Россия и Запад продолжают спорить, кому будет хуже от продуктовых санкций, а любители пармезана и прошутто в заграничных отпусках уже бросаются в пищевой шопинг — сохранять остатки спокойствия помогает только он, незыблемый "Макдак" на Пушкинской, первый посланец и оплот всех последовавших за ним буржуазных радостей. Любовь Неверовская разбирается, почему "Макдональдсу" нечего и некого бояться
Пока флагманское заведение стоит и все его 423 российских собрата отпускают населению котлеты с картошкой, волноваться не о чем. Да, Роспотребнадзор давно точит зубы на вторую по величине сеть фастфуда в мире, иски в суды летят со всего света, включая Новгородскую область, а Джейми Оливер разоблачает истинный состав гамбургера, припирая его производителей к стенке.
"Макдональдс" нерушим, ему все нипочем, он сам, как выяснилось, может вводить санкции, когда захочет и против кого захочет. Он пришел сюда первым, в такие темные доделикатесные времена, когда город Парма ассоциировался у нас исключительно с "обителью", а паста могла быть только зубной, чистящей или томатной. Тогда чизбургер казался вкусным и считался дорогим, поход на Пушкинскую в "Макдональдс" представлял собой статусное мероприятие, стояние в очереди приравнивалось к светскому времяпрепровождению. "В барах были только бандиты, ресторанов было мало, и там тоже бандиты, вместо модных кафе лишь "Макдональдс", — редактор глянцевого журнала ностальгически вздыхает на террасе рублевского ресторана, от санкций разговор удаляется в сторону первой любви, встреченной как раз в этой самой очереди. "Мы брали по клубничному коктейлю, чтобы как в кино, и всегда с кем-нибудь знакомились, обычно уже в очереди. Там всегда можно было встретить разных модных людей и просто мальчиков из очень хороших семей, такое тусовочное было место, больше ходить-то было некуда!"
"Макдональдс" нерушим, ему все нипочем, он сам, как выяснилось, может вводить санкции, когда захочет и против кого захочет
Шестилетнему сыну редактора этих простых радостей уже не понять, в "Хэппи Мил" его интересует только игрушка, а пиццу он признает исключительно из "Ветерка". Глянцевые редакторы, модные люди и мальчики из хороших семей давно обходят "Макдак" стороной, брезгливо морщатся от специфического мак-душка, а если и грешат там иногда, то очень тайно или с великого похмелья. Тем удивительнее от, казалось бы, навечно потерянного клиента "Макдональдса" услышать вдруг шокирующее: "Как вспомню этот запах, сразу хочется Биг-Мак". "Доеду, возьму сразу два, — продолжает откровенничать мой гламурно-холеный приятель. — Классная еда!"
Все-таки что-то есть в этой еде помимо глютамата натрия, что-то очень загадочное, как золотой перстень с бриллиантом и выгравированной буквой М на руке директора по маркетингу русского "Макдональдса". Этот перстень в свое время произвел на меня просто неизгладимое впечатление. Это что-то масонское? Знак тайного мак-сообщества? Я уже почти додумалась до кладбища, на котором под плитами в виде буквы М заканчивают свой путь посвященные члены мак-секты, когда тайна кольца была наконец раскрыта. Все оказалось проще простого: перстни с бриллиантами полагаются тем, кто честно отдал "Макдональдсу" 10 лет своей жизни. Но вопросы остались: что будет, если его не носить? Уволят? А если потерять, все равно выдадут новый, вычтут из зарплаты и заставят носить не снимая? И чем, в конце концов, вознаграждаются люди с мак-стажем лет в 50, если таковые вообще есть в природе?
Все-таки что-то есть в этой еде помимо глютамата натрия, что-то очень загадочное, как золотой перстень с бриллиантом и выгравированной буквой М на руке директора по маркетингу русского "Макдональдса"
Рэй Крок, купивший у братьев Макдональдов права на их, будем откровенны, адскую технологию питания, оставил наследникам миллиарды, а первые бодрые тинейджеры, отпускавшие первые гамбургеры по 15 центов за штуку в 1955 году в Дез-Пленз, штат Иллинойс, наверное, могут похвастаться только тем, что умудрились первыми попасть на McJob — "временную, плохо оплачиваемую работу без каких-либо шансов на повышение", согласно толкованию Оксфордского словаря. Сексапильные красотки, кстати, о McJob могут сразу забыть, даже если вдруг (в жизни все бывает!) эта работа и есть предел всех их мечтаний. По легенде № 1, симпатичные девицы в "Макдональдсе" запрещены, иначе клиент будет отвлекаться, замедляя процесс выдачи гамбургеров, а вместе с ним и поступление наличности в кассу. Легенда № 2 гласит прямо противоположное: "Макдональдс" не для тех, с чьей внешностью природа обошлась сурово. Прыщи, излишки жира на животе и другие неприглядности могут вызвать у клиента ненужные мысли о том, что после поедания гамбургера с ним приключится все то же самое, а это, как и в первом варианте, неизбежно нанесет удар по дневной выручке.
Вероятно, истина где-то посередине, как и в случае со всеми остальными страшилками об этой организации. Дохлых кошек, например, в фарше точно нет, потому как работники "Макдональдса" сами едят свою еду и этому имеются многочисленные свидетельства. "Они пускают на фарш всю корову целиком", — говорит мне знакомый шеф-повар. "С рогами и костями?" — я всегда все понимаю слишком буквально. "Нет, что ты, без костей, но целиком, а потом, очень, очень много глютамата натрия! Поэтому я перед кино хожу в "Бургер Кинг", — шеф оптимистичен, но я подозреваю, что "Бургер Кинг" также не даст ему остаться без убойной дозы этой чудо-приправы. Нет, дело тут совсем не в глютамате, сейчас им поливают все без разбору и все, кому не лень. "Макдональдлэнд", из которого родом клоун Рональд, привлекает совсем не чизбургерами с картошкой. В нем невкусно и невесело, как бы ни уверял в обратном этот самый Рональд, корпоративный "руководитель радости". В "Макдональдлэнд" есть кое-что поважнее всех этих глупостей: в нем все стабильно. Неизменная гигантская буква М гарантирует неизменный основной набор (реверансы в сторону "здорового питания" и национального колорита не в счет), у которого всегда одни и те же вкус и запах. Никаких сюрпризов, а это успокаивает. Это придает уверенности в том, что завтра, по крайней мере здесь, все будет по-прежнему, так же, как было вчера или 5—10—20 лет назад. Разве только фрэшбургер останется без пармезана, но эта мелочь на незарастающей тропе к свободной кассе вряд ли как-то отразится.