Как изменилась светская жизнь: что было, что будет, чем сердце успокоится

Наталья Лучанинова: Поскольку все равно все будут друг друга перебивать, план беседы заранее озвучивать не буду. Но собрались мы здесь для того, чтобы обсудить, как изменилась светская жизнь за все те годы, которые мы ее наблюдаем.

Евгения Линович: Я вижу тут двух человек, экспертов, которые непосредственно занимаются светской хроникой как профессионалы, как журналисты.

Наталья Лучанинова: Почему двух? А я? Я же была первым журналистом, у которого на визитке значилось «редактор светской хроники»!

Евгения Линович: Ну, ты сегодня глава нашего стола. Хорошо, тогда вас трое. Ты, Женя Милова и Герман. У Германа есть почетная должность в L'Officiel, и все-таки он всегда как эксперт подходил к данному вопросу. 

Евгения Милова: А ты — тот самый человек, у которого мы все хотим спросить, зачем же ты так много ходишь по мероприятиям.

Герман Ларкин: Женя, ты должна знать, почему ты здесь, тебе уже не раз говорили об этом. Если бы у нас был «Оскар» за светскую жизнь, за количество выходов, ты бы его получила уже не раз.

Евгения Линович: Вы знаете, у американцев есть сериал «Интервенция», когда неожиданно подлавливают какого-нибудь друга и говорят ему, например: «Ты меняешь девушек слишком часто для своего преклонного возраста». Это «Интервенция»? Просто так я давно уже не хожу ни на какие мероприятия, все мои выходы связаны с бизнесом. Куда-то я должна прийти, чтобы увидеть нужного человека или даже нескольких важных для меня людей. На самом деле это очень удобно: в одном месте ты встречаешь сразу всех, договариваешься, налаживаешь контакты. Есть еще партнерские мероприятия, которые я не могу пропустить, есть мои собственные, на которых тоже нужно быть.

Наталья Лучанинова: Женя, ты из первого поколения звезд светской хроники. Сначала стала популярной, потом монетизировала это в два своих бренда, так же как Мира Дума, Вика Газинская. Раньше ведь такого не было: не было звезд светской хроники, непонятно было, кто все эти люди, появляющиеся на бесконечных коктейлях. Я помню, как от меня шарахались клиентки бутиков, когда я для светской хроники спрашивала, как их зовут. Никаких фамилий, потому что все они были женами либо бандитов, либо чиновников. «Светская дама» — это из тех времен, мы это придумали, чтобы как-то их подписывать.

Герман Ларкин: А давайте вспомним первый выход в Москве, кто-нибудь помнит это? Свое самое первое мероприятие?

Евгения Линович: Я помню: это было в клубе «Дягилев», мероприятие Carrera y Carrera. У меня была сумка с вишенками Louis Vuitton, очень модная на тот момент.

Герман Ларкин: 2005 год.

Евгения Линович: Наташа Лучанинова мне позвонила, позвала на мероприятие и попросила взять сумку с вишенками: для журнала нужно было сфотографировать.

Наталья Лучанинова: Тогда очень важно было, кто с какой сумочкой.

Евгения Линович: Теперь у меня таких звонков по 5 в день, а в то время я еще не понимала, что светская жизнь — это история про бизнес в первую очередь. Не про коммуникации, не про dolce vita, не про то, чтобы кого-то развлечь, а про бизнес.

Наталья Лучанинова: Светская жизнь в Москве разная, поэтому мы сегодня и собрали таких разных вас: Женя Линович — звезда глянца, Герман — наш человек на том берегу, а я, кстати, всегда завидовала культурно-политической жизни Жени Миловой, она совершенно другая, чем у меня, например. 

Евгения Милова: В ней просто больше мужчин.

Наталья Лучанинова: Да уж, на экономический форум в Питере все как на Каннский фестиваль собирались.

Герман Ларкин: А давайте определим, что мы понимаем под светской жизнью, о чем вообще говорим. Определение светской жизни по-русски. Женя, как ты считаешь, что это?

Евгения Милова: Насчет определения я затрудняюсь ответить, но когда я собиралась на эту встречу и размышляла о заданной теме, о том, что изменилось в светской жизни, я подумала, что мы все уже устали от вечеринок, которые посвящены бизнесу. Я в данной области старичок, но уже не помню Романа Абрамовича на открытии бутика Armani в Третьяковском проезде, а ведь это имело место. Когда мы приходим на вечеринку к нашим друзьям, то не воспринимаем это как какую-то суперсветскую жизнь, а на самом-то деле это она и есть.

Наталья Лучанинова:  А я помню... И помню официальное совместное появление Романа с Дашей Жуковой на открытии клуба «Мост». Когда они позволили всем себя сфотографировать вместе, было понятно, что началась новая эра профессиональных светских появлений.

