«Мы стали нечувствительны к насилию». Интервью с актёрами «Игры престолов» Джо Демпси и Джейкобом Андерсоном

Рискнём предположить, что сегодня ночью планета не спала — ведь HBO опубликовал первую серию восьмого сезона «Игры престолов». В России культовый сериал можно смотреть на сайте или в приложении «Амедиатеки», где все серии фэнтези-саги выходят одновременно с США. В преддверии премьеры мы поговорили с Джейкобом Андерсоном и Джо Демпси, сыгравшими роли Серого Червя и Джендри. Первого мы помним по ставшей вирусной сексуальной сцене с Миссандеей, а второго — по эротичной сцене с Мелисандрой. Можете не бояться: в тексте интервью нет спойлеров нового сезона. Вместо них — интересные подробности съёмочного процесса и трогательные признания, почему «Игра престолов» — не просто хороший сериал, а веха в современной популярной культуре.

«Игра престолов» всегда славилась шокирующими эпизодами. Какой из них впечатлил вас больше всего?

Джо: Для меня одним из плюсов того, что Джендри выпал из сериала на три сезона, стала возможность сделать шаг назад и посмотреть на «Игру престолов» со стороны. Не как актёр, корнями вросший в этот проект, а как фанат. Я не знал, что будет происходит, мне, понятное дело, никто не давал читать сценарий, и я решил никого из актёров не привязывать к стулу и не пытать на предмет спойлеров. Также было приятно, что можно смотреть сериал и не опасаться момента, когда моя физиономия всплывет на экране.

Джейкоб: Ой, ну что ты так!

Джо: Ну, это всегда немного неловко — видеть своё лицо на весь экран. Вот твоё мне нравится, к нему у меня претензий нет.

Джейкоб: У меня тоже.

Джо: Так вот, из-за вынужденного перерыва мне запомнились больше всего моменты из тех сезонов, в которых меня не было. Самый главный из них — это смерть Ширин Баратеон. В последние годы мы становимся менее чувствительными к насилию на экране, и я уверен, что «Игра престолов» во многом за это ответственна. Мы понимаем, что это не по-настоящему, и острота ощущений немного притупляется. Тем более я видел, как сериал снимается, я знаю, что за этим всем стоит, поэтому «вера в экранную магию» давно пошатнулась. Но эта сцена меня просто повергла в шок. Есть в ней что-то такое... ужасающее и опустошающее.

Джейкоб: А я всё еще не могу им простить Неда Старка.

Джо: (смеётся) Пора уже забыть и двигаться дальше, чувак. Уж сколько лет прошло.

Джейкоб: Ни за что! Это впечатано в моем сердце. Эта трагическая и неожиданная смерть задаёт тон всему сериалу. В момент, когда главному персонажу отрубают голову, становится понятно, что мы не можем доверять сценаристам.

Джо: В тот момент я понял, насколько мы подсознательно готовы к определённому ходу событий. Готовы, что положительный герой всегда побеждает. И что хорошие парни всегда выживают. А потом внезапно выясняется, что нет, ни фига подобного. Забудьте обо всех своих шаблонах, мы сейчас будем их рвать на части. И тут у зрителя в мозгу словно короткое замыкание происходит. Некоторые из нас, судя по всему, до сих пор не могут поверить.

Джейкоб: Я поверил, но простить никогда не смогу! А ещё мне кажется, что Джоффри не получил за это по заслугам. Его смерть была недостаточно ужасающей, он слишком легко отделался.

Джо: Да ладно, ты видел его лицо, когда его отравили? Оно же чуть не взорвалось и не разлетелось ошмётками по всему двору!

Джейкоб: А представь, насколько было бы круче, если бы всё же взорвалось и разлетелось!

Джо: Мне кажется, эта смерть ему как раз очень подходит — такая жалкая, беспомощная, тихая, совсем негероическая. Было бы куда обиднее, если бы он пал в бою смертью храбрых.

