2019-й — Год театра: что это значит и чего ждать
Пробуем переключиться на радикальный оптимизм, несмотря на тяжелый театральный 2018-й
Переключиться на радикальный оптимизм, который подразумевает под собой Год театра, после такого болезненного в культурном (и не только) плане 2018-го — не самая простая задача. Наиболее тяжелая часть года пришлась на весну и лето: в начале марта от сердечного приступа скончался Олег Табаков, в апреле не стало художественного руководителя Театра.doc Михаила Угарова, через два месяца, в мае, умерла его супруга — сооснователь театра, режиссер и драматург Елена Гремина, а 9 августа (буквально спустя два дня после назначения на пост худрука московской «Практики») ушел из жизни режиссер и педагог Дмитрий Брусникин.
Все случившееся перекликается с тем, что для режиссера Кирилла Серебренникова, продюсеров Алексея Малобродского и Софьи Апфельбаум «год театра» наступил давно и продолжается до сих пор. Спустя два года резонанс вокруг дела «Седьмой студии» не исчез, а перетек из скандальной кондиции в обыденную — обладатели крупных государственных премий периодически посвящают их Серебренникову, акции и пикеты в поддержку режиссера не прекращаются, а мнение, что абсурдно устраивать из Года театра праздник, пока один из главных российских реформаторов театрального процесса находится под домашним арестом, далеко не редкость.
«Незабываемый праздник»
и «источник социального оптимизма для всей страны»
На таком довольно безрадостном фоне настрой Союза театральных деятелей превратить Год театра в «незабываемый праздник» и «источник социального оптимизма для всей страны» выглядит чересчур утопично. К тому же после незаметного года кино и едва ли более выразительного года литературы к ультрапозитивной многообещающей повестке относишься с недоверием, хотя списка запланированных на 2019-й театральных событий достаточно, чтобы понять: тоскливо не будет. Кстати, сам СТД проведение всех предыдущих «тематических» лет тоже, видимо, не особенно впечатлило: в сентябре председатель союза Александр Калягин упрекнул Минкульт в лице Андрея Малышева, который три года возглавлял департамент господдержки искусства и народного творчества, в том, что «работа по подготовке Года театра сводит его к пресному, рутинному, формальному событию, порождая лишь разочарование и недоумение». В результате Малышев уволился, а процесс, по словам Калягина, резко активизировался.
Русско-японская олимпиада,
которую придумал грек
Что ждать от Года театра? Театральную олимпиаду — совместный проект России и Японии, который с начала лета и до конца осени будет проходить одновременно в Петербурге и японской «театральной столице» — горной деревеньке Тога. Устроить такую Олимпиаду предложил в 1995 году греческий театральный режиссер Теодорос Терзопулос, а принять ее в следующем году в России решился худрук Александринского театра Валерий Фокин. По форме это масштабный международный фестиваль, на который привозят работы важнейших театральных практиков из множества стран. Программа восьмой Олимпиады пока что не доступна полностью, но даже обнародованных фамилий достаточно, чтобы удостовериться в качестве. Из Великобритании привезут новую работу Хайнера Геббельса «Все, что случилось и могло бы случиться», из Румынии — «Росмерсхольма» Андрия Жолдака и «Карусель» Андрея Щербана, из Германии — постановку «Женщины в беде» Сьюзан Кеннеди и «Барабаны в ночи» Кристофера Рюпинга, из Франции — «Парк крушений» Филиппа Кена, из Польши — «Процесс» Кристиана Люпы, а из Бельгии — «Мать» Габриэлы Карризо. Скорее всего, в рамках проекта еще разработают приличную образовательную программу, но пока что об этом ничего не известно.
От Владивостока до Калининграда под знаком Wi-Fi
Если Олимпиада будет проходить непосредственно на территории Петербурга, то второе по масштабам событие — Театральный марафон — можно обозначить как эстафету, которая через месяц стартует во Владивостоке, а заканчивается через год в Калининграде. Курсировать по стране театры будут, передавая друг другу фирменный логотип Года театра, концепция которого вызвала недовольства и ироничные комментарии. В его основе схема греко-римского амфитеатра, но считывается этот смысл не всегда, зачастую только после ассоциаций с кокошником, веером или значком Wi-Fi. Формат марафона можно воспринимать как хорошую попытку размыть культурные границы между регионами, но просчитаться с ожиданиями легко, потому что результат напрямую зависит от того, какие работы будут показывать в рамках программы.
