Bulgari открыл выставку SerpentiForm
Цвет и ирония
«Жоан Миро, — произносит CEO Bulgari Жан-Кристоф Бабен, идеально выговаривая каталонское имя Миро, в ответ на мой предсказуемый вопрос о любимой вещи на выставке. — Я люблю абстракцию, играющую с фигуративностью, — это дает свободу воображению зрителя. Поэтому мне очень нравятся новые Serpenti Incantati, которые мы показали в январе в Женеве, — если вы хотите видеть змею, вы увидите ее, если нет — вы увидите просто ювелирные часы. Так же как у Миро».
«Вам очень повезло с Serpenti, это невероятно богатый символ, — опять замечаю я очевидное. — О да! Символ фертильности, обновления, обольщения, силы — и это отражают все произведения искусства, собранные здесь вместе: и фигуративные, и абстрактные».
Тут действительно много цвета и самого архетипичного символизма — в первом же зале прямо на нас по стене ползет огромная пестрая трикотажная змея Хоаны Васконселос. В следующем зале суперъяркие и суперузнаваемые скульптуры Ники де Сен-Фаль — трон, обвитый огромной змеей, зеркало в раме из разноцветных змей. И так же моментально узнаваемые картины Кита Харинга — индейские человечки с головой змеи, змея с двумя мультяшными головами, проползающая сквозь человечка. А потом — не менее знаменитые вещи Александра Колдера: свернувшаяся в первобытное кольцо графичная черно-белая змея, черная змея держит голубую змею, которая держит красное сердце.
«Это было действительно необычно — мы не использовали никакого арт-консалтинга, у нас был только консультант по костюмам. Идея была полностью нашей — моей и департамента наследия Bulgari. В процессе я поняла, что змеи в искусстве представлены самым широким образом — от совершенно позитивного до негативного, темного, пугающего, — говорит куратор выставки, глава департамента наследия Bulgari Лючия Боскаини. — Нужно было очертить периметр в этой бескрайней теме. И для меня было важно сделать акцент на ясной, веселой, красочной стороне, потому что Bulgari — это цвет, это ирония, и наша выставка, даже если она не об украшениях, должна отсылать к сути бренда».
Именно фильтры важны, когда речь идет о такой беспредельности, как змея в истории искусства. Они были отобраны очень четко: современное искусство и дизайн, ювелирная этимология. Современное искусство, в свою очередь, конечно, тоже нуждалось в фильтре — и им стала яркость и декоративность. В результате получилась довольно сильная концепция — змея как выражение витальности, как воплощение силы и яркости. Круг жизни, спираль перевоплощений — все такого рода вещи тут же приходят в голову, когда идешь по залам палаццо Браски и смотришь на Жоана Миро, Пауля Клее, Кита Харинга, Ники де Сен-Фаль, Александра Колдера. Змеи из трикотажа, змеи из кружева, змеи из мозаики, змеи из перьев, змея-гобелен братьев Форназетти, змеи-ставни Колдера, огромное яркое панно «Змея» отца итальянского абстракционизма Пьеро Дорацио — весь огромный выразительный потенциал змеи как символа радости жизни.
«Когда смотришь вокруг на всех этих змей, моментально вспоминаешь о Bulgari, даже не видя украшений», — говорю я Бабену, и он искренне радуется: «Правда?! Вот это очень хорошо! Это большая удача для бренда — ассоциироваться с таким сильным, ярким дизайном. Мы начали изучать этот предмет несколько лет назад, готовя SerpentiForm. Мы верим, что можно делать прекрасные выставки не только с украшениями, потому что украшения тесно связаны с искусством, — именно оно подсказывает ювелирные идеи. Для Bulgari Рим, его архитектура, его искусство всегда были ключевыми, но мы также хотели показать, насколько дом Bulgari связан с современным искусством. В отличие от прошлогодней выставки Bellissima!, которая показывала связь alta moda и украшений, эта больше посвящена украшениям и искусству».
Но успех SerpentiForm определяет не только отбор тем и предметов, но и общий подход, актуальный culturetainment, когда зрителя не только увлекают и просвещают произведениями искусства, но и всячески развлекают с их помощью. Поэтому тут висит мистическое зеркало Мэта Коллишоу, глядя в которое ты видишь, как из его клубящейся темноты выползают змеи, а уже сквозь них замечаешь собственное отражение. А другие, оранжевые, фиолетовые, зеленые, проползают в это время в виде проекции по потолку с расписным плафоном. И такая буквальность тут совершенно уместна — потому что змеи, как говорит Жан-Кристоф Бабен, «это то, что вызывает эмоции».
