Далеко за туманом любовь: фильм «Белый, белый день» как туманная связь между Россией и Исландией

Кинотеатры давно закрыты, и если масштабные премьеры надолго перенесли, то арт-хаус выпускают сразу онлайн. Это произошло и с исландским независимым хитом «Белый, белый день», который должен был выйти в прокат 19 марта. BURO. рассказывает, почему этот фильм может оказаться близок именно русскому зрителю.

Серый, цвета асфальта, автомобиль рассекает по горному серпантину. Туман застилает дорогу, делая машину едва различимой. Водитель не заметил поворота и автомобиль вылетает за магистраль — прямо в туман. В эпиграфе к «Белому, белому дню» — впрочем, без указания автора — сказано: «В такие дни, когда кругом белым-бело, и нет больше различий между землей и небом, мертвые могут говорить с нами, еще живущими».

Главного героя зовут Ингимундур; по внешности не определить его возраст: навскидку от 50 до 70. «Мужчина, отец, дедушка, полицейский» — как он себя характеризует. Но не все так просто: с дочерью Ингимундур почти не общается, она пьет, сам он в профессиональной отставке. Единственная его услада — внучка, но даже ей повсюду мерещится смерть. Как-то она рассказывает деду историю о композиторе Роберте Шумане: жена ушла от него к другому. Тогда он бросился с моста, выжил и сгнил в психбольнице. Для девочки это грошовая сказка — такая же, как и страшилки, которые ей рассказывает перед сном дед. Для Ингимундура — бередение еще не засохшей раны. В машине из первой сцены, поглощенной туманом, — его жена. Ингимундур строит дом для внучки и дочери, процесс показан в стоп-кадрах: день сменяется ночью, лето зимой, дождь моросит, сыплет снег. В кадры время от времени забредают собаки и лошади, и только туман постоянен и неизбежен. Откуда-то доносятся «Детские сцены» Шумана.

Фильмы Хлюнара Палмасона по своей энергетике и тому пласту бытовой хтони, к которому они обращаются, — близки русской андеграундной культуре, использующей народнические мотивы, и, в частности, напоминают поздние вещи Егора Летова с их глиной, туманом, осознанием того, что есть Бог. В них есть мужское и только мужское восприятие жизни и отношение к женщине исключительно как к Офелии. И в летовских текстах, и в фильмах Палмасона сквозит осознание, что к худшему привыкаешь, что одиночество будет сопровождать тебя минимум сотню лет и что пуля обязательно найдет виноватого.

Хлюнар Палмасон — настоящий примитивист от кино. Его предыдущий и дебютный фильм «Зимние братья» в 2017-м стал триумфатором фестиваля в Локарно, который характеризуется как специализирующийся на поиске нового языка. В его фильмах тяжело отделить от природы людей. Все они — преимущественно мужчины — живут по старым традициям. Его герои честно и самозабвенно работают, добывают деньги на пищу, растят детей, строят дом, рыбачат и отчаянно любят. Они не говорят о насущных темах, будто существуя вне времени. Их национальность выдает только исландский язык, но и он будто теряет привязку к национальности. Палмасон сторонится атрибутов эпохи и только изредка по мере необходимости показывает телефоны с компьютерами. Он акцентирует внимание на звуках окружающей среды — пении птиц, свиристении кузнечиков и сверчков, знакомом всякому дачнику. Снимает, разумеется, исключительно на пленку и сторонится цифровых технологий.

У Палмасона не человек — производное от машины, а машина — раб человека. В «Зимних братьях» он рассказывает историю о двух одиноких братьях, работающих на известняковой шахте. Блуждающий свет фонарей, копоть и каски были будто неотделимы от персонажей. Также завод невозможен без природы, представляющей источник эксплуатируемых ресурсов. В «Белом, белом дне» тоже невозможно представить Ингимундура без его полицейской формы. В ярости он разбивает компьютер на скайп-сеансе психоанализа. Он абсолютно прав: разве это не кощунство — копаться в чужой душе на дистанции?

В очередной раз разбирая ящики с вещами покойной жены, Ингимундур обнаруживает кассету: на ней она занимается сексом с другим мужчиной — его футбольным партнером. С того момента цель Ингимундура — его убить. Если продолжать проведение параллелей с русской культурой, «Белый, белый день» — еще и фильм-побратим «Любовника» Валерия Тодоровского, в котором у героя Олега Янковского неожиданно умерла жена и он, найдя письмо другому мужчине, пытался разбираться в себе и их прошлом. Состояние у протагонистов до болезненного похожее: ими руководит животная ревность, побуждающая к безумствам. Впрочем, кино Палмасона пожестче. У него не доходит до мужской солидарности, а актер Ингвар Эггерт Сигюрдссон даже по физиогномике гораздо строже и — что уж там — одноплановее Янковского.

Его герой — настоящий «воздушный рабочий войны» из песни, спетой Егором Летовым. Только его крик разрежет этот густой туман. Далеко за туманом любовь — как, собственно, там и поется.

«Белый, белый день» на IVI, OKKO и других платформах
с 9 апреля