Непустой звук: выставка Art or Sound от Fondazione Prada
Все детали венецианской экспозиции
Prada всегда были брендом нонконформистским. В то время как большинство модных домов штамповали под своим именем отели-бары-рестораны, Prada учредили собственный культурный фонд. Fondazione Prada был основан в 1995 году в Милане, и сегодня на его счету имеется внушительное число громких арт-проектов. В первом десятилетии двухтысячных культурным амбициям Prada одного Милана стало недостаточно. В 2011 году фонд открыл представительство в Венеции. И не где-то, а на Гранд-канале, выкупив и полностью отреставрировав палаццо Ка' Корнер делла Реджина — готический дворец XVI века, принадлежавший семье Корнер ди Сан-Кассиано. Некогда Ка' Корнер был резиденцией Катерины Корнаро — последней королевы Кипра. Она, кстати, была заядлой коллекционеркой и ценительницей живописи. Перед тем как стать представительством фонда Prada, дворец Ка' Корнер успел побывать в собственности Папы Римского Пия VII и послужить архивом современного искусства Венецианской биеннале.
Выставка "Искусство или звук" стала четвертым проектом фонда Prada в Венеции. Вместе с ее презентацией публике впервые был открыт доступ на второй этаж палаццо Ка' Корнер, до этого находившийся на реставрации.
Экспозиция получилась очень масштабной: на ней представлено более 180 предметов. Art or Sound охватывает период с XVI века до наших дней, однако никакого хронологического порядка в организации экспонатов нет. Так, работы мастеров XVII века Микеле Антонио Гранди и Джованни Баттисты Цезарини соседствуют с гибридными инструментами 80-х Кена Батлера и футуристическими музыкальными арт-инсталляциями авангардистов 60-х. Забавно отмечать, что современные экспериментаторы-авангардисты, по сути, не так уж и оригинальны: попытки соединить звуковой и визуальный ряды предпринимались художниками еще несколько столетий назад.
Проблематика выставки заявлена в самом названии — "Искусство или звук". Однако, как подчеркивают организаторы, никакого противопоставления здесь нет. Напротив, звук и музыка рассматриваются как неотъемлемая часть искусства. Джермано Челант хотел исследовать отношение амбивалентности и симметрии, которое возникает между произведением искусства и музыкальным инструментом. Анализируя роль искусства в музыке и музыки в искусстве, экспозиция предлагает по-новому взглянуть на музыкальный инструмент, возводя его в категорию арт-объекта. Действительно, некоторые музыкальные инструменты при всей внешней оригинальности, абсолютно непригодны для того, чтобы на них играть. Например, мраморные скрипки и гитары Микеле Антонио Гранди. Это музыкальные инструменты или самостоятельные арт-объекты? Какова роль музыки в современном искусстве и что вообще есть искусство, если не симбиоз живописи, музыки, инсталляций, ready-art и хеппенинга?
Своеобразный хеппенинг начинается уже при входе на выставку. Здесь посетителей приветствует механическая кукла — мальчик-барабанщик Маурицио Каттелана. Кукла сидит над входной лестницей по-каттелановски — под потолком. Эдакий арт-объект в духе хорроров 90-х. Приветствует входящих мальчик тоже своеобразно — пронзительным боем барабана, который неподготовленного посетителя заставляет как минимум вздрогнуть. Так и задумано Каттеланом: в музее нельзя скучать.
Миновав недоброго игрушечного мальчика, гость попадает в первый зал Ка' Корнер, здесь располагается основная часть экспозиции. Поначалу то и дело содрогаешься от внезапного грохота, гула, свиста и прочих странных звуков. Однако постепенно привыкаешь к этой какофонии и, поймав нужную волну, погружаешься в мир необычных музыкальных инструментов. Один из них — пирофон, изобретение Фридриха Кастнера 1873 года, революционное для своего времени. Инструмент представляет собой пианино с многочисленными прозрачными трубками, внешне напоминающее орган. Трубы издают звук благодаря газовому пламени, которое появляется при нажатии клавиш. При этом из-за огня они меняют цвет. По сути, пирофон был одной из первых попыток соединить музыку с цветом. Однако производство инструмента так и не было налажено: пирофоны нередко взрывались, и один даже серьезно ранил своего создателя.
