Однако на современной студии Warner Bros. ей в лучшем случае уготована роль в
Себастьян, пианист из
Отношения Мии и Себастьяна обречены с самого начала. Идеалист не может ужиться под одной крышей с реалистом. Себастьян для Мии если не предатель, то как минимум конформист.
***
«Одержимость» воплотила в себе травматические воспоминания Шазелла, а «Ла-Ла Ленд» — фантомную ностальгию по временам, где он никогда не жил. Следующим его проектом должен стать байопик о Ниле Армстронге — человеке, который первым ступил на Луну. О чем еще мечтал нынешний любимец публики и академиков? И что будет, когда все его мечты доберутся до кинотеатров? Честно говоря, эти вопросы хочется оставить без ответа.
В тени «Ла-Ла Ленда»: три режиссера, которые воскресили мюзикл
Джон Карни
Бывший басист ирландской
Роб Маршалл
Именно Маршалл заставил всех снова воспринимать мюзиклы всерьез. Его адаптация бродвейского мюзикла «Чикаго» получила шесть «Оскаров» — именно такую судьбу сейчас прочат «Ла-Ла Ленду». После головокружительного успеха Маршалл снял мюзикл «Девять», а затем перенес на большой экран еще одну бродвейскую постановку — «Чем дальше в лес» Стивена Сондхайма. Тем не менее до лавров своего дебюта он так и не дотянул. В следующем году режиссер Маршалл вновь попытается вернуть себе звание главного постановщика мюзиклов в Голливуде — вместе с продолжением истории о няне Мэри Поппинс, где должны сыграть Эмили Блант и Мерил Стрип.
Том Хупер
Режиссер оскароносной драмы «Король говорит!» отметился всего одним мюзиклом, зато каким — адаптацией одного из главных хитов