«Я гордая чернокожая феминистка»: почему Соланж не менее крутая, чем ее сестра Бейонсе

На три дня — с 9 по 11 августа — электростанция Сувилахти в Хельсинки превратится в площадку музыкального фестиваля Flow. Лайнап 16-го сезона пополнили The Cure, электронщик Tame Impala, а еще Robyn, Джеймс Блейк и соул-артистка Эрика Баду. Возглавить его должна была Карди Би, но меньше чем за месяц до выступления рэперша отменила все европейские концерты, включая финский.

Замену Карди Би отыскали быстро: вместо нее на Flow Festival выступит Соланж — певица, работающая на стыке R'n'B, соула и фанка (и по совместительству младшая сестра Бейонсе). Кажется, лучшей замены Белкалис Альманзар и быть не могло: Соланж, может быть, не так известна, как ее звездная сестра, но она и не строит свою популярность на успехе Бейонсе, а идет собственным путем. BURO. рассказывает, как она стала такой крутой — и почему достойна признания не меньше, чем то, что есть у ее старшей сестры.

Отец сестер Ноулз Мэттью — профессионал музыкальной индустрии, но к музыке пришел только в 43 года, когда в 1995 году оставил работу продавца медицинского оборудования. Ноулз принялся продюсировать поп-группу Destiny's Child, где пела его старшая дочь Бейонсе. Смелое решение едва не подкосило семейный бюджет и усилило разлад в отношениях Мэттью и его жены Тины: из общего дома в Хьюстоне пара разъехалась по разным квартирам и разорвала отношения на полгода.

Становление Destiny's Child тоже не было легким: сменив несколько названий и несколько лейблов, только в 1996 году герлз-бенд попал под крыло Columbia Records. Первый крупный успех пришел только через два года, когда Destiny's Child выпустила дебютный альбом, получивший платиновый статус. Второй же альбом группы «The Writing's On The Wall» стал мультиплатиновым. Пластинку «сделали» несколько треков, среди которых был «Say My Name»: он и сегодня остается самой популярной песней трех хип-хоперш.

Соланж дебютировала в большой музыке позже, чем сестра: в 2001 году в составе группы Destiny's Child она записала вокальные партии для саундтрека «Семейки Праудов» — мультсериала компании Disney. Тогда младшей Ноулз едва исполнилось 15 лет. Важно отметить, что сестры не конкурировали между собой: чтобы сохранить здоровые отношения, мама Тина с детства водила обеих к психотерапевту. Потом в фейсбуке она рассказывала, что все внимание ее матери доставалось родному брату — и поэтому миссис Ноулз твердо решила не повторять эту ошибку. «У нас были дни, которые я посвящала каждой из дочерей отдельно, — цитирует ее Independent. — Например, в среду, когда я уходила с работы, я общалась с Соланж. Она не намного младше Бейонсе, и это было непросто: Бейонсе уже тогда была маленькой городской суперзвездой».

Свое сотрудничество с Destiny's Child Соланж продолжила как авторка: например, именно она написала трек «Bad Habit» с пятого и финального альбома поп-группы. 11 июня 2005 года в Барселоне трио официально объявило о своем распаде, но все три участницы — Бейонсе, Келли Роуланд и Мишель Уилльямс — решили строить сольную карьеру. Девушки разошлись мирно, без единого намека на скандал, и с каждой из них Соланж продолжала сотрудничать. Например, для дебютной пластинки Келли Simply Deep девушки записали одноименный трек, и этот опыт Роуланд до сих пор называет фантастическим. «Я ее большая фанатка, — отзывается она о Соланж в январском интервью Billboard. — Я люблю музыку, которую она пишет: она всегда очень проработана, в ней есть множество деталей. Я всегда хотела понять, как ей удается создавать столько разных гармоний в одной вокальной партии: это и просто, и сложно одновременно. И гениально. Соланж гениальна».

