Шеф-редактор BURO. Ольга Шевченко всю прошлую неделю провела в Милане и в очередной раз убедилась, насколько сильными и точными могут быть высказывания дизайнеров о ситуации в мире. В репортаже — коллекции, презентации и re-see, которыми успел запомниться модный сезон, а в качестве бонуса — несколько выставок, из Парижа в том числе.

В этот раз прилетела в Милан заранее — чтобы успеть прийти в себя после дороги и наметить с редакцией рабочие дела на ближайшие две недели, которые приходятся как раз на миланские и парижские показы.

Презентации Coccinelle и Kiton 

Последние два сезона моя личная модная неделя начиналась в Casa Cucinelli, но в этот раз вектор сменился, и первой оказалась презентация другого итальянского бренда с созвучным названием Coccinelle. Локацией для нее стала Terrazza Martini на площади Армандо Диаса, откуда открывался впечатляющий вид на сердце Милана и где команда итальянского бренда переосмыслила знаковую линию C-ME, показала вдохновленную 1970-ми Double Beat и сумки-муфты Beat Arctic (как раз для Москвы).

Также присмотрелась к балеткам с уже упомянутой C, сандалиям (занесла в вишлист), ковбойским сапогам и универсальным лоферам. В общем, ко всему, за что марку и любят, ценят и ждут. Следом заглядываю в head-офис Kiton — на втором этаже бренд устроил полноценную инсталляцию с женской и мужской коллекциями. Здесь все по классике: уверенная костюмная группа (фаворитами стали брюки и жакеты в бургунди), платья со щедрой россыпью пайеток и комфортные костюмы, чтобы мимикрировать под снежные Альпы.

Показы Iceberg и N°21

Через пару улиц наша следующая локация, где проходил показ Iceberg. Минималистичное пространство подсвечивалось футуристичными «летающими тарелками». Увидела высокие сапоги под питона на плоском ходу и вместительные (очень вместительные) сумки, свитера крупной вязки, надетые поверх рубашек, и кожаные плащи. Отметила удлиненные дубленки с глянцевым покрытием и стоячим воротником и оверсайз-кардиганы со шлейфом. Сразу после начался показ Алессандро Дель Аквы — в залитом красным светом «гараже» Ventuno, где нашему вниманию предстала серьезно повзрослевшая и серьезно настроенная девчонка-сорванец от Дель Аквы. В будущем сезоне она выбирает черные платья-пальто в паре с изящными лодочками, жакеты с крупными пуговицами и юбками до колена в духе 60-х, а также платья (все еще черные) с эффектным декольте или спущенной линией плеча, но украшенные бантами. Вместе с тем она продолжает любить леопард и прозрачные ткани, дутые комплекты в мелкий цветочек, а еще перья, которыми были расшиты подолы юбок и спинки платьев.

Выставки Cristóbal Balenciaga | Shoes from Spain Tribute и Galtrucco. Tessuti, moda, architettura

В этот же день успела на небольшую выставку в Palazzo Morando — из 25 архивных айтемов Кристобаля Баленсиаги (жакеты тореадоров — вне конкуренции). Экспозиция Cristóbal Balenciaga | Shoes from Spain Tribute шла неделю (очередь на нее, кажется, была бесконечной), объекты собирали из музеев и частных коллекций — и показывали в компании с современными парами обуви, созданными специально для выставки. Из короткого видео, крутящегося в финале экспозиции, понимаешь основную цель кураторов — завести (и поддерживать) диалог между наследием Balenciaga и испанской обувной промышленностью.

Если будете в Милане до 13 июня, загляните на выставку Galtrucco — ее показывают здесь же. Galtrucco — один из культовых брендов 1920-х годов, который зарекомендовал себя тканями, мебелью и витринами. Его история началась с небольшого магазина Лоренцо Гальтруччо в Роббио в конце XIX века, который впоследствии расширил свое влияние на Новару, Турин, Геную, Триест и Рим. Экспозицию разделили на две части. Первая посвящена магазинам и рекламе Гальтруччо и курируется Алессандрой Коппа, профессором истории и документации архитектурного наследия в Академии Брера. Иностранные коллеги говорят, что идея родилась из диссертации одного из ее учеников. Во второй кураторы Маргарита Розина и Энрика Морини рассказывают о, собственно, самих тканях, которыми бренд был так знаменит. С ним в том числе сотрудничал Лагерфельд, создавая коллекции для Chloé, и маэстро Армани.

