С чего вдруг Доменико Дольче и Стефано Габбана стали традиционалистами?

Доменико Дольче и Стефано Габбана дали интервью итальянскому журналу Panorama, где среди прочего высказались по поводу гей-браков, ЭКО и суррогатного материнства — то есть всего того комплекса явлений, которые в современном западном мире считаются одним из главных завоеваний в сфере прав человека и буквально маркером положения дел в обществе с этими самыми правами. Высказались довольно жестко: семья может быть только традиционной, никакой «матки в аренду» и никаких «синтетических» детей. А также добавили, что все современные эксперименты с двумя папами и двумя мамами будут иметь последствия, с которыми «скоро столкнутся психиатры». Только «акт любви» и только «ты родился от отца и матери». При этом Габбана сказал, что хочет иметь семью, а Дольче заявил, что он гей и смирился с тем, что у него не может быть детей, и вообще «нельзя иметь в жизни все, что только пожелаешь».

В ответ, конечно, начал разворачиваться общественный протест — не сразу (журнал с интервью от 11 марта), но набирая обороты все больше и больше. Вчера, наконец, выступил Элтон Джон, известный поборник прав геев, состоящий в браке и имеющий двоих детей. Он разразился буквально филиппикой в адрес Дольче и Габбаны — с эмоциональным диапазоном от «как вы смеете называть моих прекрасных детей «синтетическими» через «как вам не стыдно грозить своими осуждающими маленькими пальчиками в сторону ЭКО» до «ваше архаичное мышление так же отстало от времени, как и ваша мода». Надо сказать, не без риторического блеска попутно резонно заявив, что «ЭКО — это чудо, которое дало возможность легионам любящих людей — и геев, и натуралов — воплотить свою мечту иметь детей».

Жестко обозначенная позиция Дольче и Габбаны, безусловно, имеет множество сторонников. И в целом имеет ровно такое же право на публичность, как и позиция полной толерантности и политкорректности. В западном мире есть мощное консервативное течение, хотя и не оно определяет генеральное движение этого мира на сегодня. В любом случае все это абсолютно в рамках нормальной общественной дискуссии, если бы не несколько маленьких деталей.

Дело не только в том, что Доменико Дольче — открытый гей, а Стефано Габбана, никогда не делавший каминг-аута, все-таки долгое время выступал с ним ансамблем. Дело в том, что в этой ситуации возникает закономерный грибоедовский вопрос: «А судьи кто?» — Дольче и Габбана, осужденные за налоговые махинации и буквально чудом (и миллионными гонорарами адвокатам) избежавшие тюрьмы? Высказавшие эти свои традиционалистские убеждения в журнале Panorama, принадлежащем Сильвио Берлускони, тоже известному поборнику семейных ценностей и нравственности?  Really? И эти вот люди запрещают нам заводить детей из пробирки?

Но самый интересный вопрос: зачем они это сделали — люди из fashion-мира, где такого рода консервативность, мягко говоря, не приветствуется? Было совершенно понятно, какую реакцию сейчас может вызвать идея «никаких детей для геев» даже в Италии, где, несмотря на всю семейственность и любовь к мамам (эти культурные клише, кстати, и эксплуатировались в последнем шоу Dolce & Gabbana), есть папа Франциск, который недавно сказал, что гомосексуалистов не следует дискриминировать, а, напротив, следует интегрировать в общество, имея под этим в виду как раз вопросы семьи. И где были их пиарщики, без которых, как известно, обычно не обходятся такого рода большие интервью в общенациональном издании?

Объяснение этому я вижу одно — и довольно убедительное. Dolce & Gabbana делают действительно довольно консервативную моду — тут нельзя не согласиться с Элтоном Джоном. И такого рода пышность, богатство и нарядность и вообще стиль «злато и каменья» — особенно популярны на вполне определенных рынках. И, думаю, именно на эти рынки в том числе и ориентировались Доменико Дольче и Стефано Габбана со своим громким заявлением (притом что они могут вполне искренне так думать). Это традиционалистские общества, в которых гомофобия — непременная часть их архаичного уклада. Попробуйте, например, рассказать арабским мужчинам, оплачивающим огромные пакеты Dolce & Gabbana своим женам и дочерям, о правах геев на брак и семью. Ну или, например, депутатам Государственной Думы, делающим то же самое в миланском бутике Dolce & Gabbana в районе Corso Venezia.

Что бы там ни было: глубокие убеждения, налоговые штрафы или падение продаж — пусть у них все будет хорошо, потому что в свободном мире должны быть не только гей-браки и суррогатное материнство, но и место для любого консерватизма, пока он не угрожает непосредственно ничьим правам. Так что искренне надеюсь, что бойкот, к которому призвал Элтон Джон, компенсируется благодарными русскими и арабскими клиентами.