Джейкоб: Ну да, ты прав. Тут главное было, что эта смерть не оставила никого равнодушным, все радовались и рукоплескали.

Джо: А Красная свадьба тебя шокировала?

Джейкоб: Ой, даже вспоминать не хочу.

Джо: Весь твиттер в тот момент пестрел сообщениями вроде «Я больше ни за что не буду смотреть этот сериал, с меня хватит!»

Джейкоб: Если бы я предварительно прочёл книги, я бы даже сниматься в этом сериале не захотел. «Ах, это там покосили всех главных героев? Ну уж нет, до свиданья! У меня и так слабые нервы».

Это же хорошо, когда сериал выработал своего рода шаблон по разрыванию шаблона. Наверняка стало легче предполагать, кто умрёт следующим, делать ставки.

Джо: Да, чем симпатичнее тебе персонаж, тем быстрее его вырежут! Удивительно, как Тирион до восьмого сезона протянул. И сир Давос. Надо было нам ставить против себя самих, на свою собственную смерть!

Джейкоб: Проблема в том, что ставить на своего персонажа — это проигрышная ситуация в любом случае. Если он выживет, ты потеряешь деньги. Если он умрёт, то потеряешь работу.

Джо: Зато выигрыш хоть немного подсластит пилюлю. Останешься без работы — сходишь в «Нандос» (популярная в Великобритании сеть фастфудов — Прим. редакции ) это отметить.

Если бы вы могли дать совет вашему персонажу в начале восьмого сезона, что бы вы ему сказали?

Джейкоб: «Беги!»

Джо: (смеётся) Да, я то же самое хотел сказать! Тем более Джендри уже доказал, что бегает он отменно.

Джейкоб: И гребёт тоже что надо! Все три сезона грёб.

Джо: Но в этот раз я бы не стал говорить ему «Греби!», потому что гребёт он не очень быстро, как мы уже поняли. Грёб три года и только потом прибыл в пункт назначения!

Джейкоб: Ему нужен был катамаран с педалями.

Джо: Ту сцену в седьмом сезоне, где Джендри что есть сил бежит от замёрзшего озера к Стене за подмогой, мы снимали в Исландии при диких морозах. Днём, пока было светло, снимали диалоги. Но в Исландии дни в это время года очень короткие. И как только начинало темнеть, все актёры сворачивались и уходили отдыхать. Кроме меня. Я начинал бегать. В этом тяжёлом костюме, сапогах, по снегу, в сумерках. Честное слово, уж лучше три сезона в лодке грести.

Вы ведь даже не знали, вернётесь ли в сериал? Вашего персонажа вроде бы не убили, но от него все равно избавились.

Джо: Мне очень пространно намекнули, что, возможно, если я буду себя хорошо вести, сценаристы найдут способ вернуть меня в сериал. Но я не знал, когда и как это произойдёт, поэтому просто сидел и ждал. Мне это помогло ещё больше проникнуться сериалом, просто смотреть его как обычный зритель. Когда я уходил в трёхлетний отпуск, это был популярный и качественный сериал, а к моменту, когда я вернулся в седьмом сезоне, «Игра престолов» стала настоящим культурным явлением. И я пообещал сам себе наслаждаться и ценить каждую минуту. Это такой грандиозный проект, что даже малейшее участие в нём открывает перед тобой невероятные возможности. Иногда это оборачивается какими-то совершенно неожиданными вещами. Например, когда мы поехали в Лос-Анджелес на премьеру седьмого сезона, мы жили в том же отеле, что и команда «Манчестер Юнайтед». Я лично за них не болею, но я люблю футбол. Мы все случайно увиделись в отеле, потом они пригласили нас на тренировку. Мы со всеми звёздами клуба познакомились, нафотографировались от души. Джон Брэдли (исполнитель роли Сэма Тарли — Прим. редакции) — самый большой фанат «Манчестер Юнайтед», родился и вырос в Манчестере и даже купил свою квартиру, потому что из её окон можно было видеть «Олд Траффорд» (домашний стадион «МЮ». — Прим. редакции). И мне посчастливилось наблюдать, как его кумиры падают в ноги ему, потому что они фанаты «Игры престолов». Когда Поль Погба увидел Джона Брэдли, он чуть не обделался от счастья. Это было невероятное зрелище.