Платье Chloe, осень-зима 1977 Карла Лагерфельда  

Жакет Giorgio Armani, осень-зима 1989

Показ Diesel и презентация Brunello Cucinelli 

Утро второго дня началось на парковке стадиона — все собирались на осенне-зимнее шоу Гленна Мартенса для Diesel. Креативный директор, в руках которого теперь и Maison Margiela, установил на площадке гигантские надувные куклы (привет, весна-лето 2023) и попросил художников-граффитистов со всего мира раскрасить их. Курировал действо Гленн вместе с пространственным дизайнером Деннисом Вандербруком. Под рингтон нулевых в микс со второй оркестровой сюитой Баха по подиуму прошлись модели в фирменном для марки дениме (его по традиции подвергли всем возможным испытаниям), вельвете и, что неожиданно, твиде.

В бодром настроении я переместилась во всегда гостеприимный дом Brunello Cucinelli на Viale Montello. Сам Брунелло, разумеется, здесь был: охотно фотографировался, позировал с моделями и рассказывал подробно о коллекции. Она, к слову, получила название Instinct and Reason — дух кочевничества, только роскошного, транслировался с помощью подпоясанных жилетов и кардиганов, шляп и беретов, пушистых бомберов, дубленок и длинных кожаных перчаток.

Показы Blumarine и Roberto Cavalli

Третий день обещал быть насыщенным (спойлер: так и вышло). В галерее современного искусства Spazio Maiocchi Давид Кома дебютировал в Blumarine. Розы в черной краске были и в тизере показа, и высажены в горшках на фоне белоснежных стен, а еще были именной вайфай для гостей и Ирина Шейк, открывающая шоу. На мой взгляд, как и большинство первых коллекций, эта звучала неубедительно, но глаз все же зацепился за правильные решения: прозрачные и кружевные платья в пол, корсеты, total red и total black. Кстати, последний — очевидный тренд и флагманский цвет сезона.

Второй по значимости — революционный красный, которого в том числе было много и у Фаусто Пульизи. Осенне-зимнюю коллекцию Roberto Cavalli посвятили будущему, которое, судя по настроениям и упоминанию Помпеи в названии, после «извержения вулканов» все же с нами случится. По черному песку модели шли в бомберах с изображением того самого извержения, плечистых платьях, золоте и хищных принтах. Заметила еще один тренд (пусть и микро) — юбку в «клеенке» — похожий эффект был и на Prada. 

Показ и re-see Prada

Где-то между дебютом Комы и размышлениями о жизни Пульизи я занимала свое место рядом с коллегами в Fondazione Prada, где Миучча Прада и Раф Симонс рассуждали о стереотипах красоты — и разбивали все существующие «правила» вдребезги. Уходила с шоу с четким пониманием: текущая неделя моды очень характерно реагирует на общемировые катаклизмы. И мои доводы подтвердились на следующий день — на re-see. Пробираясь сквозь «железные» джунгли и лабиринты точь-в-точь как с мужского показа, я рассматривала каждый из 52 образов. В них, по моим ощущениям, сеньоры Прада было откровенно больше, чем Рафа. Хотя к жизнеутверждающей, местами кислотной, палитре и вещам в аутдор-эстетике однозначно руку приложил именно он.

В остальном — Прада — посредством черных мешковатых платьев, которые открывали показ и проходили через всю коллекцию, претерпевая трансформацию; мехов, которые неуклонно намекали на винтажные шубы и воротники; потертой, будто вывернутой наизнанку или подвергшейся обработке кожи; бельевого стиля (мужские боксеры легким движением рук превращались в женские юбки). Однозначными хитами будущего сезона станут гибрид мокасин с сапогами (ждем главу пиара по СНГ Женю Мельникову в таких) и замшевые и кожаные сумки в форме ридикюля и его версий (со слов Жени, сумки совсем скоро обзаведутся именами). Подтверждая мысль о сложности работы в текущие времена, Миучча в очередной раз демонстрирует мастерское возвращение к себе самой, уживаясь на одной территории с Симонсом — под андеграундный саундтрек в финале, в котором слышались шаманские звуки.

