Иван Дорн: "Не покупать российский сыр и украинские конфеты — люди сходят с ума"

Фото: Данил Головкин  Стиль: Джига Санжиева

Сначала его сравнивали с Тимберлейком, потом с Фарреллом и Jamiroquai, но после выхода Randorn ассоциаций стало так много, что все не перечислить. О том, с кем себя сравнивает сам Иван, а также как относится к напряженным российско-украинским отношениям, он рассказал в интервью Buro 24/7.

Как это чаще всего и случается в музыкальной индустрии, твоя карьера была полна взлетов и падений. Что помогло не опустить руки?
Сложно сказать. Меня сопровождала счастливая звезда, а еще стимул: хотелось девушек, денег, славы. И много-много аплодисментов. Наверное, это все-таки было первым стимулирующим фактором. С возрастом цели поменялись; захотелось воспитать молодое поколение.

Ты в детстве был не только музыкальным, но и очень спортивным парнем.
Это не совсем правда — многое мне приписали. Да, занимался чем-то, но выбор между музыкой и спортом у меня не стоял — однозначно музыка.

А почему высшее образование киноведческое?
Я учился на телережиссера, телеведущего и продюсера. Мне это показалось максимально близким к тому, чем я хотел заниматься.

Твоя команда на сегодня состоит всего из четырех человек. Не думал расширять "империю", возможно, заняться не только своим продакшном?
У нас были мысли насчет того, чтобы взяться за чужой продакшн, но это то поле, где чаще приходится соглашаться, чем искать компромиссы. Пока мы к этому не готовы, однако вполне вероятно, что в будущем возьмемся помогать какому-нибудь молодому артисту.

В одном из интервью ты рассуждал на тему форматной и неформатной музыки. Что все-таки в твоем понимании "формат"?
Формат — это все, что имеет границы.

А конкретнее? Например, Tesla Boy, Pompeya, On-The-Go, Яна Блиндер, "Окуджав", Mana Island — это формат или неформат?
Думаю, неформат, но сейчас он превратился в отдельную империю.

Разве можно считать неформат империей? Это музыка для какого-то узкого круга...
Есть куча "неформатных" исполнителей, которых слушает молодежь. И эта самая молодежь постепенно делает их империей.

А ты сам что слушаешь?
Последнее время Q-Tip. Канадского исполнителя Мака Демарко, он к вам в Москву приезжал летом. Еще "старичков", конечно же, вроде Andre 3000, Эрики Баду.

Больше в сторону хип-хопа тянет?
Тянет туда, где есть гармония.

Про политику поговорим?
Давай.

В связи с последними событиями нет проблем?
Проблем много. Ни у кого сейчас нет никакой позиции, потому что все боятся в очередной раз ошибиться. И потом, для того чтобы занимать какую-то позицию, нужно что-то понимать, а никто ничего не понимает. Поэтому я аполитичен. А проблем куча.

Ты украинский музыкант, который поет по-русски. И если раньше это ни у кого не вызывало внутреннего диссонанса, то сейчас у большого количества людей он появился. Тебя это волнует?
Резонанс из-за всех событий настолько широкий, что цепляет любые сферы, в том числе и музыкальную. Люди сходят с ума и пытаются поссориться на фоне привычного: не покупать российский сыр, не есть украинские конфеты, не слушать определенных артистов, поющих на определенном языке. Мне кажется, что это массовый бред. Все глобально обмануты, поэтому винить в этом никого нельзя. Я хочу, чтобы в сложившейся ситуации музыка стала объединяющим фактором; хочу быть как Боб Марли, который помирил две страны, долго воевавшие между собой. На наших концертах рядом стоят белорусы, русские, украинцы, казахи, и это не должно становиться причиной проблем.

Давай о новой пластинке. В Сети есть такая рецензия на нее: "Не повторяйте мою ошибку: не слушайте слова, не разбирайте мелодии, воспринимайте Randorn как киноленту Майкла Бэя — отключите мозг и смотрите на взрывы, пока не наскучит". Параллель с кино очень выразительная; согласен, что Randorn — это Майкл Бэй?
Скорее это арт-хаус Антониони. Черт его знает. Мне бы хотелось в это верить! (Смеется.)

Существуют полярные мнения, связанные со звучанием пластинки. Есть те, кто услышал в альбоме целостность, и те, кто утверждает, что Randorn — это все и сразу. Последних, правда, в разы больше.
Нас четыре человека, и каждый по-хорошему тянет в свою сторону. Когда мы начинаем сочинять, один настукивает мелодию, второй в это время кричит: "Давайте в фанк-стиле!" — а третий: "Давайте хауса немного!" Все это перерастает в игру, охоту за жанрами. Когда половина альбома была написана, мы поняли, что объединить это все в один стиль невозможно, поэтому максимально расширили границы.

Есть одна вещь, объединяющая весь альбом, — синтезаторы. 80-е никуда не уходили?
Синтезаторные звуки скоро отодвинутся на второй план: людям хочется найти что-то душевное в среде искусственного и компьютеризированного.

Вы обошлись практически без мата. Самоцензура?
Раньше я не фильтровал вообще ничего, но потом понял, что мое творчество слушают дети, и задумался. Приходится нести определенную ответственность. Хотя совсем без мата пока не удается.

Все, что было до Randorn, органично смотрелось на сцене. Последние же треки сложнее представить "вне плеера".
Если начну так глубоко копать, перестану выступать. Просто не смогу выйти на сцену, потому что голова будет занята мыслями о том, что слушатели думают.

Но ведь тебе надо продавать свое творчество: концерты, альбомы, проекты… Есть бренд "Иван Дорн", вокруг которого сосредоточен определенный штат людей, и если ты сам настроен исключительно на искусство, то им его надо как-то "толкать". Знаешь, арт-хаусное кино получает призы на фестивалях, но в прокате у него всегда большие проблемы.
Куарон, Андерсон, Гильермо дель Торо — они все выходцы из арт-хауса. Tesla Boy и Pompeya еще недавно были андеграундом. Те, кто изначально подходит к музыке не с коммерческой точки зрения, делают свое дело честнее. Думая только о выгоде, в историю не войдешь. А я хочу войти.

Разве Jay-Z, Канье Уэст, Бейонсе, Джастин Тимберлейк, Бритни Спирс, Кристина Агилера — это не коммерческие проекты? При этом они, очевидно, уже вошли в историю.
Для меня они менее культовые, чем Херби Хэнкок и Куинси Джонс. Да, все они в истории, но только поп-музыки.

А ты хочешь в историю другой музыки?
Я хочу, чтобы нас ассоциировали с тем моментом, когда музыка стала другой.

Это время уже началось.
Надеюсь.

В музыке начался момент, когда стали делать качественный продукт. Это и про твою пластинку: один трек сравнивают с Disclosure, другой — с How to Dress Well или Фрэнком Оушеном, третий — вообще с Jamie XX. Тебя это, кстати, не обижает?
Мне только льстит.

С кем бы еще хотелось ассоциироваться?
Как раз со всеми вышеперечисленными. Еще Jamiroquai, Тимберлейк.

Назови три альбома, которые для тебя существуют вне времени.
Эрика Баду — Worldwide Underground, Red Hot Chili Peppers — By the Way и Jamiroquai — Emergency on Planet Earth.

Чего ты ждешь от следующего года в музыкальном плане?
Ничего не жду. Когда что-то появится, тогда я и буду понимать, что это оно. Наверное, только вот новый альбом N.E.R.D. очень жду.

А чего ждешь от себя лет через 20?
Жду, что останусь живым. Я о музыке, а вы о чем подумали? (Смеется...)