Сальвадор Дали. Сюрреалист и классик в Музее Фаберже

Когда: 1 апреля — 2 июля

Где: Музей Фаберже, Санкт-Петербург

«Сюрреализм — это я», — этой знаменитой фразой Дали в 1936 году порвал с Андре Бретоном и сюрреалистами, став еще при жизни олицетворением этого течения в искусстве. «Жадный до долларов», он превратил свое имя в бренд, став своеобразной поп-звездой от живописи. Работы Дали регулярно выставляют в крупнейших музеях мира, показывая испанского мастера то как живописца, то в роли иллюстратора модных журналов. На этот раз выставка Дали пройдет в Музее Фаберже в Санкт-Петербурге. В первую очередь она посвящена тому, как Дали осваивал наследие итальянских художников эпохи Возрождения. Кураторами выставки стали Монсе Агер, директор Музеев Дали фонда «Гала — Сальвадор Дали», и Томас Клемент Саломон, научный сотрудник компании Мондо Мостре. Они поделились с нами тем, как проходила работа над концепцией и созданием экспозиции в Музее Фаберже.

«Выставка не имеет ничего общего с предыдущими проектами, мы хотели показать позднее наследие Дали и углубиться в важный иконографический элемент — пейзаж. В то же время мы хотели представить Дали в совершенно новом ключе, слабого и больного, но не потерявшего желание творить». 

Сальвадор Дали, «Пейзаж с загадочными элементами», 1934

Итальянская тема в творчестве Дали впервые была рассмотрена на выставке, проходившей в начале этого года в Палаццо Блу в Пизе. На вопрос, что объединяет две выставки, Монсе Агер отвечает: «Сама идея объединяла оба проекта, однако в Санкт-Петербурге мы хотели подчеркнуть сюрреалистический период и присутствие пейзажа во всей его художественной карьере». Разговор именно об этом жанре не случаен — на выставке будет представлен «Пейзаж с загадочными элементами», приобретенный фондом в 2011 году у частного коллекционера. В отличие от других работ, где художник запечатлел каталонскую долину Ампурдан, здесь Дали обращается к работе Яна Вермеера «Искусство живописи», более известной как «Мастерская художника». Переосмысление искусства старых мастеров было для Дали так же нормально, как писать свои собственные картины, — среди подобных работ можно назвать и «Капричос» Гойи, и «Пьету» Микеланджело, и иллюстрации к «Божественной комедии» Данте. Но почему так важен именно Вермеер? Агер отвечает на этот вопрос цитатой из книги самого художника «50 магических секретов мастерства», где он прямо заявляет, что готов лишиться левой руки, только бы увидеть Вермеера на десять минут за мольбертом.

«Дали считал Вермеера одним из величайших мастеров, он превозносил его мастерство, вдохновение, рисунок, цвет и достоверность его работ». 

Сальвадор Дали, «По мотивам „Головы Джулиано Медичи“ Микеланджело» , 1982. Сальвадор Дали, 1969. Фото: Gianni Ferrari / Cover / Getty Images

Однако Вермеер был не единственным художником, чьим талантом вдохновлялся Дали. Среди 150 работ, от более ранних полотен 30-х до поздних произведений 80-х, представлены и полотна, отсылающие к Микеланджело, Челлини, Рафаэлю, Перуджино. Искусствоведы, критики и зрители продолжают задаваться вопросом, почему даже самые авангардные художники ХХ века не переставали обращаться к классическим мастерам.

«Полностью современный художник Дали хотел одновременно принадлежать как традиции, так и прошлому. Его впечатляли старые мастера, то, как они одновременно показывают реальность снаружи и изнутри».

Наиболее ранние произведения подобного рода возникают уже после разрыва с сюрреалистами в 40-е: в 1945-м он создает иллюстрации к автобиографии скульптора Бенвенуто Челлини, а в 50-е иллюстрирует «Божественную комедию» Данте в честь 700-летия поэта. Иллюстрации, ставшие впоследствии хрестоматийными, показали главную поэму эпохи Ренессанса глазами современной нам эпохи. 

Сальвадор Дали, «Геологическое Эхо. Пьета», 1982

Совершенно иным становится обращение Дали к итальянскому искусству в 80-е годы после смерти его возлюбленной и музы Галы. Работы наполняются меланхолией, меняются цвета, более грубыми становятся мазки, а любовь к живописи занимает такое же важное место, как борьба за то, чтобы продолжать писать. В эти годы Дали обращается к Микеланджело, который был важен для него еще с юности. Микеланджело, как и сам Дали, — пример разностороннего художника, способного охватить множество дисциплин.

Дали желает стать бессмертным и поэтому опирается на науку, где и находит ответы на вечные вопросы. В работе «Геологическое Эхо. Пьета» (1982) он помещает знакомые скульптуры Микеланджело в скалистый пейзаж Кадакеса, соединяя божественную и земную сущность и привнося собственное новаторство в традиционный сюжет. Полотно «По мотивам „Головы Джулиано Медичи“ Микеланджело» (1981) он представляет как собственное художественное завещание, где объединяет лиричный профиль ренессансного героя и характерные для живописи самого Дали элементы. Скалистый пейзаж со странными персонажами и эффектом оптической перспективы уносит зрителя в иную реальность, открывающуюся за образом Медичи.

Отдельную серию Дали посвятил и знаменитой гробнице Медичи — одному из главных скульптурных произведений Микеланджело, размышляя тем самым о бессмертии для себя и Галы. На вопрос о том, почему публика никогда не теряет интерес к творчеству Дали, Монсе Агер отвечает: «За его сочетание традиционного и революционного — он вышел далеко за пределы искусства во многом благодаря существенному знанию истории искусства. За его возможность провоцировать публику, а также за создание столь узнаваемого характера. Сейчас он стал классиком, как и мастера прошлого». Если имя величайшего сюрреалиста все еще остается для вас синонимом ханжества и надувательства, может быть, самое время по-новому взглянуть на его творчество через обращение мастера к великим классикам? Эпоха сюрреализма далеко позади, и хотя имя Дали не ставит аукционных рекордов среди художников модернизма, оно не покидает афиш музейных выставок. Каждая новая экспозиция приближает к возможности понять Дали — не  ужасного и великого, а вышедшего за пределы искусства и самой человеческой жизни.