Герман Ларкин: Мы здесь подошли к достаточно четкому определению: светская жизнь — это некое зеркало того, что происходит в обществе. Это альтернатива жизни политической. Кто занимается светской жизнью, кто участвует в процессе? Эти люди должны быть интересны обществу, вот в чем вопрос.

Евгения Милова: И еще вопрос, почему так мало новых лиц появляется, несмотря на все старания здесь собравшихся и других заинтересованных людей.

Евгения Линович: Новые лица нужно выращивать. Мы помним времена, когда на каждой вечеринке была начинающая актриса Анна Чиповская, и неизвестно, была бы она там, где находится сегодня, если бы не ее многочисленные обложки и выходы. Я просто к тому, что для тех актрис, которые делают первые шаги, это гарантированный бонус.

Наталья Лучанинова: Обложку тебе не дадут, если ты ничего не сделал. Ты никому не интересен, сначала надо все-таки в кино сняться. Но вообще очень грустно, что актрисы мало выходят. Они красивые, могли бы разбавить публику. Косметические бренды готовы подписывать контракты, дизайнеры готовы их одевать.

Герман Ларкин: Я хочу сказать, что открывать таланты должен кто-то. Я недавно получаю хронику с показа Chanel в Нью-Йорке. И не узнаю половины людей на фотографиях, что для меня невозможная вещь, потому что я человек очень любопытный, много кого знаю и просто интересуюсь жизнью. Я пошел «гуглить» всех, кого не знал, и каждая фамилия оказалась чем-то потрясающе интересна. Красивый парень модельной внешности был пианистом из Лондона, талантом, который открыли скауты Chanel, одели его, привезли на показ. Потрясающая молодая девушка оказалась актрисой фильма, который только должен выйти, а она уже ангажирована Chanel.

Наталья Лучанинова: Давайте обсудим, что мешает этому, во что мы упираемся. Организаторам мероприятий нужны люди, которых потом опубликуют журналы. У каждого журнала есть свои лица, это мы все знаем, у всех своя аудитория. Кроме того, и бренды, и организаторы мероприятий знают, кто им нужен. У «Татлера», например, есть свое сообщество, у Hello! — свой список медийных лиц. И получается, что никому не интересны эти новые лица: ни брендам, ни журналам — их просто никто не поставит в светскую хронику.

Герман Ларкин: У нас нет такого авторитета, который бы сказал: вот топ-5 новых людей, за которыми нужно следить, за каждым их шагом, потому что то, что они делают, — это интересно.

Евгения Милова:  Это то, чем пытался заниматься почивший, к сожалению, журнал Icons, веселый и крутой. Прекрасный был проект.

Наталья Лучанинова: Это вообще было то время, когда светская жизнь резко сменила свой курс.

Евгения Милова: Это был кризис 2008 года. Я помню, как начались бесконечные чтения и возникла мода на интеллектуальные светские мероприятия. Все постоянно что-нибудь читали, всем, как оказалось, есть что сказать на публику. Это был новый формат, очень симпатичный. Потом через какое-то время всех отпустило.

Наталья Лучанинова: Должна быть атмосфера; мы наконец-то пришли к тому, что гости, которых приглашают на мероприятия, должны быть интересны и успешны, а не просто тусовшиками и модными крутышками.

Евгения Милова: Говоря об атмосфере, еще очень важно помнить о таком понятии, как магия. Потому что когда меня просят назвать мое любимое светское мероприятие, я в первую очередь вспоминаю открытие «Мардан-Паласа».

Герман Ларкин: Это какой год был?

Наталья Лучанинова: «Мардан Палас» — это 2009 год. Я согласна с Женей, одно из самых впечатляющих событий на нашем светском веку: Мэрайя Кери, Моника Белуччи, Пэрис Хилтон, Ричард Гир, Сил на подпевках у Тома Джонса, золотой салют и гимнасты из Цирка дю Солей, а поставил всю эту красоту режиссер, который делает премию «Оскар». Черная икра, устрицы и крабовые фаланги  не заканчивалась все три дня праздника. А теперь у нас открытие «Гаража» с бургерами, хот-догами и Вуди Алленом.

Герман Ларкин: Все очень коммерциализировалось, светскую часть жизни тоже захватила капиталистическая жилка, и это очень сильно повлияло на участников процесса. Есть шутка — она уже старая, — что скоро будут мероприятия, состоящие просто из пресс-волла. Пришел, сфотографировался, больше ничего не произошло, и ушел. Я, кстати, такие мероприятия видел в своей жизни. Вот, например, одно из них — к Москве оно не относится — знаменитая вечеринка Givenchy в Париже. Если посмотреть на фотоотчет, то там будет феноменальный набор селебрити, и кажется, что там были просто все. Но поверьте мне: люди заходят, фотографируются и уходят, вот и вся вечеринка.

Евгения Милова: Давайте сделаем объект современного искусства — такую комнату, которая вся была бы пресс-воллом, включая пол и потолок.