Если бы вам сейчас предложили роль в похожем фэнтези, вы бы согласились? Какого рода предложения вам сейчас поступают?

Джейкоб: Удивительно, что мне поступают хоть какие-то предложения. Потому что я привык участвовать в кастингах и биться за роли, а теперь же мне присылают сценарии! Это странное чувство. Но самое смешное, что во всех этих сценариях мне отводится роль «стоического воина» или «бесстрастного робота». Но почему? Они думают, что я по жизни такой, что ли? Хорошо хоть мне не присылают предложения сыграть евнуха!

Джо: Думаю, просто ролей евнуха не очень много. И впредь они все буду заняты Конлетом (Хиллом, исполнителем роли Вариса. — Прим. редакции).

Джейкоб: А ведь мне просто хочется сыграть кого-то, кто хоть иногда улыбается.

Зато теперь все знают, что вы умеете говорить с диким акцентом и на вымышленных языках.

Джейкоб: На меня люди часто реагируют типа: «Стой, так ты англичанин? Я воспринимаю это как комплимент: это значит, что акцент у меня убедительный, раз никто не подозревает, откуда я на самом деле. Мы этот акцент придумали: это смесь русского, японского, португальского и немного...

Джо: Ливерпульского.

Джейкоб: (смеётся) Нет, не настолько экзотичного. Всего лишь восточно-африканского.

Джо: Но как это происходит? Это же не рецепт, куда можно покидать ингредиенты и перемешать. Как можно придумать такой акцент?

Джейкоб: Все вопросы к нашему тренеру по акцентам Джен: это её заслуга. Она научила меня так разговаривать и объяснила, откуда это всё берётся. Я не спрашивал, как создаётся акцент на практике, но к теории у меня претензий не было.

Какие из съёмочных площадок и локаций «Игры престолов» вас впечатлили больше всего?

Джейкоб: Я всё ещё под впечатлением от студий в Белфасте. Это, может, звучит, не особо захватывающе. А то я часто слышу от людей, что мне достаются самые лучшие локации. Мол, я снимаюсь в Испании, Хорватии и прочих теплых краях. Но во мне не убить этого 10-летнего мальчишку, который когда-то смотрел материалы о съемках «Звездных войн» и офигевал: «Ничего себе, они построили целый мир внутри огромного здания!» И вот в Белфасте я бывал в этих невероятных декорациях, которые на вид каменные, а если обойти с другой стороны, то видно, что это лишь полый деревянный каркас, отделанный полиуретановой пеной. Я все еще не могу поверить, как такое возможно. Кажется, если меня оставить одного на студии, мой мозг вообще ни разу не усомнится, что все это — настоящее. Феноменальную работу проделывают люди, которые создают декорации, костюмы, реквизит. Меня часто спрашивают: «Это CGI (computer-generated imagery, «компьютерная графика». — Прим. редакции)?» — про сцену, целиком построенную в настоящих декорациях. А то, что действительно снято при помощи CGI, выглядит так, что в нём никто не заподозрит компьютерное вмешательство.  

Джо: Если только это не драконы: в них заподозрят. Помню, в первый раз, когда увидел белых ходоков и Короля Ночи, я обалдел. Спрашивал: «Как это? Вы настоящие?!» А они действительно настоящие. Даже не в костюме, не в гриме, а вот просто родились такими.

Джейкоб: (смеётся) Влад Фурдик, который играет Короля Ночи, раньше был просто в нашей команде каскадёров. Мы вместе тренировались, ставили бои и всё такое. До седьмого сезона я понятия не имел, что это он играет Короля Ночи.