Нулевую конкуренцию Соланж и Бейонсе косвенно подтверждает тот факт, что младшая сестра писала песни для нескольких альбомов старшей. «Сreole», «Upgrade U» и «Get Me Bodied» со второй пластинки королевы Би «B'Day»; «Scared Of Lonely» и «Why Don't You Love Me?» с третьей «I Am... Sasha Fierce»: все они написаны Соланж, но спеты Бейонсе. «Я твоя самая большая фанатка, и я очень горжусь тобой, — признается старшая сестра младшей в разговоре на сайте Interview. — В детстве тебя всегда интересовало самое необычное, что есть в мире моды, музыки и искусства. Ты была одержима Аланис Мориссетт и Минни Рипертон. Ты запиралась в комнате со своей ударной установкой, проигрывателем и писала песни. Ты помнишь это? Конечно, ты помнишь».

Непростым испытанием сестринской любви стала драка Соланж и мужа Бейонсе Джей-Зи, видео которой разлетелось после Met Gala в 2014 году. Почему младшая Ноулз набросилась на мужа старшей, до сих пор неизвестно: есть мнение, что тогда — то есть после бала — Соланж узнала об изменах Джей-Зи. Однако претензий ни у одной из сторон конфликта по итогу нет. «В конце концов, у семей случаются проблемы, и мы ничем от них не отличаемся. Мы любим друг друга, и прежде всего мы семья. Мы постарались забыть об этом и надеемся, что все остальные сделают то же самое», — гласит совместное заявление семьи Ноулз.

Разумеется, бóльшую часть всех песен Соланж писала себе: она работала над каждым своим альбомом не только как исполнительница, но и как композиторка и продюсерка. Дебютный Solo Star вышел в 2002 году: Соланж тогда было всего 16 лет. Критики приняли пластинку не слишком тепло и упрекали продюсеров Соланж в том, что за звездными именами — над альбомом трудились The Underdogs, Тимбалэнд и Lil' Romeo — почти не слышно главную звезду альбома. «Теперь, оглядываясь назад, мы понимаем, что на этом этапе своей карьеры Соланж экспериментировала со звуком и образом, чтобы выяснить, какая она артистка, а не для того, чтобы просто скопировать сестру», — пишет The New York Times Style Magazine в большом интервью музыкантки.

Вторая работа младшей Ноулз «Sol-Angel and the Hadley St. Dreams» была опубликована в 2008 году, а третий альбом «A Seat At The Table» вышел только в 2016-м. Через неделю после релиза пластинка взбирается на вершину Billboard 200, а авторитетнейший Pitchfork называет ее лучшим альбомом по итогам года: в рейтинге издания Соланж обогнала Фрэнка Оушена, Radiohead и даже Дэвида Боуи. Кроме того, эта пластинка, которую поклонники певицы ждали восемь лет, принесла Соланж первый «Грэмми» в номинации «Лучшее R'n'B-исполнение».

1 марта 2019 года Соланж выпустила четвертый сольный альбом «When I Get Home». Пластинка была принята более чем радушно: на сайте Metacritic она получила 89 баллов из 100. Там же можно найти отзывы 24 музыкальных критиков, большинство из которых рассыпаются в похвале очередной работе музыкантки. «Потрясающая работа, — пишет Entertainment Weekly. — Соланж создает очень осмысленное искусство. Даже когда она сомневается или не совсем уверена в том, что делает, она заряжает себя и свою аудиторию». «„When I Get Home“ — сложное, но приятное продолжение „A Seat at The Table“. Вероятно, многих фанатов этот альбом собьет с толку, но он интригует и завораживает», — продолжает Variety. «Это прекрасный поток сознания, — говорит DIY Magazine. — Это работа художницы, надевающей плащ творческой свободы. Это образ, который ей очень подходит». Номинанты «Грэмми-2020» пока неизвестны, но у нас нет сомнений, что Соланж поборется за награды во всех весомых категориях — от лучшего альбома года до лучшего R'n'B-исполнения.