Своеобразный хеппенинг начинается уже при входе на выставку. Здесь посетителей приветствует механическая кукла — мальчик-барабанщик Маурицио Каттелана
Более удачная судьба ожидала музыкально-визуальные инструменты Кена Батлера. Он тоже экспериментировал, пытаясь соединить звуковой и визуальный ряды, уже в 1980-х. Один из гибридов Батлера — пианино, верхняя часть которого украшена разноцветными лампочками. Сбоку к инструменту приделано колесо и натянуты струны — и не забавы ради. Игра на пианино приводит колесо в движение, и оно, крутясь, задевает струны. Таким образом музыка сопровождается гулом, издаваемым вращающимся колесом. И это еще не все: от звука лампочки начинают хаотично мигать и светиться. Для большей экспрессивности свои перформансы Батлер проводил в темноте.
Не менее авангардный инструмент — шумогенератор "Интонарумори" итальянского футуриста начала XX века Луиджи Руссоло, изобретателя музыки шумов. Шумогенераторы издают различные звуки: вой, свист, гром, грохот. На выставке представлен шумовой оркестр Руссоло: каждый из генераторов издает определенный звук, а вместе они, по задумке автора, воспроизводят городской шум. Здесь же представлены вариации на тему шумогенераторов Руссоло наших современников — Николя Бернье и Мартина Мессье.
В контексте заданной темы было бы странно не вспомнить французского сюрреалиста, стоявшего у истоков ready-made, Марселя Дюшана. На выставке представлено его творение Hidden noise ("Спрятанный звук") — коробочка, закованная между двумя медными листами. Друг Дюшана и первый коллекционер его работ Вальтер Аренсберг по просьбе художника спрятал в коробочку некий звуковой предмет. Сам Дюшан запретил Аренсбергу рассказывать, что лежит внутри — предположительно, это детская погремушка.
Значительная часть экспозиции посвящена экспериментальным музыкальным инструментам 50-х и 60-х. Именно тогда в Европе появилось движение флуксус — с идеей об объединении изобразительного искусства, музыки, поэзии и перформанса. В духе направления работал американский художник Роберт Раушенберг. На выставке показана его композиция "Оракул" — инсталляция из музыкальных инструментов, созданных из ненужных предметов быта: старой жестяной ванны, отломанной автомобильной двери.
Еще один яркий представитель того же направления — Джордж Мачюнас, автор работы "Пианино" 1970 года — пианино, на котором невозможно сыграть. Его клавиши наглухо прибиты толстыми гвоздями. Вообще стремление разрушить музыкальные инструменты было характерно не только для того времени: здесь же работа французского неореалиста конца 90-х Армана The Spirit of Yamaha — пианино Yamaha, разрезанное на три части, между которыми вставлены два мотоцикла одноименного бренда.
Значительная часть экспозиции посвящена экспериментальным музыкальным инструментам 50-х и 60-х. Именно тогда в Европе появилось движение Флуксус — с идеей об объединении изобразительного искусства, музыки, поэзии и перформанса
На втором этаже палаццо Ка' Корнер — том самом, что впервые открыт после реставрации дворца, представлены в основном современные музыкальные арт-объекты. Здесь индустриальные ready-made-инсталляции Элизео Маттиаччи — одного из основоположников "бедного искусства", инструменты Ребекки Хорн, играющие сами по себе, и красочные поп-арт-творения Тома Вессельмана.
Если на некоторых инструментах сыграть в принципе невозможно, то другие экспонаты выставки, напротив, позволяют зрителю непосредственно поучаствовать в творческом процессе по созданию звуков, шумов и вибраций, как, например, вибрирующий стол Handphone Table Лори Андерсон. Таким образом Art or Sound превращается в интерактивное арт-пространство и хеппенинг, участниками которого становятся посетители выставки. Новый проект Fondazione Prada заставляет по-новому взглянуть на границы между музыкой и искусством, подчеркивая их условность.