Герман Ларкин: Пресс-волл-party.

Наталья Лучанинова: Осторожно! Многие журналы сейчас как раз фотографии на пресс-волле не берут.

Герман Ларкин: Сейчас все изменилось, благотворительность перекрыла моду. В последнем номере журнала L'Officiel благотворительными мероприятиями заняты 16 полос.

Евгения Милова: Сейчас такое время, что неловко веселиться в честь сумочки.

Герман Ларкин: Из Европы к нам доходит все спустя годы. 

Наталья Лучанинова: Я не согласна, что спустя годы. Роскошные благотворительные мероприятия к нам привезла Наташа Водянова. Достаточно  вспомнить ее перый красный бал,  и последний «Щелкунчик», где самым важным был спектакль.

Евгения Милова: У нас всегда были крутые благотворительные вечера. Я помню, как в какой-то прошлой жизни, в угарные нулевые, с середины ноября и до конца декабря не продохнуть было от благотворительных мероприятий. Просто сейчас так совпало, что геополитическая ситуация, как принято называть текущую обстановку в телевизоре, диктует свои условия.

Герман Ларкин: Сейчас не самый лучший период: я слышал в свой адрес претензии по поводу прав меньшинств, политики и так далее — от украинских моделей, итальянских диджеев, от американских звезд, которые отказываются приезжать в Россию, потому что являются иконами среди гей-сообщества. Селена Гомес тоже наотрез отказалась приезжать; она сказала, что ее просто съедят заживо, если она сюда приедет.

Евгения Милова: Речь скорее об Америке, потому что в Европе я слышала, как люди совершенно искренне говорили о том, что устали от американской пропаганды и хотят дружить с Россией.

Герман Ларкин: Глобализация жизни, в том числе светской, стала приметой времени. Я считаю, что это главное отличие от прошлых лет. Теперь мы видим людей, которых знаем, в Каннах, Венеции или Париже. В Милане на показах, в Нью-Йорке, в Лондоне — я оттуда вернулся недавно, там пол-Москвы было на одном дне рождения. У меня сложилось полное ощущение, что мероприятие было где-то в Москве, но оно проходило в Лондоне. Все это приобрело международный характер, многие участники процесса знакомы друг с другом, выросли в Лондоне, учились в Америке.

Евгения Милова: И поскольку сейчас подрастает поколение, многие представители которого окончили зарубежные школы и вузы, этот процесс глобализации будет только усиливаться.

Герман Ларкин: На недавней вечеринке Леонардо ДиКаприо в Каннах было очень много русских людей. Это самая крутая вечеринка Каннского фестиваля, и наши соотечественники чувствуют себя там как рыба в воде. Интеграция русских в Европе точно произошла, в Нью-Йорке еще не до конца. Там на вечеринках наших людей меньше.

Наталья Лучанинова: А какие прогнозы на будущее? Что будет в тренде в ближайшее время?

Герман Ларкин: Вообще я считаю, что все эти времена йоги, мотивации и «грин джуса» прошли. Мода снова движется к сексу, наркотикам и рок-н-роллу. Москва рано или поздно дойдет до этого — или в текущем году, или в следующем. И первый, кто начнет делать такие вечеринки, сорвет куш. Вся эта йога по утрам уже в прошлом. Всегда так: ты проснулся, а мода уже где-то в другом месте; она никогда медленно не перетекает, она превращается из пайеток в рваные джинсы и наоборот.

Евгения Линович: Я вообще считаю, что на фоне кризиса главный тренд — это вложить деньги в себя: от самообразования, и тут есть клуб «418», до medical checkup (медицинское обследование. — Прим. Buro 24/7). Кто раньше это делал? 

Евгения Милова: Ну, это возраст.

Евгения Линович: Нет, сейчас все делают уже в 30 лет.

Евгения Милова: Да-да, назвать диспансеризацию medical checkup — это же так круто!  

Герман Ларкин: Театр стал популярным местом, это однозначно.

Евгения Линович: Ну и ночная жизнь. Мне недавно казалось, что она в Москве кончилась, и вдруг одно за другим стали появляться новые места, у старых начинается вторая жизнь.

Евгения Милова: У Симачева уже 35-я жизнь, наверное. 

Наталья Лучанинова: Тогда я резюмирую все, к чему мы пришли. Сейчас светская жизнь вообще сдвинулась в сторону культуры, это очень приятно. Открытие «Гаража», балет в Большом театре, премьера «Сказок Пушкина» в Театре наций — все должны сходить и отметиться в Instagram. Есть еще профессиональная светская жизнь, как инструмент PR, но это большой отдельный разговор. Также мы выяснили, что после кризиса 2008 года светская жизнь ушла в другое русло. Сейчас тоже кризис, значит, опять будем ждать перемен.

Благодарим ресторан "Бабель" за помощь в организации круглого стола.