Джо: Думаю, Влад просто не подозревал, во что он втягивается. В таких ситуациях обычно говорят: «Нам нужно такое-то количество каскадёров, чтобы снять определённую сцену». И кто-то из гримёров ему наверняка просто сказал: «Влад, ты будешь синим со смешной причёской». И вот как-то так повелось, а потом, пять сезонов спустя он стал главным злодеем Семи королевств.

Можете рассказать о своем последнем съёмочном дне?

Джейкоб: У всех это происходило в разное время, конечно же, но это было очень милое и грустное мероприятие одновременно. Съёмочный период был очень долгим для всех нас. Все были ужасно утомлены. Так что ощущения были двоякие: мы как бы готовы уже разъехаться по домам и отдохнуть нормально, но с другой стороны всегда невероятно грустно, когда заканчивается огромная глава в твоей жизни. Я плакал в свой последний съёмочный день, как и многие из нас. Как будто это был последний день в школе.

Джо: Точно, у меня были такие же ассоциации. Это как последний день в школе с твоими дорогими одноклассниками и учителями, с которыми ты прощаешься. Конечно, ты знаешь, что со многими останешься на связи. Но для этого нужно будет что-то предпринимать, стараться. И теперь нет той уверенности, что после летних каникул мы снова соберёмся в том же месте, в то же время. Эта мысль у нас всех так или иначе сидела в голове с первого дня съёмок восьмого сезона. Но ты и понятия не имеешь, как отреагируешь, когда это на самом деле закончится. Я думал, что и бровью не поведу. Меня вообще там не было три сезона посреди сериала, чего переживать? Это просто очередная работа. И я в целом неплохо держусь, пока не вижу, как кто-то другой отчаянно пытается не заплакать. Дэвид и Дэн каждому из нас после окончания последнего съёмочного дня дарили небольшой подарок, произносили речь.

Джейкоб: Подарок?! А где мой подарок?

Джо: Твой был утерян при перевозке.

Джейкоб: Ну вот, как всегда.

Джо: Я про то, что они каждому давали в рамочке раскадровки наших любимых сцен в последнем сезоне.

Джейкоб: А, нет, этот подарок у меня есть! Я думал, что-то более существенное, типа чемодана с деньгами.

Вам удалось что-нибудь утащить со съёмочной площадки из одежды или реквизита?

Джо: Вы не представляете, как нас там строго пасли. Стоило только термальному белью пропасть, мы тут же все получали тревожное письмо. Так что уж утащить оттуда молот или шлем с рогами мне бы точно никто не дал!

Джейкоб: Утащить удалось только раскадровки в рамочке.

Но вам хотя бы устроили прощальную вечеринку в конце? Чтобы вы не так сильно грустили.

Джейкоб: Даже несколько.

Джо: Основная вечеринка была просто безумной. Она проходила в гигантском конференц-центре в Белфасте, там собрались две с половиной тысячи гостей.

Джейкоб: Над сериалом работало очень много людей. И все они пришли, да ещё и привели своих спутников и спутниц. Это было похоже на рейв.

Джо: Не просто похоже, это и был рейв! С диджеем, как положено.

Джейкоб: Да, диджей заступил сразу после того, как Snow Patrol отыграли.

Джо: И мы кутили до утра, а потом встречали закат и любовались доками по ту сторону реки — теми самыми доками, где строили «Титаник».

Джейкоб: Но при этом народу было так много, что мы увиделись вроде бы со всеми, но лишь на пару секунд.

Джо: Вот Джейкоба я видел дольше, потому что мы вместе туда пришли!

Джейкоб: И танцевать нам пришлось друг с другом, потому что мы всех пугали своими «раскидистыми» движениями. Меня на тот момент уже ничто не пугало, но я отчётливо помню, как руки Джо летали у меня над головой, как две огромные, тяжёлые плети. А я приседал, чтобы не попасть под удар. И смотрел на эту мельницу снизу, сквозь фиолетовый неоновый свет софитов. Я был пьян и счастлив, и это было достойное завершение шести лет работы над лучшим телесериалом планеты.