Триеннале в «Гараже»: интервью с куратором Андреем Мизиано

Где: Музей современного искусства «Гараж»

Когда: 10 марта — 14 мая 2017

Комиссар: Кейт Фаул

Кураторы: Екатерина Иноземцева, Снежана Кръстева, Андрей Мизиано, Ильмира Болотян, Татьяна Волкова, Александра Обухова

За несколько месяцев кураторы «Гаража» посетили восемь федеральных округов, встретились с 200 художниками и отобрали из них около 70. Семь разделов выставки совмещают масштаб мастеров и направление их художественных практик.

 

Анатолий Осмоловский, Артем Лоскутов

В «Мастер-фигурах» кураторы представили носителей «авторитетного художественного языка» — как частых гостей выставок Дмитрия Пригова, Андрея Монастырского и Ильгизара Хасанова, так и порядком подзабытого Павла Аксенова.

В разделе «Авторские мифологии» можно найти Евгения Антуфьева и его скульптурную архаику, Павла Пепперштейна, который воспроизвел голубя мира Пикассо, и Дамира Муратова — в представленных работах художник иронизирует над явлением «сибирского сепаратизма». Название секции отсылает к первому независимому куратору Харальду Зееману. Именно он ввел понятие «мифологии» — категории, которая выходит за пределы привычного разграничения на стили и строится вокруг авторской эстетической системы.

Павел Пепперштейн, Евгений Антуфьев

Отдельной директорией стала и «Верность месту», которая приобретает особое значение в условиях громадной площади страны. Художники этой директории работают над переосмыслением окружающей действительности, будь то ландшафтная среда или история городов. Аслан Гайсумов показывает таблички уцелевших до войны домов в Грозном, а Александр Матвеев поднимает тему переселенцев, оперируя пейзажами родного Калининграда. В этой секции находится и одна из главных на мировой сцене российских художниц Таус Махачева, которая работает с объектами из музея изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой.

Еще один важный вектор — «Общий язык», где художники обращаются к теме медиакоммуникаций, коллективной памяти, искусственному интеллекту и человеческим эмоциям. Видео представительницы России на Венецианской биеннале этого года Саши Пироговой и проект «Школа» группировки ЗИП соседствуют с инсталляциями Ивана Новикова и Маяны Насыбулловой и живописью Александры Паперно.

Отдельными векторами стали «Искусство действия» и «Морфология улиц». Граффити Кирилла Кто с злободневной надписью «спасибо за внимание и попытку понимания» встречает зрителей триеннале уже на подходе к парку Горького. Объединение «Швемы» в первый день выставки устроили перформанс «12-часовой рабочий день», просидев за швейной машинкой с десяти утра до десяти вечера. Акция стала знаком солидарности с работницами фабрик из стран с развивающейся экономикой.

Количество одновременно представленных художников действительно велико и позволяет оценить состояние искусства по всей России. Чтобы понять их связь, мы пообщались с одним из кураторов триеннале — антропологом Андреем Мизиано, работавшим ранее над проектами не только для «Гаража», но и для МАММ и Новой Голландии. Работая над триеннале, он посетил Дальневосточный и Центральный округа и рассказал нам о своей работе .

— Как появилась идея триеннале и почему вы решили так широко обратиться к регионам?

— Идея триеннале появилась в ходе путешествия — директор музея Антон Белов с главным куратором Кейт Фаул должны были отправиться с рабочим визитом в Японию и по дороге заехали во Владивосток. Там они оказались в центре «Заря», контекстообразующей для региона институции. В ходе разговоров они оценили масштаб страны, удивились интересной художественной ситуации в столь отдаленном от столицы месте и пришли к тому, что пора сделать большой показ регионального искусства.

— Белов и Фаул сразу нашли во Владивостоке художника или направление, которое их заинтересовало?

— Они нашли не конкретного художника, а развитую самоценную художественную ситуацию и поняли, что можно говорить не только о Москве, а о всей России. Это стало импульсом.

— В чем специфика этой ситуации?

— В случае Владивостока было довольно просто: там есть центр «Заря», который является достаточно активной институцией, работающей на высоком профессиональном уровне. Центр воссоздает вокруг себя контекст, позволяет художникам работать, ощущать свою значимость. Если говорить о «мастер-фигурах» как, например, Ильгизар Хасанов из Казани, то можно констатировать интересный культурный феномен — некоторые яркие личности могут собой заменять институцию, сплотив вокруг себя круг художников и регулярно организовывая выставочные показы.

Микроарт-группа «Город Устинов», Ильгизар Хасанов

— Как формировался выбор по регионам?

— В России восемь федеральных округов, которые в ходе обсуждения были поделены между шестью кураторами триеннале. Мне, скажем, достались Дальневосточный и Центральный. За несколько месяцев мы предприняли большое количество интенсивных поездок.

