Бронза на вес золота: предаукционная выставка Chrisite's в Москве
Колонка Ольги Косыревой на Buro 24/7
Илья Машков. Натюрморт с фруктами
Холст, масло. 103 x 133,8
Только три дня — 24, 25 и 26 апреля — в Москве в особняке Спиридонова в Малом Гнездниковском переулке работает предаукционная выставка живописи, фотографии и декоративно-прикладного искусства, посвященная 20-летию аукционного дома Christie's в России. Представленные там 25 работ — очень разные, от живописи старых мастеров до современной фотографии, и их общая предварительная оценка, по словам директора российского отделения Christie's Гая Визи, составляет около $100 млн.
Меня, конечно же, больше всего интересовали предметы из раздела декоративно-прикладного искусства, которые, к тому же, Christie's раньше в Москву не привозил. Но прежде, чем перейти к рассказу о них, я хотела бы сказать несколько слов о "Натюрморте с фруктами" Ильи Машкова — одной из двух русских работ на выставке. Это раритетнейшая вещь, ранний пример русского авангарда, и она не появлялась на публике ровно сто лет! Она вообще выставляется на всеобщее обозрение всего третий раз: первый был в 1910 году на первой выставке художественного объединения "Бубновый валет", где Машков показывал 20 картин, среди них девять натюрмортов; во второй раз — на выставке "Бубнового валета" в Амстердаме в 1913 году, где, собственно, картина и была продана, после чего хранилась сто лет в одной семье. И вот теперь третий раз — в Москве, в 2013 году. И каждый может ее увидеть — вход свободный. Международный директор департамента русского искусства Christie's Алексей Тизенгаузен, который более 30 лет работает в аукционном доме и является одним из крупнейших в мире экспертов в своей области, рассказал мне еще несколько удивительных и поучительных историй о том, как и где порой находятся произведения искусства, которые затем обретают мировую славу. В частности, однажды в деревне в центральной Англии специалисты Christie's обнаружили огромное и прекрасное полотно Васнецова. "Я до сих пор помню, как открывал калитку, а за ней по двору ходили коровы", — говорит Тизенгаузен. Ту коллекцию собирал дедушка нынешних владельцев, и с тех пор уже и забылось, что картина русская. Или другая история — под Парижем однажды была найдена целая коллекция русского художника Хаима Сутина, она хранилась в семье, где он жил свои последние дни и умер. "Когда я сказал им цены: вот эта картина будет стоить 100 тысяч, эта — 150 тысяч, а эта — только 50, владельцы смотрели на меня, как на сумасшедшего. И уже после первого аукциона хозяйка звонила мне с вопросом, как они все-таки продались. Сказала, что в электронной системе ошибка, что когда она вводит номера своих лотов, то система показывает продажную цену в миллион евро. Но этого не может быть! То есть она и тогда не могла поверить, что принадлежавшие ей картины имеют такую ценность. В результате эта семья получила в течении пяти лет 10 миллионов евро. И, как отметила та дама, самое трудное теперь — жить с этими деньгами".
Спальня Жанны Ланвен. Арман Альбер Рато. Франция, 1925
Не менее интересную историю имеют и те несколько предметов интерьера, что приехали в Москву на выставку. Их всего три: два торшера и маленький столик, — из тех, что у нас называют журнальными. У них уникальный автор — французский дизайнер 1920-30-х годов Арман Альбер Рато, один из величайших мастеров стиля ар деко. В 1920 году он оформлял бальный зал и закрытый домашний бассейн в манхеттенском особняке, принадлежавшем семье Блюменталей, и именно тогда появились первые предметы мебели из бронзы, сделанные по его рисункам. Потом у него было еще множество знаменитых клиентов и талантливых работ, в том числе дизайнер моды Жанна Ланвен и оформленные Рато комнаты в ее парижском доме: гостиная-будуар, спальня и ванная. Три эти комнаты сейчас перевезены в парижский Музей декоративных искусств и выставлены там во всем своем блеске, целиком, от кровати до последней дверной ручки. Благодаря им мы имеем представление и о тех интерьерах Рато, которые не сохранились до наших дней. Среди последних — аналогичные апартаменты из трех комнат, оформленные дизайнером для невесты испанского герцога Альба в 1920-21 годах. Апартаменты располагались в мадридском дворце Лирия, который был практически полностью разрушен в 1936 году во время бомбардировок в ходе гражданской войны в Испании. Их интерьеры находились в личном пользовании и были доступны лишь узкому кругу людей. Мы знаем лишь, как выглядела ванная комната (есть одна фотография): она была отделана лаковыми панелями в темно-коричневых тонах с позолотой, обставлена бронзовой мебелью, потолок был купольный, а сама ванна представляла собой круглую утопленную в пол мраморную купель. Поскольку Рато явно вдохновлялся своими впечатлениями от посещения Неаполя и Помпей, стиль интерьера правильно было бы назвать неоантичным - ближе всего оформление ванной было к древнеримским термам. Именно в этой ванной и стояли те два торшера и столик, которые сейчас выставлены на выставке в особняке Спиридонова и которые будут продаваться 23 мая в Париже на торгах "Декоративно-прикладное искусство и дизайн ХХ века" аукциона Christie's.
