О Львах и Крыльях

В Контакте приятные барышни безвозмездно трудятся над продвижением паблика, помогают моему славному админу. И только так -- правильно. Спасибо. 
Ночью в LA была буря -- молнии, ливень, ветер -- еще чуть-чуть и был бы великолепный шторм. 
Такая весна.
С весной, mes demoiselles. 
Пусть это будет просто повод, чтоб сделать вам приятно. 
Ваш Франц.

----
АЙГЕРИМ: А какие ты хочешь стихи? 
ФРАНЦ: Лирику, ясное дело. Что-нибудь несложное для восприятия. "Десертное". 
АЙГЕРИМ: Оно же уже в видео. Мне чуть-чуть осталось домонтировать. 
ФРАНЦ: "Ночное" тоже там. "Баскское"? 
АЙГЕРИМ: Если они поищут на стене паблика, они его найдут. 
ФРАНЦ: "Немного о твиде"?
АЙГЕРИМ: Это "Для Элис"? Да, вот это на 8 марта. "...И при каждой улыбке белели клычки, и был тот самый любимый мной прикус. В правильно-светлой радужке, правильные зрачки обрамлялись правильностью завитых обещаний не то минета, не то скорой женитьбы – с перебором опиума в левом виске очень сложно сразу и всполошиться. К делу, родная, к делу..." Это как раз на 8 марта. 
ФРАНЦ: Подумаешь, зато с нежностью. 
АЙГЕРИМ: Ты из нового ничего не хочешь?
ФРАНЦ: Пока нет. 
АЙГЕРИМ: А можно тогда то, где "И кровь ее бархатна, и колени белы..."? Вот для меня. 
----

Долго определялись. Айгерим уверяла меня, что нынче люди мелки, восприятие у них сосет, его едва на Твиттер хватает. Но я верю, что вы лучше. И потому не скуплюсь. Давайте не будем обманывать мои ожидания, прекрасные дамы.
Ну, и господа. 
Наслаждайтесь.  
И да, все это из мира Bagatelle.  
 

ОТ ФРАНЦА

О, Лорелея,

Приди ко мне в лодку.

Пречистая дева,

Я – нищ и простужен,

И заражен бесполезным желанием –

Бездонным желанием 

Тобой обладать.

 

Я ослеп – я больше не вижу различий,

Возьми же, возьми в океан неприличий

Это ненужное желтое тело

И похорони меня с теми,

В ком слишком много

Тебя.

 

Кто же знал-то, что вечный голод до вязких твоих проявлений станет ярчайшим из нечеловеческих наслаждений - и окажется всем, что мне когда-либо было дано иметь. Давай, расскажи мне про радугу, а я отвечу, что смерть – настолько прошедший этап, что то даже жестоко.

 

О, как же нем я в твоих непостижимых, неискоренимых болотах.

 

Но в этом и есть…

 

В этом есть милосердие.

 

А я хотел бы, но позабыл все слова. И я мог бы еще, но что-то моя голова разминулась со мной где-то на полпути – то ли к тебе, то ли к богу. Рейн тяжел, когда заглушает стежки

 

мыслей.

 

Так оставь меня злым и счастливым мариноваться в светлеющем иле твоих бесконечных и блеклых историй отнюдь и совсем не про нас. Меня – абсолютно вне слов и вне мира - у славных источников Гнипахеллира - хранить безделушки небывшей воины. О, Лорелея, как громко во мне прорастают все сны

 

о твоей неприкаянной нежности.

 

Маленькие черные лилии

Одеваются в изобилии,

Коронуются

Серыми брызгами

Твоей темно зеленой воды.

 

Скажи,

Можно я буду отважен –

А все остальное –

Неважно.

 

Так наступает зима.

 

Что мне все мои надоевшие лики? Ты только возьми себе губы и крики той светлой, о светлой, безудержно светлой как миллиарды солнц. И сожри мое сердце, выпей глаза. Пречистая дева, быть может тогда - я, наконец-то, оглохну. И встану светлым, о светлым, безудержно светлым – как миллиарды солнц.

 

Да вот незадача – так это будет скучно.

 

Пугающе белые лилии

Одеваются в изобилии

Коронуются

Яркими блестками

Твоей нежно зеленой воды.

 

Пожалуйста,

Можно я буду отважен,

А все остальное –

Неважно.

 

Только в этом и есть…

 

В этом есть - милосердие.

 

О, Лорелея,

Приди ко мне в лодку.

Пречистая дева,

Я тих и воздушен,

Но все-таки болен,

Не менее болен

Неистребимым желанием -

Бездонным желанием

Тобой обладать.

 

СЧИТАЛОЧКА

 

Эй, девчоночка!

Что же ты не целуешь меня?

Глянь,

у меня впереди только вода да чума.

 

Ах, какие б у нас были дети!

Как я рад, что их все-таки нет.

На том ли, на этом свете -

Нет девочек слаще семнадцати лет.

 

Эх, девчоночка!

Выбрось свой стыд. Он – недужен.

Иди же ко мне на колени и спой мне про смерть.

Спой мне о чем-нибудь крайне наружном:

О солдатике верном,

Орешках лесных, 

Ну еще – что ты умеешь там петь?

