День диджея: как научиться сводить, где играть и как найти свой стиль?

Мой первый диджей-сет состоялся еще в школе, когда дискотеки только начали появляться в жизни комсомольцев-добровольцев. В моем случае сначала это были мероприятия внутри класса, а потом — общешкольные. Играли в актовых залах, сами собирали акустические системы, а музыка шла из магнитофонов. Я очень хорошо помню, что мы тогда ставили: творчество Джорджо Мородера, группу Kraftwerk, Rockets, Pink Floyd.

В 1987 году в парке Горького проходил фестиваль «Музыкальный олимп», там у меня впервые была возможность выступить перед большой аудиторией. После этого меня стали звать работать, пошли первые деньги и началась моя карьера.

В середине 1980-х у нас не было профессионального оборудования, и приходилось с помощью питча повышать и понижать скорость пластинки, чтобы свести треки. Первое, что мы придумали в качестве альтернативы, — особый технический алгоритм, движок, который позволял делать миксы на магнитофонах и работать в режиме нон-стоп. В начале 1990-х я купил комплект винила и проигрыватель, а диджей Олег Оджо показал мне, как на них играть.

Принципиальное отличие работы в России и за границей — в менеджменте. Большая редкость, когда в России это делают профессионально, исключение составляют разве что нескольких компаний. Второе — это разница во внутренней свободе.

Стоимость гонорара артиста определяется тем, насколько он интересен, профессионален, привлекателен, а также его медийным весом. Диапазон, который действует сейчас, колеблется от 0 до 1 миллиона рублей за сет. В России после кризиса, который случился шесть лет назад, стали платить почти в 2 раза меньше.

Еще в подростковом возрасте я начала копаться в электронной музыке, и к 2011 году, когда случился мой первый диджей-сет, у меня ее накопилось довольно много. Тогда знакомые устраивали показ бренда Boy London на «Флаконе» и позвали меня в качестве модели. Я очень стеснялась, сказала, что лучше бы подиджеила. Мы сошлись на том, что я буду делать и то и другое. Сводить я, конечно, совершенно не умела и не знала, кого просить о помощи. Я составила диджей-сет заранее в специальной программе и во время выступления просто делала вид, что что-то свожу. (Смеется.) Я тогда увлекалась электронной музыкой 1990-х: старым хаусом, габбером, евроденсом.

Почти с самого начала я играю в составе диджей-дуэта Maiden Obey со своей лучшей подругой Настей Пилепчук. Мы всему учились вместе, и никакой профи не проводил нам уроки. На заре нашей карьеры я работала в издании Look At Me, частью которого была популярная тогда интернет-радиостанция Follow Me. Ребята заценили наш музыкальный вкус и разрешили приходить тренироваться на их вертушках. Перед каждым сетом мы с Настей сначала составляли микс в программе на компьютере, а потом переписывали музыку на диски и уже пытались сводить на вертушках Pioneer CDJ. Потом записывали все в блокнот: что за чем идет, на какой минуте и секунде необходимо включать следующий трек — и уже на выступлении играли по этому блокноту.

Самый безумный случай был, когда я сломала руку на пути к вертушкам на вечеринке «Лошадка» в Петербурге. Мы шли в темноте из гримерки, и я провалилась в какую-то яму. Из ямы меня вытащили, принесли обратно в гримерку, где вся разношерстная публика «Лошадки» в безумных нарядах начала вокруг меня суетиться. Одна дрэг-куин оказалась медработницей и диагностировала у меня перелом. В ту же ночь эту вечеринку накрыл Милонов со своей бандой.

Науку диджеинга мы с товарищами постигали вместе на уровне озарения. Тогда никаких школ не было ни в Москве, ни тем более во Владивостоке. И однажды мой товарищ Пашка Скороход, у которого было уникальное музыкальное чутье (его отчим был джазовым музыкантом), восторженно сообщил, что он разгадал, как надо правильно сводить. Журнал «Ровесник», программа «До 16 и старше» и «Утренняя почта» — вот все, что было у нас. А там про диджеев ничего не писали и не говорили. Все приходилось додумывать и постигать самим.

Забавных случаев было много. Бывало, что почитатели, достигшие эйфории от моей музыки, бросали в меня пятитысячными купюрами. Я стоял по щиколотку в деньгах, а потом организаторы пересчитывали и дрожащими голосами говорили, что «чай» накидали почти на 400 000 рублей.

Мой первый диджей-сет был волшебным и волнительным еще и потому, что играла я его 14 февраля в культовом клубе Екатеринбурга «Дом печати». Я ставила песни о любви и точно помню, что первым был трек «Maria Magdalena» певицы Sandra. Я научилась всему в процессе и сегодня я достигла уровня, который можно описать словами древнегреческого философа Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю».

Сейчас интерес для меня представляют музыкальные фестивали, где можно по-настоящему погрузиться в культуру и эстетику. И, конечно же, я обожаю играть на вечеринках «Детка» в Доме культур. Зарубежный опыт у меня тоже был, причем почти во всех главных музыкальных точках мира — Сеуле, Лос-Анджелесе, Париже и Берлине. Я играла и на модных мероприятиях, и на андеграундных вечеринках. Разница с Москвой в том, что публика новая и непредсказуемая, что порой представляет из себя большой челлендж, и когда мне удается установить волшебную связь с танцполом это особенно ценно.

