В новогоднюю ночь мы действительно ждали чуда, как в детстве, — как будто по мановению волшебной палочки накопившиеся проблемы и усталость должны были просто исчезнуть. Несмотря ни на что, мы строили планы на год, ожидая, что пандемия прекратится и мы снова сможем открывать новые выставки каждые два месяца, участвовать в ярмарках искусства, путешествовать.

Но нет — последний, третий локдаун в Лондоне ввели срочным порядком прямо перед Рождеством. Пока люди обсуждали планы и готовились встретить праздники с семьей, цифры взлетели, число заболевших и умерших от коронавируса превысило мартовские показатели. Игнорировать это оказалось невозможно, и в выходные перед Рождеством ввели срочный запрет на выезд из Лондона и встречи с людьми, не живущими с вами в одном доме. До этого решения можно было объединить на праздники три отдельных дома под одной крышей — то есть три поколения могли встречать праздник вместе, не нарушая традиций. После его введения нам предстояло Рождество в одиночестве. 

Ковент Гарден

Конечно, новые ограничения вызвали волну возмущения и апатии. Невозможно было отделаться от ощущения, что жизнь ускользает сквозь пальцы: еще месяц, еще два, бесконечная череда запретов, к которым уже приспособились, и кажется, что «back to normal» уже никогда не случится. Не будем забывать, что в конце декабря в Британии произошло еще одно значительное потрясение — 31 декабря наконец-то закончился транзитный период, объявленный после выхода Великобритании из Евросоюза (в это время в стране еще продолжали действовать законы ЕС). Теперь же окончательно случился Брекзит, который в последнее время казался одновременно и невозможным, и неотвратимым, как падение дамоклова меча. И все же он произошел, и многие британцы, особенно в Лондоне, где подавляющее большинство голосовало против него, почувствовали уныние, не ожидая ничего хорошего от нового года. В такой момент Рождество для многих могло стать некоторой отдушиной, передышкой — поэтому люди не захотели менять планы, и 20 декабря, в день перед закрытием Лондона и введением нового локдауна, на станциях поездов дальнего следования скопились огромные очереди людей, покидающих город, чтобы встретить праздники с семьей.

Если отвлечься от собственной фрустрации, невозможно не заметить, что мы живем в удивительное и благодарное время: еще никогда, по крайней мере на моей памяти, человечество не подвергалось одному и тому же испытанию одновременно и повсеместно. В каком-то смысле пандемия предоставила нам уникальную возможность наблюдать ярчайшие проявления всех процессов и личных черт современного человека и отдельно взятых наций. Русский человек, родившийся со знанием что «моим родителям было еще хуже, а их родителям так и вообще», с присущим фатализмом отнесся к внезапному испытанию. В Британии, особенно в Лондоне, несмотря на то что эту нацию считают прогрессивной и заложившей основы современной европейской цивилизации, в момент кризиса на передний план вышла способность англичан терпеть и извиняться, придерживаться правил и снова терпеть. Помимо эксцесса со столпотворением на станциях никакого видимого противодействия решение властей не вызвало. Улицы мгновенно опустели, рождественские рынки закрылись, праздничные украшения остались в одиночестве на пустынных площадях. Несмотря на повальное недовольство, которым все делились в соцсетях и в частных беседах, не случилось протестов, какие прокатились по Европе в октябре-ноябре (в том числе выступления были и в Лондоне), полиция не зверствовала на улицах и даже очереди в магазинах рассосались за несколько дней.

Британский Музей

Если в Москве многие просто смирились с тем, что переболеют и в этом нет ничего страшного, в Лондоне страх перед эпидемией все еще сильнее усталости от очередного карантина. При этом, конечно же, люди подвергают сомнению решения властей, критикуют, жалуются. Борис Джонсон, премьер-министр Великобритании, все еще остается одним из самых осуждаемых политиков, и его непоследовательные решения часто вызывают недоумение, а он сам — отторжение. И это даже несмотря на то, что он переболел коронавирусом еще весной, а потом даже назвал сына в честь двух лечивших его врачей: по счастью обоих звали Николасами. Люди все еще стыдят друг друга за нарушения правил, но уже с большим пониманием относятся, например, к парам, которые втайне отправляются на свидания.

Пока локдаун продлили минимум до середины февраля, а границы с большинством стран закрыты, нам остается только жить в бесконечном дне сурка, устраивать очередные онлайн-выставки, зум-встречи с друзьями и любимыми, а также рассчитывать на свет в конце туннеля в виде вакцины, к которой в Лондоне так же много недоверия, как и везде.