Что попадет в архив акционизма 2020-х? Отвечают Гельман, Ерофеев и Белковский
На вернисаже выставок Pussy Riot, группировки «Война» и Петра Павленского в АRT4 BURO. попросило гостей представить, что же будет с Родиной и с нами
В галерее АRT4 прошел вернисаж архивов трех самых ярких представителей политического перформанса в России — Pussy Riot, арт-группы «Война» и художника-акциониста Петра Павленского. Из всех перечисленных на мероприятии появилась только Мария Алехина из Pussy Riot, раньше она также входила в состав «Войны». Надежда Толоконникова не в Москве, Петр Павленский осужден во Франции, Леонид Николаев умер в 2015-м (выставочный проект «Войны» посвящен его памяти), а Олег Воротников живет в Европе как радикальный маргинал.
BURO. посмотрело выставку архивов с документацией акций нулевых и начала 2010-х и решило выяснить у людей с позицией, какой архив политического искусства могли бы оставить 2020-е.
коллекционер современного искусства, основатель галереи АRT4:
«Я думаю, у всего будет печальное отражение. Это сейчас еще весело. Прошло лет семь с последних громких акций, кто-то из акционистов уже отсидел, кто-то находится в эмиграции. Сами акции были абсурдистски веселыми. Следующее десятилетие будет печальнее, к сожалению. Мы увидим что-то не очень приятное. Например, проекты Павленского, который пару лет назад сжег банк Франции, уже гораздо печальнее, чем то, что делали Pussy Riot и "Война". А будет еще грустнее».
галерист, публицист, куратор выставки:
«Эта выставка должна показать художественному сообществу, что русское искусство не может просто украшать интерьеры. Оно должно быть частью общества, должно быть в его авангарде. То, что сейчас происходит, к сожалению, можно посмотреть исключительно на ярмарке современного искусства Cosmoscow как некое украшение, декор.
Я пять лет ничего не делал в России и понял, что наше место никто не занял. Поэтому я не знаю, каким будет архив за последнее десятилетие. Можно выделить лишь сильных людей, например художниц Алису Йоффе и Таус Махачеву. Эти девушки интересны, и я от них жду громких высказываний. В искусстве трудно предполагать, потому что все самое яркое происходит неожиданно. Pussy Riot и "Войну" постоянно спрашивали, что они будут дальше делать, а они каждый раз делали что-то неожиданное, отличающееся. Я надеюсь увидеть что-то спонтанное в таком архиве».
писатель, литературовед, телеведущий:
«К сожалению, с 2014 года в искусство очень сильно влезает политика. Я представляю себе, как бульдозеры давят сыры, как на границе ловят бегущие ананасы, белорусские устрицы, которые несет официант в Москве где-нибудь в La Maree, то, что наши украинские друзья стали не "бендеровцами", а "биндеровцами" и ходят маршем, как неофашисты.
Абсурд еще в том, что мы будто перестаем существовать, потому что все новости о чем-то другом — не о нас с вами, а, например, о Сирии, Украине и тому подобном. В общем, в следующем десятилетии мы увидим бред сумасшедшего. Потому что представить себе Украину как фашистскую страну можно только в сумасшедшем доме. Действительность уже перехлестывает творчество «Войны» и Pussy Riot — "Палата номер 6" Чехова и "Записки сумасшедшего" Гоголя тоже не выдерживают конкуренцию с нашей реальностью. Меня попросили написать пьесу о русской жизни, но я отказался. Потому что степень депрессивности слишком велика».
публицист, политолог, автор передачи на «Эхе Москвы»:
«Нельзя придумать за художников, но если воображать, то оптимально было бы изобразить за решеткой меня».
художница:
«Я считаю, что искусство станет более эстетичным. Я бы хотела сделать политическую акцию, но после всего того, что было, мне кажется, это уже будет повторением. Поэтому в нашем грустном мире чем больше красоты мы делаем, тем лучше. Это моя позиция».
журналист, руководитель направления «Мода» в Школе дизайна ВШЭ
«В лице группы "Война" и сопутствующих явлений акционизм исчерпал себя, но не в плохом смысле. Стало трудно представить, что можно еще сделать. Искусство находит новые формы: если раньше не было радикальных и провокационных жестов, то сейчас наши художники достигли вершины акционизма в мировом масштабе. Такой жанр показал образцы очень высокого уровня. То, что сейчас происходит, — это живой, телесный акционизм. Люди рискуют своим здоровьем, телами. Мне кажется, искусство за последнее десятилетие, которое мы увидим спустя какое-то время как архив, будет отличаться формой распространения — через Сеть».