Re-see Jil Sander и Tod’s

Так как на шоу Jil Sander попасть на удалось, а новость об уходе Люси и Люка Мейер, прозвучавшая в тот же вечер, не оставила равнодушной, я решила всеми правдами (и не только ими) попасть на re-see. Так, утром четвертого дня вся красота шоу возросла в геометрической прогрессии. Бахрома действительно оказалась жесткой, напоминающей броню, впрочем, как и пайетки, выложенные на косоворотках; костюмы были идеально скроенными, как и пальто-бушлаты; перышки и правда уверенно держались буквально и фигурально, подпрыгивая при движении; а милейший цветочный принт, откуда-то из детства, еще краше пробивался «сквозь тьму».

Показ Маттео Тамбурини для Tod’s, который открывала Карла Бруни с гигантской иглой в руках, прославляющей ателье итальянского дома, я наблюлала онлайн. Но меня этот факт нисколько не расстроил — третий сезон подряд убеждаюсь, что с творениями дизайнера нужно знакомиться лицом к лицу — на re-see. Коллекция Artisanal Intelligence собрала в себя все лучшее из архивов бренда и личного опыта Маттео. Идеальный колорбокинг, бахрома, вещи-трансформеры, гигантские сумки, тупоносые лоферы и аксессуары, о которых пиарщиков не расспросил только ленивый. Кулонов в виде руки пока нет, но, может быть, Тамбурини передумает и запустит их в массовое производство. Скрестим пальцы!

Здесь мог быть текст о шоу Moschino, но увидеть коллекцию Адриана Аппиолазы, посвященную платью-манекену 1992 года Франко Москино и всем насущным вопросам, мне было не суждено. Предательские пробки на пути, опоздание в три минуты, — и вот я смотрю на гигантские шляпы-подушки, плечи-крылья божьей коровки и пуховики, трансформирующиеся в уютные одеяла с цветочным принтом, с бэкстейджа, так и не попав на свое место.

Презентация Giuseppe Zanotti и AGL 

Под занавес пятидневного марафона в Милане успела изучить новинки AGL (работает с 1958 года, а в России продается в No One) на Via della Spiga. Уже знакомая Урсула из пиар-команды встречала меня среди черного (говорю же, цвет сезона) «дождика», где нашлось место всем фаворитам — остроносым cow-ботильонам, луноходам в «овечьей шкурке» и леопардовым сапогам-гармошкам. Зал, где с осенне-зимней коллекцией Giuseppe Zanotti заводили разговор на «ты» журналисты и пиарщики, заслужил с десяток снимков в моем фотоальбоме. Шоурум бренда (дворец, не иначе) собрал в себя итальянские фрески и картины, среди которых не менее живописно смотрелись алые лаковые мюли с приоткрытым мыском, босоножки с символом года, туфли с открытой пяткой на «деревянном» каблуке и другие, с закрытой пяткой, на которой распускались собранные из камней цветы.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Из Милана лечу в Париж — у меня здесь всего два полных дня, за которые нужно успеть на показ, обнять дорогих сердцу людей, пробежаться по ключевым локациям города и, разумеется, оказаться в святая святых — музее Ива Сен-Лорана. Да, о моей любви к нему не знает, кажется, только ленивый.

Первая точка — Лувр и одна из самых громких выставок сезона Louvre Couture (до 21 июля). Кураторы устроили настоящий «Форт Боярд» с картой-навигацией — фэшн-объекты разбросали по десятку залов. Потому я ненароком чуть не пропустила жакет из коллекции YSL 1984–1985 годов. Здесь же был любимый Пако Рабан (1967–1968), Маккуин из далекого 2010-го , Джон Гальяно времен Dior, Schiaparelli Роузберри и даже свежеиспеченный Carven Луиз Троттер.

Жакет YSL, 1984-85

Schiaparelli, 2022

Dior, 2006-07, Джона Гальяно 

Платье YSL, 1977

Сделав пару фото в Садах Тюильри, держу путь в галерею Dior — вы наверняка видели в запрещенных соцсетях растянутое на три этажа «полотно» из культовых предметов бренда в цветах от черного к розовому. Так вот, мы на месте. Я равнодушна к модному дому как пользователь, но благодарна Кристиану Диору как фэшн-редактор, а теперь говорю огромное спасибо и кураторам фонда. Здесь даже можно увидеть непосредственно атель. Единственное «но» — очень много Марии Грации, хотя, очевидно, вклад Симонса, Гальяно, Сен-Лорана был куда значительней. В фотоальбоме теперь красуются кутюрные айтемы: Гальяно из осенне-зимней коллекции 2010 года, Сен-Лорана из весны-лета 1960, обложки журналов с Dior и мини-версия не нуждающегося в представлении «седла».