Приз в номинации «Главный безумец на танцполе» отправляется в самый искренний город Земли — Одессу. Там парень во время диджей-сета нашего проекта Loud Love пытался плеваться огнем, используя текилу и зажигалку. В другой раз, во время моего сета в Silencio Club Paris у диджейки оказался актер Райан Джамал Суэйн. Я как раз досматривала первый сезон сериала Pose, в котором он играл одну из главных ролей.

Мой первый сет состоялся в баре «Редакция» на Столешке в 2013 или 2014 году, я ставила модное диско. Учиться играть мне помогал Коля Риш, мой друг из Питера — несколько дней в его двухэтажной квартире. Дальше мне помогли время и опыт, а также курсы диджеинга. Последний раз сильно помог подтянуться.

Мне интересно играть в барах, где мне дают волю и доверяют. Приятно сотрудничать с агентствами. Например, с Departament всегда все проходит на высоком уровне и масштабно. Люблю Bambule за душевную атмосферу. Еще мне нравится бар Velodora. Обоими владеет мой друг Виталик Бганцов. В Velodora часто бывает жарко, и как-то раз я начала снимать кофту, и в этот момент меня засняли. Все поняли, что на моих вечеринках можно снимать футболки.

Я универсальный диджей: могу работать в танцевальном жанре, включить латино или попсу. У меня и Агутин с Билли Айлиш появляются. Когда меня зовут на мероприятия работать, спрашивают, какой у меня технический райдер. Технический отправляешь, а про «человеческий» иногда спросить забывают. В него должна входить как минимум вода. Такая мелочь, но очень нужная диджеям, которым надо играть от двух до четырех часов.

Первый раз я ставил музыку в La Boule в сентябре 2017 года на свой день рождения. Была маленькая компания, все прятались вместе от проливного дождя. Я ставил максимально разную музыку — от перуанского фанка до Аллы Пугачевой. После этого был большой перерыв: я писал миксы и рассылал их по заведениям. А зимой 2018-го начал снова.

Я работал в ивент-агентстве, и мой бывший босс, Андрей Пирумов из Flammable Beats, как-то сказал мне, что я ставлю хорошую музыку в офисе, и посоветовал начать диджеить. Я попросил его обучить меня основам. Пришел в студию к нему и его напарнику, и они заставили меня сводить один кусок трека с таким же в течение почти двух часов. После я купил себе вертаки и пульт и стал практиковаться дома сам.

НАСТЯ:
Первый раз мы с сестрой играли год назад в питерском баре Mishka, одним из владельцев которого является Кирилл Иванов из группы СБПЧ. Играли мы в понедельник, но задача была растанцевать всех. Мы позвали друзей и ставили очень движовую музыку, чтобы всех раскачать. И вроде нам это удалось.

Арина училась на юриста, и ей было скучно, поэтому она пошла осваивать диджеинг. Потом подтянулась я. Мы обдумали этот вопрос серьезно, так как вся семья у нас довольно музыкальная: папа — меломан, у него всегда было много разных пластинок и дисков, мама закончила консерваторию. Еще мы подумали, что вдвоем будем здорово смотреться с точки зрения стиля. Нюансам нас уже доучивали знакомые диджеи, что-то мы узнавали из обучающих видео.

АРИНА:
В Москве не так много мест, где хочется играть и куда хочется ходить самим. Мы ждем, когда откроется Simach. Говорят, это будет в апреле. Еще интересен Mutabor. В Питере — конечно же, «Танцплощадка».

Пару раз мы играли за границей: на вечеринке в рамках Берлинале и у одного бренда в Монако. Главная разница работы за рубежом и в Москве/Питере — размер гонораров.

В 2013 году я впервые играла в «Лисице». Мой друг Женя Новиков из группы «Маникюр», которой уже не существует, поставил меня рядом, и мы начали играть. Ставили трэп, темный рэп, фанк — это была дикая эклектика и полный угар. Я даже не знала, куда нажимать. Потом я разогревала техно-артистов, в том числе Никиту Забелина, в пространстве «Плутон» на каком-то маркете. За тонкости диджеинга благодарю Сашу Гришина (Shiny Boots), который выделил на меня один день и показал, как все работает. Всему остальному я научилась сама, даже не смотрела никаких видео.

Организация и ценник за рубежом лучше. Там не бывает провалов в техрайдере, афишах и других организационных моментах. В Москве необходимо попасть в тусовку, что тебе дали возможность себя проявить и быть на слуху. В Европе же каждый день проводят вечеринки, на которых начинающие диджеи могут попробовать себя. Спустя пять дней знакомства арт-директора двух европейских заведений предложили поиграть у них, спросив лишь, есть ли у меня флешка с музыкой. Там все проще. Однажды в Москве меня не пускали на вечеринку одного алкогольного бренда, потому что я забыла паспорт — не поверили, что я диджей.