Эди Слиман о негативных отзывах и о том, что значит быть аутсайдером
"Я остался тем, кем и рожден был быть — молчаливым наблюдателем, смотрящим на мир со стороны"
Разговор у журналиста Дирка Стэндена и креативного директора Saint Laurent вышел длинным, зато обсудить они успели все: и возрождение haute couture, и программу Слимана «Перезапуск», и детство дизайнера, и его любовь к музыке, и его отношение собственно к журналистам, пишущим о моде. Полностью прочитать расшифровку их беседы можно на сайте Yahoo! Style, но, поверьте, до конца страницы доберутся немногие. Чтобы облегчить вам задачу, мы решили выбрать из объемного интервью самые интересные части, подготовив его краткий конспект.
О возрождении линии haute couture
Мы закончили работу над этим проектом примерно за год, но снять первую кутюрную кампанию смогли только после последнего мужского показа. Эта идея увлекла меня еще с самого начала моей работы с Saint Laurent, в 2012-м, но на то, чтобы подготовить все элементы, ушли годы.
(Отвечая на вопрос об актуальности кутюра в XXI веке: Пьер Берже однажды заявил, что настоящей haute couture больше нет, потому что больше нет тех великосветских раутов, которые и требовали существования высокой моды. — Прим. ред.) ...Пьер говорит о высшем свете, о l'art de vivre, которых действительно больше нет. Я понимаю, что он имеет в виду, мы с ним уже несколько раз поднимали эту тему. Есть, вероятно, разные актуальные пути к пониманию идеи кутюра — «нового кутюра», о котором мы говорим. В случае с Ивом Сен-Лораном главную роль играет ощущение полной приватности. Приватность, кажется, единственная настоящая роскошь, оставшаяся нам сегодня.
О программе «Перезапуск», которая наконец подходит к завершению
Я всегда начинаю каждый свой дизайнерский проект с того, что сажусь и пишу синопсис — программу развития. Выписываю ключевые моменты в истории дома, свои предложения и планы. Первую такую программу «Перезапуск» я начал в 2000 году, когда пришел в Dior. Тот конспект я назвал Dior Homme, решив заменить этим прежнее название Christian Dior Monsieur, которое уже тогда звучало старомодным. И за 7 лет построил новую эстетику для обновленной марки.
... Даже чисто визуально мы полностью изменили дизайн всех упаковочных материалов, всего брендинга, а заодно и нашего сайта. В свою первую неделю в Saint Laurent я разработал и абсолютно новый концепт для оформления наших бутиков... И, наконец, моя фотография тоже стала неотъемлемой частью публичного образа бренда.
Эта история не о том, что кто-то подумал обо мне. Она об Иве и Пьере, о доме и только о доме. Это обещание, которое я себе дал, и я сдержу свое слово, чего бы это мне ни стоило
О скандальной смене названия дома
Ив и Пьер в 1966 году решили назвать свою революционную линию ready-to-wear — Saint Laurent Rive Gauche. Ив хотел полностью отделить новую линию от прежнего мира haute couture и выбрал для своего нового логотипа шрифт Helvetica. Для него это было символом новизны, решительным шагом в сторону от кутюра.
Ив хотел одевать подрастающее «цветочное» поколение, частью которого был и он сам. И сейчас, почти 50 лет спустя, я ощутил необходимость возродить эту идею, идею свободы этого века невинности.
О работе в доме имени Ива Сен-Лорана под руководством самого Ива Сен-Лорана
Ив был по-настоящему скромным, а я был намного моложе, чем сейчас, и совершенно очарован его элегантностью и добротой. Я не только дизайнер, но и фотограф, и сейчас, как фотограф, до сих пор храню в памяти его не снятые мною портреты, которые теперь навсегда поселились в моей голове. ...Ив даже сигарету держал своим особым способом и двигался тоже особенно, одетый в безупречный двубортный коричневый костюм от Charvet.
...А самым важным моментом стал для меня день моего первого показа Dior Homme, где среди зрителей были и Ив с Пьером. Пьер позвонил мне накануне шоу, чтобы сказать, что Ив хочет прийти. И в день показа это стало для меня единственной вещью, о которой я только и мог думать и которая вообще имела значение.
О негативных отзывах и критике
Я прекрасно понимаю реакцию людей на мою первую коллекцию для Saint Laurent. В том контексте я вдруг оказался тем, кто посреди шумной вечеринки в честь дня рождения вырубает музыку, но я знал, что мой проект заденет чувства многих.
У меня вызывает вопросы не модная критика, а личные соображения, не имеющие ничего общего с объективностью. Это совершенно другая тема. Каждый имеет право на свое мнение и публичное негодование, но только если в этом нет никаких скрытых мотивов. Я знал, что мой проект в любом случае не вызовет однозначную реакцию, не сможет понравиться всем. Однозначность в Yves Saint Laurent? Это было бы лишено смысла.
И критика, и вся развернувшаяся вокруг нас полемика каким-то образом только облегчили мне путь к цели. Если против вас выступают многие, вам становится нечего терять, и вы приобретаете свободу. Нет больше неуверенности и необходимости в одобрении, нет риска «сдуться», никаких компромиссов. Эта история не о том, что кто-то подумал обо мне. Она об Иве и Пьере, о доме и только о доме: Yves Saint Laurent нужны были перспективы, стратегия и развитие. Это обещание, которое я себе дал, и я сдержу свое слово, чего бы это мне ни стоило.
О том, что значит быть аутсайдером
Таким я рос, таким я воспитывался. Я с детства был одиночкой, и это осталось во мне до сих пор. Так что, возможно, я остался тем, кем и рожден был быть — молчаливым наблюдателем, смотрящим на мир со стороны.