— А как вы отбирали художников?

— По сути, это было сетевой подход: я написал коллегам и художникам на фейсбуке с просьбой дать мне совет. Мне очень помогла Ирина Горлова, на тот момент глава выставочного департамента ГЦСИ. Она более осведомлена относительно региональных художественных сцен и обладает большим опытом работы в этом направлении. В зависимости от того, кто меня встречал — художник или представитель локального музея, — организация моей полевой работы варьировалась. В Ярославле, например, куратор пространства TEXTIL Юлия Кривцова устроила мне обзор портфолио всех местных художников. Информацию я собирал, каталогизировал и уже в Москве презентовал коллегам.

— Для тебя как для куратора что было главным при отборе?

— Каждый проект обладает своей логикой и драматургией. В данном случае мы руководствовались программными задачами события — представить в выставочном пространстве свое исследование, разбив его на тематические разделы-векторы.

— То есть вы под них подбирали художников?

— И да, и нет — когда мы разрабатывали векторы, у нас уже был на примете набор художников. А потом мы, используя массив данных, выработали некую типологию и уже в нее включали художников. Важный момент, который стоит оговорить: триеннале — это не смотр лучших из лучших, а тематическая периодическая выставка, которая подразумевает очень компромиссную логику включения и исключения, построенную на множестве смысловых перипетий.

Ольга Субботина и Михаил Павлюкевич, Александр Повзнер

— А почему все-таки не лучшее из лучшего?

— Это тема не для выставки, а для ярмарки — она очень коммерческая и маркетинговая по своей сути. Художественная ситуация на порядок сложнее, чем best of the best. Мы занимаемся деятельностью, которая граничит с научной, академической практикой, а не продажей брендов.

— Давай вернемся к векторам. Как вам удалось их выделить?

— Разработка смыслового каркаса выставки — это почти творческий процесс, в основе которого находятся не статистические методы, а живой, подчас жесткий спор между кураторами. Если говорить о названии вектора «Мастер-фигура», мы обратились к труду Алексея Юрчака «Это было навсегда, пока не кончилось» о последнем советском периоде, это его термин. «Авторские мифологии» — ссылка на Харальда Зеемана (первый независимый куратор. — Прим. ред.), «Верность месту» — так назывался один из номеров «Художественного журнала».

— А какие-то абсолютно новые имена вы открыли?

— Да. Заурбек Цугаев, чеченский художник — мы показали его первую работу, у него их пока всего две. Его работа апеллирует к определенной сенсорике: три видео, где люди — его столетняя бабушка, слепой подросток и маленький ребенок — к чему-то прикасаются. Бабушка не может почувствовать поверхность экрана айфона, слепой читает Коран, написанный на азбуке Брайля, а ребенок трогает доллар, не зная, каким важным этот хруст станет для него в скором будущем.

— Насколько эти художники интегрированы в мировой процесс?

— На самом деле существует много художественных миров: западный, азиатский, ближневосточный и т. д. Россия имеет много связей со странами Кавказа и Центральной Азии, с которыми мы все еще разделяем одно языковое поле. Америка — вообще отдельный мир, где галерей и музеев больше, чем где-либо. Поэтому сложно сказать об интегрированности, надо говорить отдельно о каждом художнике.

Арт-сообщество «33+1»

— А есть другие биеннале или триеннале, на которые вы ориентировались?

— Национальные выставки есть везде, но мы старались не увлекаться чужими идеями. Конечно, мы смотрели на Биеннале Уитни и «Бергенскую ассамблею», но все-таки хотели создать что-то свое.

— Как смотреть триеннале мало подготовленному зрителю, который не до конца понимает весь процесс?

— Авторский совет — исходить из позиции, что любой большой выставочный показ за один раз не обозреваем. Надо взять гид по выставке, идти, сканировать взглядом, что особенно задевает, и потом внимательно об этом читать. Нужно часов десять, чтобы посмотреть все, потому нужна методология.

— Что вы сами ждете от триеннале, каких результатов?

— Мы ожидаем, что триеннале покажет пример серьезной групповой работы, усилит кооперацию между регионами — люди познакомятся и пообщаются, что позволит укрепить культурные связи. Ввиду того что «Гараж» — это единственная российская институция, которая постоянно работает на международном уровне, мы сумеем привлечь внимание во всем мире. Триеннале — периодическое событие, и раз в три года мы будем создавать новую концепцию. Следует вспомнить созданную в рамках события веб-платформу на сайте «Гаража», где на двух языках можно будет прочесть о каждом из художников, с кем мы познакомились в поездках. Мой вывод — в России очень много хороших художников, и им нужно уделять больше внимания.