Земля людей: спектакль The Land в Москве

В воскресенье международную программу театрального фестиваля NET открыл спектакль «Земля», The Land, — коллаборация бельгийской группы Peeping Tom и мюнхенского «Резиденцтеатра». Рассказываем, почему на сцене Театра наций вдруг проросла трава

Гигантский ландшафт, который занимает почти всю сцену Театра наций, будто срез альпийского луга: с маленькими домиками, елочками и оврагами. Такой кусок земли представляется очень большим, пока на него не попадает человек, — люди в этом идиллическом пространстве кажутся несоразмерно огромными. Здесь рубят деревья, чтобы протопить печь и построить дом, собирают урожай, охотятся на животных, находят покой и радость в воскресных пикниках с семьей. И все человеку дает земля: работу, еду, сон, успокоение и отдых. Впрочем, как в страшной сказке, вскоре все сменяется карнавальным ужасом, смертью и приходящими перед ней видениями. «Резиденцтеатр» и режиссер Габриэла Карризо показывают на сцене триллер в духе «Твин Пикса» Дэвида Линча. Страшную сказку про то, как, сделав шаг, из гармонии и благодати человек по своей воле оказывается в оглушающей и оглушительной пустоте. И вот тогда природа перестает радовать красотой и закономерностью и тоже обращается против. Земля предстает уже неким утопическим пространством, неким солярисом, где придумал себе сказку — вот и живи в ней; это царство воплощенных в жизнь сновидений, в большинстве своем — ужасов и страхов: попал в лес и не вышел, зашел в речку и утянуло. Здесь прослеживается идея постоянного присутствия страха, который существует сплошь и рядом, проникая в обычные домашние дела и вещи. Именно они для каждого героя этот страх и подавленность знаменуют. Это не история от А до Я, здесь нет сюжета «родился, женился, умер», это скорее история сновидений, переплетающихся между собой.

По признанию Габриэлы, толчком к созданию спектакля послужили картины Михаэля Борманса — бельгийского современного художника. У него на картинах нет утопленниц или оторванных голов животных, но зато есть реалистичность, цвет и фактурность человеческого портрета, напоминающие зрителю — memento mori. Еще одним источником вдохновения для Карризо и команды стали фильмы Роя Андерссона, шведского кинорежиссера, который сделал меланхолию своей музой. Медлительность монтажа, нереальные обстоятельства, странные персонажи — все это Карризо и актеры «Резиденцтеатра» воплотили на сцене. У них нет строгого рисунка мизансцен, есть только прочерченные Габриэлой линии, а за ними следует актерская импровизация.

Трагическое мироощущение созданного ими мира возникает еще и оттого, что зрителю раскрывают все карты, показывая, где настоящее животное, а где чучело, где на сцене искусственное, а где живое. И тогда, если вместо настоящих животных показывать чучела, а вместо живых людей — манекены, реальное представляется еще более мистическим и пугающим, а природа вместо восхищения вызывает только страх. На этой игре настоящего-ненастоящего и построена постановка группы Peeping Tom и «Резиденцтеатра», спектакль не столько об ужасе, сколько о жизни и ошарашенности человека перед этой самой жизнью.