Экологически устойчивая, гендерная и говорящая: какой должна быть актуальная мебель и дизайн
Основательница и арт-директор галереи «Палисандр», искусствовед Алина Пинская рассказывает о тенденциях, которые оказываются актуальны для всех искусств. В том числе для кресел и табуреток.
Способность чувствовать air du temps — дух времени — привилегия хорошего художника, дизайнера и арт-менеджера. Но искусству необходимо не только отражать то, что пришлось на повестку дня, но и стараться предвидеть будущее. Это же относится и к дизайну, ведь границы между дизайном и искусством сегодня все сильнее размываются. Если рынок искусства в России существует с переменным успехом с 1990-х годов, то сюжет, связанный с коллекционированием объектов интерьера и такой же пиетет к ним, как к произведениям искусства, для нас все еще новый феномен. Внимание к дизайну — порождение еще не устоявшихся потребительских механизмов, но, как и в индустрии искусства, цена на купленную сейчас авторскую мебель, очевидно, будет расти. Это будущее также закладывается на уровне вполне идентифицируемых трендов.
То есть устойчивый или экологичный дизайн. Экологичность и осознанное потребление — наиболее заметные среди последних тенденций в дизайне, прежде всего в его люксовом сегменте. Лучшие производители сегодня играют в «fair trade», заявляя, что им небезразлично, где и как изготовлялись предметы, соблюдались ли требования охраны окружающей среды и соцзащиты работников. Эта история поднимает серию неудобных вопросов. Насколько безопасна может быть произведенная вещь для планеты? Насколько правильно вообще спекулировать на экологичности, когда лучшим решением был бы отказ от потребления, — это известно?
Эрец Неви Пана. Табурет «Мертвое море», 2018.
Вадим Кибардин. Кресла «Черная бумага», 2019. Бумага.
На креслах, изготовленных из бумаги и картона, можно сидеть, и со временем они приобретут форму вашего тела.
Имя израильтянина Эрец Неви Пана — из основных в устойчивом дизайне. Он исследует возможности взаимодействия с природой, не наносящие ей вреда. К примеру, его коллекция «Salt» посвящена вопросу утилизации морской соли в Израиле, которая, как известно, является большой проблемой. Табурет на фотографии был погружен в Мертвое море до тех пор, пока деревянный каркас не покрылся соляными окаменелостями, словно коралл. В результате — эффектный органический дизайн без ущерба окружающей среде.
Перегруженность гаджетами, умными технологиями и информацией вызывает у людей желание простых форм и материалов, не перегруженных технологией; людям хочется человеческих переживаний, которые может транслировать форма. В крафтовом направлении вместо приемов, основанных на промышленных достижениях, используют натуральные и максимально простые технологии. Предметы такого ремесленного дизайна разительно отличаются от других на уровне сенсорности и тактильности. Это коррелирует с другим социальным феноменом — призывами к информационному детоксу.
Макс Ламб. Камод «Уруси», 2019.
Макс Лэмб применил здесь древний японский метод покрытия материала лаком «уруси», который пластифициркет поверхность.
Майкл Престон. «Прибрежный штабель XIII», 2016.
Процесс создания скульптур Майкла Петерсона больше похож на перформанс, чем на работу ремесленника — с каждым куском дерева он должен «почувствовать связь». Для этого Петерсон отправляется в специальное путешествие в Южный Орегон в поисках материала.
Ewe Studio. Стул «Partera». Дизайн инспирирован образом древнего мексиканского родильного стула.
Денис Милованов. Ширма Izbor, 2019. Дуб.
Признанный мастер Денис Милованов адаптирует для современного потребителя старые поморские технологии работы с деревом. Его честные монументальные вещи серии Izbor будто равны самой природе и при этом в высшей степени эстетичны.
Или умение рассказывать истории через предметы — когда идея превалирует над формой. Автор может позволить себе отойти от функциональности ради выражения определенных мыслей, что гораздо хуже удается в условиях серийного производства. И тогда дизайн оказывается еще ближе к искусству.
Ольга Трейвас. Светильники Emma, 2019. Перфорированный металл, шитье.
Идеальный пример тренда на сторителлинг — проекты художницы и архитектора Ольги Трейвас, дизайнера с архитектурным бэкграундом, которая рассказывает о детстве через предметы. Гармоничные архитектурные формы ее вещей сочетаются с рукотворными деталями — стежками, которые придают им человечность.
Дарья Белякова. Кресло «Паспарту», 2019.
Это пример дизайна как интеллектуальной игры. По словам Дарьи, «оно так называется, потому что человек, садясь в это кресло, исключается из контекста всего интерьера, сидящий оказывается заключен в огромный и плоский объект, как в паспарту».
Дана Матковская. Кресло «Luna», 2019. Алюминий, мех ламы.
В «Луне» архитектора Даны Матковской подлокотники из полированного алюминия, имеющие форму полумесяцев, контрастируют с уютным сиденьем из мягкой шерсти ламы.
Тема женского, или шире — нецисгендерного, волнует сегодня и медиа, и искусство. Ценится возможность передать женское восприятие в форме, умение подчеркнуть противоположность иерархичности и строгости классического и модернистского дизайна, найти его специфическую — женскую — версию.
Хелла Йонгериус. Вышитая скатерть «Красный цветок», 1999.
В Forest архитектор и дизайнер Вера Одынь, живущая на две страны — Россию и Бразилию, провела параллель между непроходимыми чащами русского леса и бразильских джунглей в композиции странных, но завораживающих зеркал.
Вера Одынь. Зеркала «Forest», 2019. Алюминий, краска.
Дуня Захарова. Кресло «Облако № 1», «Облако № 2», 2019. Синтепон, текстиль.
Проявившая себя в живописи, графике, перформансе и скульптуре, художница изготовила для выставки в «Палисандре» два объекта функциональной скульптуры — кресла нежных цветовых оттенков, которые кажутся почти живыми и располагают к тактильным контактам. Они сделаны из ткани, набитой мягким волокном и, по словам автора, «образуют структуру, похожую на эпителий с плотно прижатыми клетками».
Унификация пространств под разные задачи — труд, отдых и спорт — одна из главных направляющих современного мира. С каждым годом мультидисциплинарные подходы становятся популярнее: музеи превращается в мультидосуговые центры, а рестораны и выставочные залы становятся местом встречи единомышленников, где рождаются новые проекты и происходят рабочие контакты. Художники проявляют себя в качестве дизайнеров и режиссеров, а галеристы обзаводятся навыками маркетологов. Дизайн тоже должен объединять сферы жизни. Это, с одной стороны, относится к мультифункциональным диванам и рабочим станциям, которые сейчас массово выпускают мебельные компании. С другой, к интерьерным пространствам и целым концепциями зданий, как, например, в случае с ГЭС-2 — центром культуры с выставочными залами, лекториями, мастерскими художников, столярными и керамическими мастерскими.
Federico Peri. Biblioteca Itinerante.
Один из коллекционных объектов-островов Федерико Пери
Federico Peri. Scaffale d’Arte
Это антидот вещизму, показательному и безудержному потреблению. В дизайне тенденция к сопротивлению консьюмеризму выражается в отказе от дизайнерского фастфуда, в избирательном выборе предметов, которые, в свою очередь, должны быть этичными и желательно экологически устойчивыми.
Formafantasma. Шкаф, 2017.
Formafantasma вместе с демонстрацией тенденции на антикосъюмеризм поднимает вопросы этического толка — говорит о необходимости переработки электронного мусора и охране труда на технических производствах в Индии, Китае и в других развивающихся странах, создавая объекты из использованных электронных компонентов.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7