Никаких! Это была идея, которую я придумал для «Афиши-Рестораны», где работал маркетинг-директором. Писал в канал свои инсайты. Первый пост сделал летом 2016 года, потом отдал идею редакции, а редакция короткие новости публиковать не захотела, предпочтя ей классические длинные обзоры. Ну я тогда подумал, что идею коротких новостей-молний забрасывать все же не стоит и завел для них отдельный канал.

Я абсолютно не тщеславный. Отношусь к этому спокойно: сколько людей взлетало, столько и падало.

Я просто не знал, как его назвать. Название из детства: у меня в Петербурге было два близких друга, один из них Дима Белоконь — ездили с ним на дачу к нашему хорошему товарищу и брали с собой девушек. Сидели спереди и болтали, девушки сзади хихикали, а мы шутили, что «вы на волнах Белоконь FM и Сысоев FM». Не было мысли, что канал станет расти и что превратится в то, во что превратился. Когда возникла цифра две тысячи подписчиков, я пищал от восторга. Потом стал понимать, что вещь интересная, и стал делать рекламу канала. Плюс про мой канал писали друзья, знакомые, коллеги. Потом была стагнация, сейчас органический рост.

Невозможен, потому что, во-первых, раньше все подписывались на все, что можно, был бум. Во-вторых, телеграм превратился в мессенджер, и каналы отвлекают от бесед. Каждый вечер пролистываю его вниз, чтобы найти потерянные сообщения. В-третьих, бессмысленно получать одинаковую информацию из семи-десяти каналов одновременно, а сейчас ведь правда в пяти каналах может быть одинаковый пост — рекламный.

Она разношерстная. У меня есть люди из Администрации Президента, есть люди из списка Forbes, топ-менеджеры брендов.

Я с 18 лет занимался пиаром, потом трансформировал это в маркетинг. Я один из тех людей, кто, кстати, не знает куда ударение ставить в слове «маркетинг».

Я не писал стратегию — просто работал над улучшением показателей эффективности. Эти цифры можно проверить, обзвонив 650 ресторанов и спросив у них, сколько сетов купили в рамках Российского ресторанного фестиваля. Или оценить закупки алкоголя, который идет к сетам. Или спросить у партнеров, сколько к ним пришло новых клиентов. Меня все спрашивают, как я это придумал, а я говорю: «Что тут придумывать?». Я бешу тем, что не придумал ничего нового. Скидочные программы были всегда, и я знаю еще как минимум семь подобных программ. Я просто смотрю в разные сферы, перенимаю опыты и понимаю, что нужно сделать чуть-чуть по-другому, чтобы это заиграло.

Меня раздражает вопрос «как я все успеваю», и я не понимаю, почему он возникает, — я не делаю ничего сверхъестественного. И у меня есть команда — четыре человека. Все мои проекты сейчас в таком состоянии, что их можно вести из любой точки мира: новости публикуются, фестивали запускаются, скидки применяются, даже если я три недели отдыхаю в Азии.

Мне очень нравится Lucky Izakaya Bar, который открыла та же ресторанная группа, что и Eva, — я туда часто хожу. Мы с ними познакомились и подружились в Сочи на фестивале Ikra. Когда мы уже договорились и решили открывать проект, я очень боялся за дизайн, не был уверен, что он получится таким, как я ждал. А в итоге получилось один-в-один как на картинках. Мы должны были запуститься а декабре, перенесли на январь. Сложно оценивать, когда ты находишься в эпицентре тайфуна, но Eva стала самым обсуждаемым проектом месяца.

У меня сейчас много проектов, от которых даже нет ощущения, что я в них вхожу. Более того, все мои новые проекты (сейчас запускаю гид на четырех языках: русский, английский, китайский, испанский) даже не будут называться «СысоевFM» — только на карточках будет мой логотип. Тот же Российский ресторанный фестиваль — он же не «СысоевFM». Мне важно обеспечивать людей удобными сервисами. Многие едят сет в рамках фестиваля и даже не знают, что я его делаю.

В «Пробке», Selfie, «Северяне», во всех проектах Александра Оганезова (основатель ресторана Remy Kitchen Bakery, «Гленуилл», Pino. — Прим. BURO.). Мне нравится все, что делает Глен Баллис, он великий. Люблю Semifreddo, «Кофеманию».

Меня интересует поведение людей, поведенческая экономика мира маркетинга. Реклама в том виде, в котором была раньше, давно не действует. Может, меня общественность засмеет, но, сколько бы ты ни говорил бедному человеку, который еле-еле сводит концы с концами, какой это шикарный ресторан — он не пойдет туда, потому что его занимают мысли, как бы выжить. У рекламы должна быть своя целевая аудитория, даже если она в этот момент думает о работе, то все равно будет видеть рекламу про одежду и рестораны. Люди делают рекламу на того, кто ходит в грузинский ресторан, а, может, он всегда берет в грузинском ресторане европейское блюдо? Сейчас это уже можно понимать по чекам и соотносить с аудиторией. В рекламе нужна детализация и понимание, как человек живет, как он мыслит, какие у него приоритеты.

Прогнозировать даже на ближайшие два года очень странно. Очень уважаемый мной человек, Дмитрий Степанов из «Яндекса», весной говорил, что, если бы ему раньше сказали, что они будут доставлять еду, он бы не поверил. И только потом понял, что это круто. Я слежу за тем, что происходит, и делаю то, что из этого мне интересно. Хорошо опережать время, но еще лучше сделать продукт, который не слишком сильно его опередит. Я знаю очень много людей, которые запускали вещи, схожие с моими лет 10 назад, но это было никому не нужно.

Это сильнейшая в мире компания с самыми передовыми технологиями с точки зрения операционных. Мне интересно в ней работать, в сильной команде — это, по сути, будущее. Те, кто продают одежду онлайн, — самые сильные маркетологи в мире диджитал, они умеют анализировать базу клиентов, как никто другой.

Есть хорошее слово «антрепренер». Для меня антрепренер — что-то более творческое, чем предприниматель. Когда меня называют ресторанным критиком — это смешно. Меня тут даже номинировали на «Лучшего критика России», подставив тем самым критику как сферу. Я не критик. Я человек, который постоянно что-то придумывает, чтобы не было скучно.