Коронавирус в Стамбуле и Москве: дневник карантина сотрудницы «Гаража», прилетевшей из Турции

BURO. продолжает публиковать истории и дневниковые заметки наших друзей и знакомых, оказавшихся в карантине в разных городах мира. В этот раз — приключения Саши Филипповской в Стамбуле и Москве.  

СашА ФилипповскАЯ

Координатор отдела инклюзивных программ и программ по работе с трудовыми мигрантами и беженцами Музея современного искусства «Гараж»

Я много езжу в командировки, и так сложилось, что моя крайняя — не хотелось бы говорить «последняя» — деловая поездка была именно в Стамбул. Здесь я провела два дня в конце февраля, когда о коронавирусе говорили пока еще больше в контексте Китая.

Стамбул — динамичный и порой хаотичный город с населением более 15 млн жителей. Город контрастов: с очень западным по виду центром, небоскребами, современными культурными институциями, но в то же время там много старинных мечетей, традиционных по укладу спальных районов, многочисленных ресторанов и кафе с национальной кухней. В конце февраля город кишел туристами. Зазывалы на экскурсии по достопримечательностям Стамбула осыпали комплиментами на русском, чуть ли не хватали за руку, чтобы ты, Наташа, обязательно посетила их супертур по городу. На набережной Босфора продавали фастфуд — мидии с рисом и бутерброды с рыбой, которые голыми руками продавцы, как конструктор, собирали при тебе и торжественно вручали за пару лир. Количество людей на главной пешеходной улице Истикляль было запредельным. Или, как говорят на русском жестовом языке, «место гроб», в том смысле, что яблоку там негде было упасть. Мы в компании музейщиков и галеристов обсуждали планы будущих поездок и возможности по совместным проектам. Никто и не догадывался, что буквально через пару недель многое из этого придется поставить на холд.

В середине марта я снова отправилась в Стамбул, но уже в личную поездку, которую не могла отменить по ряду причин. Я все же полетела на неделю с огромным запасом санитайзеров, спиртовых салфеток, а также с горьким осознанием, что по приезде в Москву я, конечно, сяду на 14-дневный карантин.

Официально в Турции только два случая заражения. На борту самолета нас просят заполнить анкету с паспортными данными, указать рейс, есть ли симптомы заболевания, а также какие страны посещали за последние 14 дней. Если вы были в Китае, Иране, Италии, Германии и Франция, то вас развернут и депортируют обратно. Об этом, правда, мы узнаем уже по факту в аэропорту. Но мы к этой категории не относимся, и нас пропускают погранслужбы.

В городе достаточно мирно, будто и нет никакого коронавируса. Людей на улице немного, но, возможно, это из-за плохой погоды — льет дождь.

15 марта

Зараженных в стране 18. В кафе меньше людей, чем три недели назад, нет толп туристов и практически нет любителей операций по пересадке волос. Если вы были в Стамбуле, то, возможно, обращали внимание на таких персонажей с перевязанной головой. Хотя вру: два человека все же мелькнули.

Изредка встречаются люди в масках. Магазины, кафе, чайные работают, Истикляль живет обычной жизнью: пахлаву купить, чаем запить, забежав предварительно в Zara, и съесть бублик-симит. Мои любимые экскурсионные зазывалы куда-то подевались. Цистерна Базилика, в которую я так мечтала попасть, закрылась. Вечером выстраиваю план на завтра: конечно, хотелось забежать в музей Arter или Стамбульский музей современного искусства.

16 марта

Количество зараженных резко выросло — с 18 до несколько десятков. С этого дня правительство объявляет о закрытии публичных мест: музеи, кафе, чайные, кальянные, бассейны, хамамы, ночные клубы и бары не работают. Оперативно реагируют только музеи и запирают двери, поэтому мы исследуем мечети, храмы, парковые комплексы — они открыты. Конечно, как настоящие путешественники из России, вечером заходим на всякий случай в магазин — вдруг завтра закроют, а у нас пахлава и булгур есть (ну да, не гречка)!

17 марта

Первый человек умер от вируса, но все, кроме музеев, продолжает работать в привычном режиме. Толп в магазинах нет, никто не сметает рис или чечевицу. Какой-то подвох чувствуется при виде перчаток на руках кассиров. А вот бытовой расизм явно обостряется: небольшая группа туристов из Азии заходит в кафе, и буквально через пять минут оттуда выходит большая часть посетителей.

На всякий случай захватила на заправке еще парочку санитайзеров, от которых у меня, как у змеи, слезает кожа. Но ничего не поделаешь. Много переписываюсь с друзьями из Берлина, и понимаю, что пока нахожусь в более привилегированном положении — могу гулять и пить чай на набережной, а не сидеть в четырех стенах. Хотя и осознаю, что скоро это и меня настигнет.