«Бейонсе — по-хорошему громкая, порой бьющая в лоб и прямолинейная. У нее не бывает скучных аранжировок, это всегда аудиобоевики с небанальными семплами, качем, привязчивой мелодией и всеми остальными качествами хороших радиохитов, — говорит журналистка Марина Аглиуллина. — Песни Соланж не звучат как боевики. Вероятно, если бы она и стремилась к ним, то все равно больше походила бы на Алишу Кис, чем на сестру. Соланж более искренняя и интроспективная, она утонченно рефлексирует свои опыт и переживания, ее музыка — спокойная, изобретательная, медитативная и умиротворяющая. По ощущениям Бейонсе — мотивирующий лидер-оратор, а Соланж — спокойная, сильная подруга, в которой чувствуешь поддержку. Это просто два разных типа сестринства как объединения всех женщин мира. В конечном счете музыка Соланж больше похожа на мой нынешний способ общения с окружающим миром и собой, но я не исключаю, что однажды захочу стать громогласной ораторкой».

Бейонсе сделала немало для популяризации идей феминизма. Все творчество певицы так или иначе рассказывает о женщинах: вспомните ее фееричное выступление под песню «Run The World (Girls)» на вручении Billboard Music Awards в 2011 году или шоу-манифест на MTV VMA 2014. Да и в Сети можно найти массу подтверждений приверженности певицы идеям поп-культурного феминизма: ее песни и интервью разбирают на вдохновляющие цитаты, собирают конкретные примеры активистской работы и даже пишут научные работы, посвященные новой волне феминизма — феминизма Бейонсе. Соланж не выступала на фоне десятиметровых плазменных панелей с цитатами из эссе Чимаманды Нгози Адичи, однако это совсем не значит, что она игнорирует актуальную социальную повестку. Она освещает ее, причем не менее активно, чем сестра.

«Я гордая чернокожая феминистка и вуманистка, — рассказала Соланж в интервью феминистскому изданию Bust. — Я невероятно горжусь той работой, что уже проделала. <...> Я хочу, чтобы о правах женщин услышали, чтобы их признали и чтили. И я хочу, чтобы мы боролись за права всех женщин — с темным цветом кожи, представительниц ЛГБТК-сообщества, наших мусульманских сестер». Это интервью Соланж дала сразу после выхода «A Seat at The Table», ключевой темой которого стали проблемы темнокожих женщин.

О чем этот альбом? В девятом треке с пластинки «Don't Touch My Hair» Соланж действительно просит не трогать ее волосы — но эта песня, как верно заметили в The Cut, совсем не о прическе. «Don't Touch My Hair» рассказывает о ложной универсальности европейской модели красоты, следуя которой многие африканские и афроамериканские женщины выпрямляют свои волосы — и, как следствие, отказываются от важной части собственной идентичности в угоду стандартам.

В треке «Cranes In the Sky» Соланж описывает собственный опыт маргинального положения, в котором оказалась даже несмотря на статус успешной артистки первого эшелона. Студенты университета Уэйк-Форрест в Северной Каролине составили силлабус (учебную программу), вдохновленную текстами Соланж в ее третьем альбоме. «Мы действительно хотели, чтобы речь шла о молодых женщинах не старше Соланж, которые все еще думают об этих же вещах так же, как и мы», — комментирует участница программы Манкапрр Конте.

«Соланж — по-настоящему важный голос современной поп-музыки, настолько же важный, как и ее бросающая манифесты сестра и настолько же своеобразный, с принципиально другими интонациями, — говорит журналистка и ведущая телеграм-канала «один раз увидеть» Алиса Таежная. — Совсем не желая проводить эстетические и музыкальные параллели, я очень хотела бы сравнить ее с двумя ключевыми для поп-музыки афроамериканскими женщинами — Ниной Симон и Лорин Хилл. Если вы любите и внимательно слушали их минималистичные альбомы — акустику Хилл или фортепианные соло Симон, — то понимаете, как они изящно объединяют политическую повестку и глубоко выстраданную лирику: их чувства берутся не из ниоткуда, а из тех же ситуаций недооцененности ущемления, недопонимания с другими, они не висят в пустоте. Они вплетают политическое в песни об одиночестве и отверженности, мучительном поиске и тяжелой встрече с самой собой. Мне кажется, Соланж — это рефлексия того же уровня, слегка приглушенная по подаче и бесконечно печальная. У нее очень задумчивые песни, и, как и Симон и Хилл, она поет о том, как сладко и трудно быть человеком, переживать пики и пике, чувствовать тошноту от однообразия и хотеть журавлей в небе. Ее лирическая героиня — просит ли она не трогать ее волосы или танцует ли на парковке — поет о человеке в ожидании любви и хороших событий, о человеке, за плечами которого скопился трагичный и счастливый опыт. Это песни, приглашающие за стол, это беседы, это просто большие стихи. Там, где у Бейонсе парад к победе, у Соланж — прогулка без места назначения. Ее амбивалентность укутывает, ласкает, дает приют и кормит голодных — она бесконечная река. Она расщепляется на других женщин, размножается в пространстве и просто протягивает руку сестрам и братьям во всем мире — я здесь, мне больно, я страдаю, я ищу, я думаю, я хочу большего».

