"Культура ужинов в Москве еще не до конца сформировалась". Интервью с Ксенией Таракановой

Наталья Лучанинова завершает серию интервью с организаторами главных столичных мероприятий разговором с Ксенией Таракановой, одной из основательниц агентства v confession

Пять лет назад Ксения Тараканова решила, что московские мероприятия могут стать лучше, и вместе с Юлией Черновой открыла агентство v confession. О том, что вышло из этой затеи, говорит хотя бы список ее клиентов, в котором значатся Chanel, Gucci, Hermès, «Гараж» и ММОМА.

Ксюша, я давно хотела тебя спросить, как у вас получается делать такие совершенно европейские мероприятия? Все ваши проекты для ММОМА, то, что вы делаете для «Гаража», не говоря уж о Hermès, Chanel, Gucci, — все это очень красиво и очень по-европейски. А зеркальный куб Dior на Красной площади я, наверное, никогда не забуду, настолько это было круто и настолько отличалось от всего, что я видела, а видела я немало.
Ой, спасибо! Мне безумно приятно. Надо отдать должное — куб все-таки придумали не мы, его автор — несравненный Александр де Бетак. Мы занимались исключительно продакшеном, и действительно, все получилось очень хорошо. Это была огромная командная работа, мы потратили колоссальное количество сил и энергии, но нам удалось решить весьма сложные задачи за очень короткий промежуток времени. Конечно, этот проект дал нам мощный старт, после него стали говорить о v confession agency как о тех ребятах, которые поставили зеркальный куб на Красной площади. Еще я очень люблю Chanel Numéros Privés — это великолепный, фантастически красивый проект, совершенно уникальный для России. Хотелось бы больше таких.

А выставка Gucci какая красивая была...
Да, это было красиво, но, опять же, не мы придумывали выставку. Ее придумал дом Gucci, а мы смонтировали по гайдлайнам, которые дом нам прислал. Это было, к слову, очень непросто. Мы проводили в бутике Gucci сутки напролет, в монтаже выставка оказалась очень сложной. Там было очень много зеркал, стекла, света, а у нас в стране колоссальный кризис с «голубыми воротничками», с техническими специалистами. Этих людей приходится вылавливать по одному, потому что хороших электриков или стекольщиков, которые могут сделать что-то выходящее за привычные рамки, — единицы. 

У вас получаются какие-то «другие» мероприятия, не такие, к которым мы все здесь привыкли. Эти шарики, например, с которыми все делали селфи на вечеринке Martell «Ночь в Париже». Ну не было ни одного человека на вечеринке, который бы не запостил фотографию с этим шариком. Я, кстати, до сих пор храню свою картинку, которую мне подарили на 200-летии Veuve Clicquot, это было очень красиво — и это мероприятие, оно тоже было какое-то особенное!
Тебе понравилось?

Очень! Там какой-то другой подход чувствовался во всем.
Нам очень хотелось, чтобы каждый гость, который тогда к нам пришел, понял, что именно его в этот вечер ждали больше всех, что все это делается только для него одного. Это был персональный подход к каждому. Мы всех обзвонили за полтора месяца до мероприятия, выяснили у каждого гостя, кем бы он хотел быть, если бы жил в XVIII веке, и нарисовали скетчи для всех. Так наша идея персонального подхода получила свое воплощение. Безусловно, задача нашего агентства — обеспечить идеальный, безупречно отлаженный менеджмент. В этом отношении очень показателен еще один масштабный проект — выставка «Hennessy 250. Создавая будущее с 1765 года», который прошел в Новом Манеже в конце мая. За 6 дней закрытую выставку, куратором которой выступил Эрве Микаелов, посетило около 4000 гостей. И к каждому мы старались найти персональный подход. Что в итоге получилось, на мой взгляд.  