18 марта

Заражен 191 человек. Найти привычный желудку карамельно-арахисовый гранд-латте сложнее: сегодня на закрытие кофеен отреагировали международные сети типа Starbucks. Местные заведения работают как прежде; некоторые ограничили количество посадочных мест, чтобы положенные 1,5 метра соблюдались. Количество людей в масках растет, большинство аптек повесили ограничительную ленту — похоже на формат работы ночью, когда зайти вы физически не можете, но сотрудник через окошко продает анальгин. Санитайзер льется рекой: им тут пользуются походу все, кроме кошек.

Я пытаюсь не мониторить новости про коронавирус каждые пять минут. С такой информационной волной вывести себя из душевного равновесия сейчас достаточно легко, зачем плодить лишнюю панику. Вспоминаю пароль от твиттера и слежу там за аккаунтом российского консульства в Турции. Оно, кстати, достаточно оперативно обновляет информацию. Удобно.

19 марта

Еще пять человек скончались от коронавируса, зараженных 359. Закрывают мечети. В кафе зазывают особенно агрессивно — чувствуется, малый бизнес идет, как «Титаник», под воду. За руку никто не здоровается, приветствуют друг друга легким прикосновением локоть к локтю. Дистанция между людьми на автобусных остановках заметно увеличивается. На туристических улицах и набережных больше чаек, чем людей.

Вечером мы выбрались в ресторанчик около башни Галата. Немного странное чувство — сидишь на улице за столиком, маленькие улочки напоминают то ли Париж, то ли Барселону. Вокруг мирно и спокойно, но параллельно отвечаешь на кучу маминых сообщений по поводу продуктов, которые она предлагает купить в преддверии двухнедельного карантина. Конечно, спасибо, мама.

20 марта

670 зараженных. В этот день ежегодно иранские и тюркские народы отмечают Навруз — праздник прихода весны по солнечному календарю. Торжество включает праздничный стол, угощения, танцы. Признаюсь, я не в курсе, как именно прошло празднование в Стамбуле и прошло ли оно вообще. В этот день я улетала рано утром, поэтому моя голова была занята совершенно другими мыслями — думала о том, как грамотно выстроить работу на время карантина, на который сяду по возвращении в Москву. Еще я очень переживала за двух девушек из Казахстана, которым при регистрации багажа в аэропорту на наш рейс было отказано в посадке, так как Россия закрыла въезд иностранцам, не имеющим вида на жительство.

21 марта

Я в Москве. Как честный зайчик, позвонила на горячую линию Департамента здравоохранения города Москвы, рассказала, откуда прилетела, где я сейчас живу и как себя чувствую. Нахожусь в изоляции от семьи и друзей. Мои родители заранее привезли мне кучу еды, часть которой я отдала дедушке-соседу (не переживайте, бесконтактным способом, оставив у двери). Сильно переживаю сейчас именно за старшее поколение, как за одну из самых уязвимых категорий населения. Поэтому призываю не скупать продукты и прятать тонны крупы в кухонных шкафах — вы столько не съедите. Лучше поделиться покупками с вашими старшими соседями по подъезду.

Узнаю, что авиасообщение между Турцией и Россией практически прекращено — остается лишь один регулярный рейс в Стамбул. Испытываю чувство, что успела в последнюю электричку.

22 марта

Мой первый рабочий день на удаленке. Коллеги по музею уже прошли период адаптации — на домашний режим команда перешла еще на прошлой неделе. Через пару часов начинаю задаваться вопросами, как работают мои друзья-фрилансеры. Мне пока сложно себя организовать, время летит супербыстро, а, кажется, что сделано в разы меньше, чем в трудовой день в офисе. По окончании рабочего дня начинаю наверстывать упущения прошлой недели — смотрю, какие появились бесплатные подписки на подкасты, онлайн-лекции, открытые доступы к библиотекам зарубежных университетов. Да, и надо что-то делать с безграничным доступом к холодильнику!

23 марта

Большая часть дня проходит в скайп-звонках, начиная от всевозможных рабочих встреч, заканчивая занятиями с репетитором по немецкому. Фигурно лежать на диване уже достало, хотя я дома всего третий день. Достаю коврик для йоги и включаю приложение NTC от Nike. Конечно, при проходе 100 м в сутки по квартире (как вчера показал мой шагомер), все мои активности больше похожи на «приложить подорожник к больному месту», но ведь главное начать!

А вечером звоню бабушке, которая, кстати, в восторге от новых технологий и с удовольствием смотрит онлайн-экскурсии по музеям. Завтра будет осваивать наш лендинг «Самоизоляция», что и вам всем советую. Команда музея, правда, очень старается.

24 марта