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
Суть такого подхода очень точно описывает Лючия Боскаини: «Я не собиралась делать ничего дидактического. Я не историк искусства и не хочу им притворяться. Я хотела предложить некое развлечение. Пусть будет немного образования, но прежде всего это должно быть удовольствие. Просто радостное путешествие сквозь вдохновляющее современное искусство».
При таком подходе искусство должно пониматься максимально широко, и грань между предметами искусства и предметами дизайна очень тонка и подвижна. Поэтому кроме ковра Fornasetti тут есть, например, и театральные костюмы — из исторических постановок пуччиниевской «Турандот» и вердиевской «Аиды», из миланского театра Ла Скала и Римской оперы, сделанные в театральных мастерских и кутюрных ателье. И, конечно, мода — от черного шифонового платья 20-х, которое обвивает вышитая серебром змея, и маскарадного костюма 30-х с настоящим змеиным хвостом, полностью расшитого пайетками, имитирующими чешую, до кутюрных платьев Krizia. Редкие, неочевидные вещи из частных коллекций, не затертые многочисленными выставками, а также знаменитые костюмы Элизабет Тейлор из фильма «Клеопатра», снимавшегося в Риме и связавшего не только Тейлор и Ричарда Бертона, но также Тейлор и Bulgari. Им тут заслуженно посвящен отдельный зал с коллажем Фархада Ахрании Her Body, Her Nation, представляющим Тейлор в тиаре Клеопатры.
Все стены последнего зала покрыты фотографиями — тут есть и работы Роберта Мэпплторпа и Хельмута Ньютона, и фэшн-съемки с той же Тейлор, Верушкой, Стеллой Теннант. Со змеями, разумеется. И куда менее ожидаемые и оттого особенно ценные фотографии моделей, актрис, натурщиц и танцовщиц 20-х и 30-х и фэшн-иллюстрации того же времени.
Украшения на SerpentiForm вводятся очень сильным приемом: в центре темного зала в ярко освещенной витрине лежат знаменитые золотые браслеты-змеи из Помпеи. И то, что Археологический музей Неаполя расстался с ними на месяц ради этой выставки, — большое достижение Bulgari. Продолжается ювелирная тема не менее эффектно — двумя витринами с винтажными часами Serpenti и Tubogas, и вот их можно рассматривать бесконечно. Вот где есть цвет и ирония — бриллианты, изумруды, сапфиры и рубины, составленные в самых прихотливых формах змеиные головы и хвосты, разноцветные эмали, черный оникс, белый фарфор, инкрустация. Головокружительная виртуозность, сумасшедшие формы и такая же красота — и в этом действительно бездна эмоций: и тех, кто носил эти вещи когда-то (примерно треть — из частных коллекций), и тех, кто смотрит на них сейчас. В отдельной витрине выставлены два новейших ожерелья Serpenti — с бриллиантами и изумрудами, с новой большой змеиной головой и из золота с инкрустацией деревом, впервые использованным в таких украшениях Bulgari.
Отдельное удовольствие на такого рода мероприятиях — это возможность наблюдать старых клиентов дома. Все эти восхитительные синьоры с идеальными укладками, в меховых манто и украшениях Bulgari производят не меньшее впечатление, чем скульптуры Ники де Сен-Фаль: когда стоишь около витрины и видишь, как одна указывает что-то другой, протягивая руку, на которой винтажные Serpenti, вполне достойные самой этой витрины. Это уникальная жизнь исключительных украшений, которая проходит прямо перед тобой. У Bulgari есть клиенты, которым сейчас больше 90 лет, у которых сохранились вещи 30-х годов и которые все еще выходят в этих украшениях, — и в вечер открытия SerpentiForm некоторые пришли в них в палаццо Браски. Это был тот самый случай, когда люди вокруг представляли не меньший культурный интерес, чем вещи на стенах и в витринах. Можно было весь вечер провести на изумительной парадной лестнице этого палаццо XVIII века (где Bulgari, кстати, только что установил новое освещение компании Viabizzuno) и смотреть, как мимо проходят благородные старые римские семейства, которые дали свои фамильные драгоценности для этой выставки, как 80-летние старики и старушки трогательно держат друг друга за руки, как бодро вышагивают американцы, специально привезшие на выставку вещи из своих личных коллекций, как собирается разновозрастная римская богема. Синьора с серебряной змеей на голове, хрупкая женщина в настоящем леопарде и серебристых туфлях, синьор, похожий на старого Мастроянни после пластической операции, сопровождаемый прекрасным азиатским юношей с бриллиантом в ухе. И за эту уникальную возможность оказаться внутри фильма Феллини я, помимо прочего, чрезвычайно благодарна дому Bulgari.