Когда я прихожу на ваши мероприятия, я всегда получаю то, что мне хотелось бы получить от праздника. Например, я вижу красивых, совершенно  разных  и незнакомых мне людей, людей разного возраста, разных профессий. А это очень приятно,  потому что в остальных местах часто встречаешь одни и те же лица постоянно, одни и те же 15—20 человек на всех вечеринках, среди которых твоя жизнь и проходит.
Все дело в правильном миксе. На мероприятии должны быть люди разного возраста, там должны быть и банкиры, и люди бизнеса, и красивые девушки, и художники, и архитекторы. Конечно, любое событие украшает присутствие международных гостей. Это способствует нормальному кросс-культурному обмену. Тогда всем будет интересно — это и есть западный, открытый подход. Наверное, это та самая «европейскость», о которой ты говоришь.

Не только я это заметила — помню, как на ужине Gucci все переходили от стола к столу и как раз обсуждали совершенно не московскую атмосферу, которая там была.
А вот это как раз очень по-московски, я имею в виду походы от стола к столу. Это особенность всех московских ужинов с рассадкой, потому что как ты гостей ни рассаживаешь, они все равно в итоге сбиваются в группы по интересам, перемещаются от стола к столу и садятся там, где им хочется. Ты стараешься, долго думаешь, кого посадить и с кем, делаешь правильную рассадку, соблюдаешь правило «мальчик — девочка — мальчик — девочка», но в итоге все равно все сядут так, как посчитают нужным.

Я всегда очень сочувствую в этом вопросе организаторам, потому что представляю, сколько времени на рассадку было потрачено. А есть еще меню, специально привезенные повара, подобранные к конкретным блюдам напитки. Такая огромная работа стоит за всем этим, что за некоторых гостей бывает неудобно как-то, когда слышишь «это не ем, это не пью, за тот стол не сяду».
Да что там рассадка! Если б хотя бы приходили вовремя и соблюдали дресс-код...

«Все дело в правильном миксе. На мероприятии должны быть люди разного возраста, там должны быть и банкиры, и люди бизнеса, и красивые девушки, и художники, и архитекторы»

И не убегали из-за стола в середине ужина на другое мероприятие. Если ты считаешь себя светским человеком — ну это же совсем не по-светски! Так просто не ведут себя приличные люди.
Зато это очень по-московски — ну что тут поделать. Или вот еще, мне нравится: такая типично московская черта — приходить вместе с друзьями, которых не звали. Если это ужин с рассадкой, это, мягко говоря, критичная ситуация для организатора, очень неловко себя в такие моменты чувствуешь. Мы всех наших гостей любим, мы, конечно, изворачиваемся и рассаживаем всех в итоге, ведь нельзя же человека обидеть. И друзья этого гостя, они тоже могут быть прекрасными, известными людьми, и их обижать не хочется. Но ведь в списке-то их не было, и мест для них не было изначально. Это огромная проблема каждый раз. Людям же не объяснишь, что списки гостей заранее составляются, и кого звать, а кого нет — это не всегда наше решение.  Я думаю, сама культура ужинов у нас в Москве еще не до конца сформировалась, поэтому такие вещи происходят. Все нулевые у нас прошли в бесконечных коктейлях, ужинов было очень мало.

Мне кажется, ужинов стало сейчас больше — мне все чаще приходят приглашения именно на ужины. Я только за, потому что это возможность общения, качество этого общения — все-таки не формат коктейля.  Коктейль — быстро, весело, интересно, в то время как ужин предполагает совсем другой уровень личного общения и зачастую совершенно иной уровень культуры.
В нашем календаре сейчас в основном камерные мероприятия, и это очень хорошо,  мне это нравится. Это говорит об очень хорошей тенденции, в результате которой, я думаю, через какое-то время московская публика научится ходить на ужины правильно, вовремя, соблюдая дресс-код, к радости организаторов и хозяев этих мероприятий.   