Несмотря на то что организаторы обещают показать лауреатов прошлых «Золотых масок», есть риск, что вместо современного российского театра с его медленными, но все же происходящими изнутри реформами и зачастую провокационными экспериментами зрителям привезут безобидные классические постановки, вроде балета «Спящая красавица» на музыку Чайковского, которая первая по плану пройдет на Приморской сцене Мариинского. С этими опасениями грустно рифмуется история, произошедшая буквально на днях: спектакль известного российского режиссера Максима Диденко по опере «Лулу» Альбана Берга, которым должен был летом в Перми открыться Дягилевский фестиваль, лишили финансирования просто потому, что министру культуры материал показался чересчур сложным для пермского зрителя.
«Алиса» с Фрейндлих и чистокровный питерский андеграунд
Олимпиаду и марафон можно считать самыми крупными спецпроектами Года театра, все остальное, вроде регулярных фестивалей и форумов, будет проходить параллельно, в обычном режиме. Петербург в следующем году станет безоговорочным центром театральной жизни еще по одной причине — фестиваль NET (Новый Европейский театр), впервые за двадцать лет существования целиком покажет свою программу вне столицы. Зато в рамках юбилейной «Золотой маски» в январе на московские гастроли приедет Большой драматический театр им. Товстоногова, которому скоро исполнится 100 лет. На площадках МХТ, Малого театра и Music Media Dome покажут лучшее из репертуара, а именно — сразу четыре постановки худрука БДТ Андрея Могучего: инфернальную «Грозу», стильных «Пьяных» по Вырыпаеву, «Алису» с Фрейндлих в главной роли, прошлогоднего «Губернатора» и новенькую «Славу» Константина Богомолова. Что касается самой премии, то ее жюри уже составило списки номинантов, настолько необъятные, что ориентироваться в них пока довольно сложно. С уверенностью можно сказать только про отлично сформированную рубрику «Эксперимент», в которой такие крупные постановки, как «100% Воронеж» Rimini Protokoll и семидневные «Орфические игры» Бориса Юхананова бок о бок стоят со спектаклями практически чистокровного питерского андеграунда — «театра.post», «Театра ТРУ» и «Театра. На вынос».
Из того, что еще важно знать про главную федеральную премию: неделю назад Институт театра, созданный «Маской», начал принимать заявки на международный тренинг для театральных продюсеров, организованный совместно с Фондом V-A-C, Манчестерским фестивалем и Московским музеем современного искусства. Шестидневный интенсив контролируют Пол Клэй и Салли Лай — менеджеры Манчестерского фестиваля, которые в качестве испытаний предлагают участникам разобраться в организации трех зарубежных крупных проектов: «Дерево кодов» Уэйна Макгрегора, «Жизнь и смерть Марины Абрамович» Роберта Уилсона и «New Order/Liam Gillick: So it goes» Old Granada Studios. Другую, но тоже совместную с ММОМА работу — выставку-биографию Дмитрия Брусникина — представит в конце ноября фестиваль-школа «Территория». Курировать проект будут художница Ксения Перетрухина и драматург Михаил Дурненков, используя в работе воспоминания семьи и друзей режиссера, архивные документы и записи.
«Театр закрывается. Нас всех тошнит»
И напоследок — событие, которое наименее всего можно отнести к Году театра в обыкновенном его понимании: в январе на полках появится книга известного театрального блогера и критика Виктора Вилисова, который за последние два года стал едва ли не самой обсуждаемой фигурой в российском театральном сообществе. Ее название — «Нас всех тошнит» — отлично рифмуется с позицией, которую Вилисов уже второй год выражает по отношению к отечественному театру и его деятелям, но по факту просто отсылает читателя к знаменитой цитате Хармса «Театр закрывается. Нас всех тошнит». Это нон-фикшн о том, что произошло с театром в XX веке и продолжает происходить сейчас, в чем его связь с современным искусством и как он начал взаимодействовать с новыми технологиями. Можно смело воспринимать как совет, что стоит прочитать перед визитом на многочисленные спектакли, которые готовит наступающий год.