Именному бренду Рафа Симонса в этом году исполняется 20 лет, но коллекция вышла не более ностальгической, чем обычно. За нежное отношение к прошлому мы во многом и любим дизайнера, хотя в этот раз, что интересно, в центре внимания не его собственное прошлое, а конкретная историческая фигура
Пока все сплетницают о том, возглавит ли Раф Симонс и в самом деле Calvin Klein, (о том, что так все и будет, не слишком завуалированно высказался уже и сам Кельвин Кляйн) дизайнер отмечает 20-летие собственной марки. На Pitti прошла и небольшая выставка его работ из прошлах коллекций — но кроме этого прямых отсылок к собственным юным годам чудесном Симонс себе на этот раз не позволил. И вместо этого сделал главным героем своей коллекци художника Роберта Мэпплторпа, ставшего практически родным человеком каждому, кто успел прочесть мемуары Патти Смит «Просто дети» — а если вы почему-то еще не успели, срочно наверстывайте упущенное. Зачитывался ли этой книгой сам Симонс, нам неизвестно: Фонд Роберта Мэпплторпа сам вышел на дизайнера с предложением использовать наследие художника в новой для него сфере. Так Симонс получил полный доступ к архиву его работ.
«Мне были знакомы многие из них, но было много и тех, которых я никогда до этого не видел, — рассказывает дизайнер. — Я был поражен тем, что многие из людей, которых он снимал, оказали огромное влияние и на меня: ушедшие любимые художники, как, например, Элис Нил. Я очень люблю Уиллема де Кунинга, и я сказал им, (представителям Фонда Мэпплторпа. — Прим. ред.) что для меня важно представить и эти работы вместе с теми, которые все знают. И те работы, за которые его больше всего критиковали — с секс-сценами. Их запрещали в музеях.»
И репрезентация действительно вышла полной — Раф Симонс взял самые разные снимки: портреты друзей художника, включая и Патти Смит, автопортреты Мэпплторпа, задумчивые натюрморты и более спорные работы с обнаженной натурой и крупными планами разных частей тел. Это могли быть и вытянутые вперед, переплетенные жилистые руки, и член, на снимке вырывающийся из расстегнутых джинсов. Все эти снимки и стали главными элементами коллекции: превратив фотографии в принты, Симонс напечатал их на рубашках, топах, куртках и фартуках.
Для Симонса это не первый случай и использования таким образом фотоматериалов, и сотрудничества с художниками — пусть в этот раз сотрудничества и посмертного. И тем удивительней, что этот союз с Мэпплторпом сложился только сейчас, спустя 20 лет после запуска марки. Потому что у этих двоих общего — даже помимо одних и тех же вдохновлявших и вдохновляющих их персонажей — очень и очень много. «Когда вы смотрите на работы Мэпплторпа, — рассказывал Симонс журналисту i-D, — вы видите, что они все про него. У некоторых художников их личности практически никак не связаны с их работами, но в этом случае связь есть». В точности то же можно без сомнений сказать и о том, что делает сам дизайнер: во многом именно из-за того, что в каждой его коллекции есть место личному, трогающему и ностальгическому, Симонса любят даже те, кто никогда не наденет его огромную рубашку с черно-белым принтом. Хотя в прямом смысле дзайнер не обнажается и моделей своих не обнажает тоже, предпочитая наоборот кутать их в огромные куртки, в переносном смысле делает он это в полной мере. И не зря его считают даже не дизайнером-рассказчиком, а дизайнером-художником.