Для Юлии Яниной этот сезон стал одиннадцатым, проведенным в Париже, — свои кутюрные коллекции дизайнер представляет здесь уже давно. И в течение всего этого времени продолжает знакомить парижан с русской культурой и удивлять их пышными сказками
Русская культура, к счастью, достаточно богата для того, чтобы все российские дизайнеры, планирующие покорение Парижа, могли черпать в ней вдохновение. Народные сказки и царевны, лучшие в мире балерины и девушки-лебеди, аристократки в бегах и дягилевские «сезоны» — вот сокращенный список самых популярных отсылок, которые чаще всего можно встретить на подиумах. Практически все они появились и в новой коллекции Yanina Couture. И это не оплошность, а намеренный ход: в этом сезоне Юлия Янина решила пересказать историю взаимоотношений России и Франции, придумав другую историю, менее масштабную, внутри глобальной — про юную девушку, влюбленную во Францию и мечтающую вернуться в прошлое, когда русские танцовщицы покоряли Париж, а сама страна, откуда они приехали, казалась таинственной и манящей.
Открывается показ серией «лебединых выходов», хотя словосочетание «лебединая песнь» и относится обычно к прощальным встречам, выходам и работам. Здесь это, конечно же, отсылка к балету, к умирающим лебедям Майи Плисецкой и Анны Павловой. Даже по силуэту первые платья похожи на костюмы танцовщиц для выступлений: облегающий верх, короткие пышные юбки, очень театральная и экспрессивная отделка из перьев и, наконец, танцевальные туфельки. Театральность эта, ощущение костюмерной, не исчезнет с подиума до самого последнего выхода: многие платья можно даже с подиума брать на съемки какого-нибудь исторического сериала BBC, потому что нужные наряды для всех сцен здесь найдутся точно — и для печального прохода по перрону, и для первого бала, и для счастливого финала.
Но градус торжественности не кажется зашкаливающим благодаря тому, что по всей коллекции рассеяны забавные и игривые детали, способные облегчить платье любой пышности. Сперва таким образом продолжается балетная тема: изящные фигурки танцовщиц вьются по полупрозрачному тюлю, замирают, вскинув руки к плечам хозяйки, на корсаже бархатного платья. А еще их пышные юбки могут становиться пышными рукавами: тогда хрупкие балерины, по одной на каждом плече, тянут друг к другу свои нарисованные ручки — и эти линии идеально подчеркивают ключицы. А потом балетные па сменяются сценками из дворянской жизни XIX века, а на вещах появляются отпечатки пушкинских персонажей.