«типично московская черта — приходить вместе с друзьями, которых не звали. Если это ужин с рассадкой, это, мягко говоря, критичная ситуация для организатора, очень неловко себя в такие моменты чувствуешь»

А ты сама где чаще всего бываешь, помимо мероприятий вашего агентства?
Я одно время вообще никуда не ходила, потому что боялась, что не успею сделать что-то важное, что кто-то из близких мне людей или наших партнеров останется без моего внимания. А потом поняла, что это абсолютный самообман. Потому что, когда получаешь информацию из разных источников, а не только из тех, которые ты сам создаешь, ты начинаешь объемнее мыслить. Сейчас я очень часто хожу в театр «Практика» — и с ребенком, и сама. У них, к слову, прекрасные детские спектакли. Посещаю международные арт-ярмарки, биеннале опять-таки — Венецианскую биеннале, «Арт-Базель», проекты наших партнеров и друзей — «Гаража», ММСИ, «Стрелки». 

Ты сказала, что ходишь «Практику». Ты где-то рядом живешь?
Мне там безумно нравится, а живем мы в Левшинском переулке. В очень старом доме, в квартире, где жил Маяковский и его последняя пассия. Историческая такая квартира, но мне всегда было интересно жить в местах, где есть история. Бытовая сторона вопроса  вроде отсутствия парковки, огражденного периметра с охранником и чистой детской площадки меня сначала немного отпугивала, но ощущение истории и дико крутая энергетика победили. К тому же наш офис совсем рядом с домом.

У вас очень красивый офис.
Он тоже в доме с историей. Там раньше был театр, после театра был институт благородных девиц, а в советское время там черт знает что уже было.  Мы не пожалели средств и сделали там капитальный ремонт, восстановили старый паркет, пригласили ребят из архитектурного бюро «Мастерская 17». Проект получился потрясающе красивым, мы даже попали в какие-то рейтинги — в сто самых лучших офисов года.

Ты любишь существовать в исторических пространствах?
Очень, но я в то же время люблю экостиль, люблю современные постройки. Наверное, сейчас у меня такой период — мне комфортно в старых домах, но в новой интерпретации.

Откуда вдруг ты появилась на этом рынке, такая молодая и красивая любительница истории? Ты кто по образованию?
Вообще-то я социолог по первому образованию, но, когда анализирую свой профессиональный путь, понимаю, что с социологией ошиблась. Первые пять лет обучения в Красноярске, в Сибирском государственном технологическом университете, я, честно говоря, просто училась собирать и анализировать информацию.

Ты из Красноярска? Вы там в Красноярске с Друяном не пересекались случайно?
Нет, когда я приехала в Красноярск, он уже оттуда уехал. Я приехала поступать из Москвы — это долгая история, так получилось. Поступила, отучилась, написала диплом, перевелась на философский факультет МГУ и вернулась в Москву.

Как называлась твоя специальность?
Если точно, то «Социолог и специалист по социальной работе». Если бы я работала по специальности, я бы занималась организацией быта социально неустроенных слоев населения. Это сироты, бабушки, бомжи и так далее. Я проходила практику на вокзале, мы там как раз кормили бездомных .

Ничего себе! Ты меня просто потрясла сейчас.
Ну а что такого? Диплом я писала по рекреации людей пожилого возраста — полгода работала в доме для престарелых. Это, конечно, было очень больно, но в то же время интересно, потому что дом был необычным. Он назывался «Дом ветеранов войны и труда», там жили люди, которые получили награды от государства, проработали на руководящих постах, были директорами заводов или руководителями театров. За каждым из них стояла колоссальная история, их можно было слушать часами, что я и делала. Меня тогда поразило, что после такой насыщенной жизни, оказавшись одинокими, всеми забытыми в доме престарелых, они все равно ощущали себя молодыми, они хотели жить, хотели быть полезными и нужными.

И ты  посмотрела на все это, задумалась и поступила на философский?
На самом деле мне всегда хотелось поступить на философский в МГУ, это была моя мечта, которую я и реализовала в итоге.