Для Соланж ее собственный визуальный язык важен не меньше, чем музыка или активизм. В этом смысле ее интересует не только подбор нарядов для красных дорожек или выступлений: Соланж снимает короткометражки, каждая из которых — киношное переложение ее собственной эстетики. Впрочем, преуспевает она и в том, и в другом.

В 2017 году Vanity Fair поместил артистку в список самых хорошо одетых людей планеты. Отчасти это заслуга стилистки Кайлы Луу, с которой Соланж начала работать в том же году: ставшее вирусным платье-пуховик на Met Gala все в том же 2017-м — ее забота. До этого три года певицу одевала другая известная в узких нью-йоркских кругах стилистка и редактор моды New York Magazine Шиона Турини. Ее круг обязанностей был несколько шире: Турини не только одевала Соланж на Бал Института костюма или другие красные дорожки, но и стилизовала ее музыкальные клипы. «На самом деле ей не нужен стилист, — говорила она о работе со звездной клиенткой в интервью The New York Times. — Она всегда принимает последнее решение. Ни я, ни кто-либо еще не может заставить ее надеть то, что она не хочет. Думаю, в эстетическом плане она совсем не такая, как мои друзья или клиенты, с которыми я когда-либо сотрудничала. Ей наплевать на бренды. Соланж взаимодействует с одеждой каким-то магическим образом. Она любит молодых и неизвестных дизайнеров. Например, того, чье платье она надела на Met Gala в 2016 году: оно хранилось в одном хорватском музее (речь идет о желтом платье David Laport. — Прим. BURO.). Она сама нашла его — и я даже не знаю как».

«У Соланж есть cool-фактор, благодаря которому даже самые странные наряды — а тяготеет певица именно к таким — смотрятся по-хорошему обыденно, — рассказывает редактор отдела моды Vogue и ведущая телеграм-канала superficial space cadet Яна Лукина. — Что бы она ни надела — сложносочиненные брюки Y/Project, платье Jean Paul Gaultier в оттенке шартрез или питоновый комбинезон Salvatore Ferragamo, — никогда не возникает ощущения, что Сол перестаралась. Или усиленно пыталась привлечь внимание. По поводу внимания так и вовсе кажется, что, пока многие другие знаменитости одеваются для прессы и фолловеров, Ноулз это делает в первую очередь для себя. И может себе позволить не плясать под дудку больших модных домов, а выбирать дизайнеров из категории «подающих надежды» — вроде Грейс Уолес Боннер. Да, как и большинство знаменитостей, Соланж сотрудничает со стилистами (и время от времени их меняет), но те признаются, что последнее слово всегда за певицей: мол, против своей воли Ноулз точно ничего не наденет. Понятно, что подобные комплиментарные формулировки в отношении своих подопечных используют почти все звездные стилисты, но именно в этом случае нет повода сомневаться, согласны?»

«Мне, кстати, не очень нравится идея сравнивать Соланж с ее старшей сестрой Бейонсе, выбирать, кто из них делает что-то «лучше» — поет, танцует, одевается, — продолжает Яна. — Давайте просто сойдемся на том, что стиль сестер Ноулз очень разный». И это действительно так: и Бейонсе, и Соланж крутые, но разные — каждая из них строит карьеру без вечной оглядки на сестру. Пожалуй, это лучший пример сестринства, как в образном, так и в буквальном смысле.