 

Ай, девчоночка!

К черту разницу – Юг ли,

Север, Запад, Восток –

Пусть только воют до жути

трубы,

До жути вызванивая восторг

Мой.

Неизлечимый.

Пеной стекающий по кистям.

Да святится на зубах моих

Его имя.

Ненасытимо

Освобождая хлам

Человеческий.

 

А я – не человек,

Не зверь и не птица.

Я – тот, кому не дано до конца насладиться

Тобой.

 

И я понял, что это – правильно.

 

Я - онемевший в своей скорлупе непривычных гармоний

Из всех этих пестрых, изящных историй

О небывших клочочках чьей-то

Неразделенной весны -

Как невыносимо тихо во мне наступают все дни

Той пресноватой радости.

 

Так дай же молиться мне об одном -

Когда выхлестнутым хребтом

Искорежась

Буду дергать свои вывороченные суставы -

Пусть только вновь обдаст меня той отравой

Неизъяснимого.

 

И да святится имя его

 

И да святится имя…

 

И да святится имя мое

горсточкой пепла.

Ах, девчоночка,

Что же ты, сладкая, не поцелуешь меня?

 

БРИГАДЕФЮРЕРСКОЕ

 

И кровь ее бархатна.

И колени белы -

Самое алое

Из невнятной зари

Не выскоблить,

Не изъять –

Выгрызть с корнями

Как ясень – печать

Вековечную

Радости.

 

Ай, брат,

Подбрасывай в мельницу серебро,

Что не перемелется – все твое.

 

О горе-то, горе,

Кручина! Нет злее на свете судьбы -

Кричали все неподъемные вдовы

на кротком нашем пути.

О горе-то, горе –

Тяжко жить, да еще тяжелей помирать –

Вопили дебелые девки,

которых мне лень ласкать.

 

Но когда это люди вообще утверждали обратное?

 

Когда это люди хоть раз не бывали людьми?

 

Так, брат,

Закидывай в мельницу их костяки,

Что не перемелется – все прости.

 

А я – я уже не могу убивать –

У меня затекает рука –

Я тело свое и кровать -

Я все отдам с молотка

И уйду в монастырь синтоистский -

Курить сам себе фимиам

И рассказывать страшные сказки

Своим задымленным богам.

 

Я крайне некрепок в вере -

Всем верам предпочитая вино

Безмолвия.

Я неразборчив в мерах –

Зачем? Лишь бы найти одно

Всхолмие,

Где пасутся веселые очень слоны -

Их нет у меня,

Но как мне они нужны!

Оттого что все остальное

у меня изначально есть.   

 

Одно лишь меня беспокоит –

их дико неправильный вес -

 

Переизбыток легкости.

 

Но когда это мы

боялись того, что мы не слоны?

 

А я – я уже не могу рассмотреть -

Что мне тут раздражало зрачки.

Мне стала скучной их смерть

И никак не размять руки.

В моем пустыннейшем монастыре

Живут крысы и жрут васильки,

Я беседую с крысами о красоте

И, брат, еще никогда и нигде

Я не встречал собеседников чище.

 

Это ли называется счастьем?

 

Величайшее милосердие к сорнякам

Не в том, что сорняков этих нет,

А в том, что есть солнце.

Огромное

Неуловимое солнце,

Непоколебимое

Солнце

Во мне.

 

Непримиримо,

 

Но бог всегда на моей стороне.  

 

И никак тому не бывать иначе.

 

Я загостился.

 

Имена ничего не значат -

Когда привычно,

Неусмиримо -

Твоя

Барабанная дробь.

 

Но, брат!

 

Белы ее колени,

 

И бархатна в теле кровь. 

 

 

О ЛЬВАХ И КРЫЛЬЯХ

 

Пропавшие бригантины

На почерневших картинах

Многовельможные дожи

В бессилье своем похожие

На раскормленных лебедей -

То ли лебеди так обожали дожей,

То ли дожи так – лебедей.

Переизбыток корней

Ведет к неразделенной важности.

 

Такая концентрация красоты

Губительна,

Но только не на болотах.

Я нахожу отпиленные цветы -

Отбеленные 

В твоих водах.

 

Пафосно – ненюфары,

Мудро - так лотосы,

Но для меня они – лилии,

Может быть, королевские.

 

Они не имеют корней,

И не дай мне желать им новые.

Остаться бы хаосом у ее дверей,

Расплыться б по сердцу золотом

Бессловесности –

или по коже.

 

Все в конец отсыревшие дожи

 

Грезили о пустынях.

 

Вот так внизу у нас ничего не ново,

Отчего же каждое мое слово

Выпадает признанием ей -

 

Оставь меня хаосом у ее дверей!

 

Всемогущим и бесполезным

Смешным божком

С флейтой ли, с полумесяцем,

С расшнурованным башмачком –

 

Оставь меня хаосом!

 

Я не знаю, если мои корабли

Доберутся до твоей неизбежной святой земли,

Но из всех перечерканных, недоплывших к тебе зверей,

Пожалуйста, можно я буду тоже

Неосторожным, вельможным дожем,

Обожающим лебедей.

 

И пусть мне снятся пустыни.

 

Оригинал взят:
ВКОНТАКТЕ
FACEBOOK