Интерьеры дома Жанны Ланвен
Арман Альбер Рато (1882-1938). Журнальный столик из патинированной бронзы и мрамора. Эстимейт: € 1,5-2 млн. Аукцион "Декоративно-прикладное искусство и дизайн ХХ века" в Париже, 23 мая 2013 года
Ванная комната: ванна, пол и туалетный столик. Арман Альбер Рато. Париж, около 1924-1925
Арман Альбер Рато (1882-1938). Напольная лампа из патинированной бронзы с оригинальным шелковым абажуром, 1921 год. Эстимейт: €1,5-2 млн. Аукцион "Декоративно-прикладное искусство и дизайн ХХ века" в Париже, 23 мая 2013 года
Ванная комната Жанны Ланвен. Арман Альбер Рато. Париж, около 1924-1925
Шезлонг. Арман Альбер Рато. Париж, около 1925 года
Не менее уникальна и сама фигура нынешней обладательницы этих уникальных вещей, от которой они поступили на аукцион. 18-я герцогиня Альба — особа более титулованная, чем даже английская королева. В общей сложности ей принадлежит свыше сорока титулов: семь герцогских, 22 графских и 24 титула маркизы. Также у нее, возможно, одно из самых длинных имен в мире — ее зовут Мария дель Росарио Каэтана Альфонса Виктория Эухения Франциска Фитц-Джеймс Стюарт-и-Сильва. В светских кругах она известна больше как донна Каэтана, 18-я герцогиня Альба. В 2010 году Vanity Fair назвал ее одной из самых хорошо одетых женщин мира и вышел с ее портретом на обложке (ей было в этот момент 84). А в 2011-м она в очередной раз вышла замуж — жених моложе ее на 24 года! И для того, чтобы выйти замуж по любви, герцогине пришлось раздать все свое богатство сыновьям и другим наследникам — а ей принадлежало с десяток древних замков и огромная художественная коллекция, размер ее состояния оценивался в 600 млн евро, и она считалась одной из самых богатых аристократок мира.
18-я герцогиня Альба
Но, как когда-то заметила герцогиня Альба, произведениями искусства нельзя прокормиться — и именно это привело на аукцион семь произведений Армана Альбера Рато (именно столько сделанных для герцогов Альба предметов мебели дожили до наших дней). Деньги понадобились, чтобы содержать и поддерживать в должном состоянии многочисленные дворцы, поместья и произведения искусства, которые периодически требуют реставрации. "Первый раз с конца XVIII века эта семья продает что-нибудь из своих собраний!" — говорит директор европейского департамента декоративного искусства Christie's Соня Ганн. И добавляет: "Рато, Рульманн, Ириб — это лучшие мастера ар деко, которые творили в короткий период 1920-30-х годов, всего каких-нибудь десять лет. Это очень редкие и очень востребованные вещи. И рынок подобных произведений существенно отличается от продаж произведений искусства. Собираясь купить картину, скажем, Писсаро, вы можете посмотреть на нее и сказать, что она вам не очень нравится, она не в очень хорошем состоянии, мол, я лучше подожду и куплю другую картину того же автора. Но другого Рато не будет. Это крошечный рынок, такие шедевры на нем очень редки".
Арман Альбер Рато в библиотеке (Jean Dunand, 1939)