Как получилось, что ты создала свое агентство?
Это агентство не только мое, мы его создали вместе с моим партнером Юлей Черновой. Сначала я была одержима проектом создания медиаресурса, который помогал бы в продакшене фэшн-съемок, объединял фотографов, моделей, визажистов, всех профессионалов индустрии. Это была классная идея, я до сих пор так считаю, но тогда мне не хватило опыта и знаний.  Когда я начала им заниматься, ко мне пришли ребята: Дима Журавлев, Володя Бордо, Данила Поляков, Наташа Сыч — и предложили сделать арт-проект, в котором они решили переосмыслить творчество Вячеслава Зайцева. Абсурдность этой идеи была настолько фантастической, что мне все это сразу понравилось. Я в это поверила, и мы пришли в Дом моды Вячеслава Зайцева. Нас пустили в архивы со всеми этими сумасшедшими шляпами и пальто, в итоге проект получился безумно ярким и красивым. Пока мы его делали, я познакомилась с Юлей Черновой, она занималась поиском средств на его реализацию — так и образовалось наше агентство.

Сколько вы уже существуете?
Получается, что пять лет. Мы сразу начали работать с «Гаражом», потом прибавился  Московский музей современного искусства и ряд других культурных проектов — помимо фандрейзинга мы также стали заниматься продакшеном.

Изначально мы решили развивать направление фандрейзинга для культурных институций, помогать музеям привлекать корпоративных спонсоров — в нашей стране это направление агентской деятельности отсутствовало как факт. Нам повезло, мы почти сразу начали работать в этом направлении с «Гаражом», потом уже добавились Московский музей современного искусства, институт «Стрелка», ярмарка Cosmoscow и ряд других культурных проектов — и только потом через какое-то время помимо культурного фандрейзинга мы также стали заниматься продюсированием проектов. Помню, мы с Юлей пришли в «Гараж» очень вовремя. Они были молодой командой, мы были молодой командой, у нас были общие цели и идеалы, благодаря которым мы нашли общий язык. Мы очень старались и быстро показали результат — привели первого партнера, это был бренд Puma в рамках выставки New York Minute. Потом у «Гаража» появился стратегический партнер — Audi. Ну и так далее. С тех пор мы очень плотно работаем с музеем «Гараж» и, безусловно, гордимся причастностью к такому масштабному и крутому проекту.

Расскажи поподробнее о фандрейзинге.
Вообще-то, до нас системного фандрейзинга для культурных институций в России как такового не существовало. Все это у нас создавалось моим партнером Юлей Черновой. Мы внимательно изучили западный опыт, модели работы агентств и музеев, адаптировали и стали внедрять у нас. По сути все, что сейчас существует на этом рынке — презентации, бюджеты, ценообразование, структуры спонсорства — все это заложила пять лет назад Юля. Мы провели колоссальную работу в этом направлении и достигли больших высот, это правда. Нам повезло, мы работаем с лучшими партнерами.

В Москве огромное количество продюсеров и продакшенов. Как ты думаешь, почему все-таки клиенты выбирают вас?
Нам очень повезло, что такие титаны мировой индустрии люкса, как Hermès, Dior, Guerlain, Gucci, Hennessy, Veuve Clicquot, Omega и многие другие наши партнеры обратили на нас внимание и доверили нам реализацию своих проектов. Это прекрасный опыт, который, безусловно, нам помогает. Плюс нам повезло с командой — она у нас очень сильная! Нам удалось собрать профессионалов — я думаю, что это не последний фактор при выборе агентства.

Честно говоря, ты первый человек в моей практике, который во время интервью говорит не о себе, а о своей команде и употребляет местоимение «мы» чаще, чем «я».
Но это правда! У нас действительно замечательная команда, и все мы стараемся сделать так, чтобы клиенту было максимально комфортно с нами работать на всех стадиях: от презентации и составления бюджета до непосредственно мероприятия. Для нас нет ничего ненормального в том, чтобы сорваться ночью и улететь во Францию, чтобы быть в 8 утра на встрече с клиентом. Урвать кусок и убежать — это не наш принцип, мы рассчитываем на долгосрочные отношения, поэтому все, что мы делаем, мы делаем очень тщательно. И еще: у нас очень искреннее отношение к нашим партнерам. Наш клиент, когда приходит к нам, может быть уверен, что мы совершенно по-честному, на сто процентов, будем посвящать все свое время проекту и будем нацелены на наилучший результат.