«Когда модный дом Dior только открылся по адресу 30 Avenue Montaigne, в нем было три ателье, крошечная студия, салон для показа платьев, cabine (гримерная манекенщиц), кабинет и шесть небольших примерочных»,

Кристиан Диор, Dior by Dior, 1958

Пальто Dior, 1958, Ива Сен-Лорана 

Платье Dior, кутюр, Джон Гальяно 

Платье Dior, кутюр, весна-лето 1960, Ив Сен-Лоран 

Оттуда мчу на Abra, где в числе моделей вижу Ольгу Карпуть. Основательница «КМ20» на шоу появляется в третий раз — а потом лично изучает коллекцию, чтобы привезти ее в концепт-стор. Надеемся, в будущем сезоне на рейлах увидим как максимум розы из искусственного меха, а как минимум — плиссированные юбки в цветах, тренчи из 1980-х, платья-обертки и новую вариацию на тему газетного принта.

На следующий день ровно к открытию иду в персональное место силы — музей Ива Сен-Лорана. До парижского добралась только в этом году, хотя два раза уже была в Марракеше. Подхожу к зданию на авеню Марсо, 5, слезы подступают, но окончательно эмоции накрывают меня внутри, когда начинаю подниматься по лестнице. Текущая выставка (успевайте на нее до 4 мая) посвящена цветам в творчестве Ива и объединена с экспозицией в марракешском музее. Цветы — в особенности лилии — были одним из сильнейших референсов для кутюрье, и появлялись на белоснежных блузонах (кутюрная коллекция весна-лето 2001), шифоновых платьях-оммажах Пьеру Боннару (весна-лето 2001) или свадебных выходах (культовый Летиции Каст, весна-лето 1999).

Апогей моего состояния пришелся на студию, где творил Ив, там на столе до сих пор лежат его очки в роговой оправе, эскизы и листы бумаги с тысячью заметок — кажется, что каждая коробка с пуговицами и тесьмой помнит своего обладателя. Здесь собраны архивы, огромная библиотека — от впечатляющего размером фолианта Mongolia и книг об Индии до целой полки о Марокко и изданий по традиционным ремеслам Советского Союза. А еще именно в этом пространстве проходили примерки. Примечательно, что зеркало на стене висело не столько для моделей, сколько для самого Сен-Лорана. Он всегда смотрел на одежду сквозь него — чтобы максимально точно взвесить все за и против, понять, как женщина живет в его одежде.

Воодушевленная, я решаю не останавливаться на достигнутом. И мчу в недавно открывшийся двухэтажный бутик Rive Droite, над которым Энтони Ваккарелло работал с фондом Дональда Джадда — американского скульптора и искусствоведа. Это и правда, как завещали коллеги из WWD, не просто бутик, а immersive cultural hub. В общем, точка притяжения всех модников и неравнодушных к красивым и культурным локациям. По сути, Rive Droite Ваккарелло — это реинкарнация первого бутика готовой одежды Сен-Лорана Rive Gauche, который дизайнер открыл в 1966 году на левом Берегу Сены в шестом округе Парижа, на 21 rue de Tournon. Концептуально и визуально бутик перекликается с еще одной сенлорановской локацией, которая как раз находится на левом берегу, — Saint Laurent Babylon.

Финальная точка в моем парижском расписании «успеть за 60 секунд» — фонд Аззедина Алайи, где в кофейне я оказываюсь за соседним столиком с Оливье Сайяром, куратором выставки, и Карлой Соццани, президентом фонда и сестрой культового редактора итальянского Vogue Франки. Выставка Azzedine Alaïa, Thierry Mugler. 1980–1990 two decades of artistic affinities небольшая, но, на мой взгляд, весьмы содержательная. Она исследует взаимосвязь Алайи и Мюглера, которые впервые познакомились в 1979 году. Для коллекции осень-зима 1979–1980 годов Мюглер пригласил Алайю разработать серию смокингов, и в пресс-ките, сопровождавшем презентацию, публично поблагодарил его. Это сотрудничество вдохновило Алайю начать свой путь — и Мюглер на этом поприще его всячески поддерживала. Так, в 1982 году по заказу американского универмага Bergdorf Goodman Алайя сделал первый показ в Нью-Йорке. Экспозиция построена таким образом, чтобы проследить общее звучание дизайнеров — по выбранному цвету и фактуре, откровенным плечам и тонкой талии, коже, дениму и драгметаллам.