Ким Белов: "Владимир Путин на обложке GQ? Было бы шикарно"

Принцип "Уходя — уходи" точно не про Кима Белова. Для него назначение на пост главного редактора российского GQ — возвращение не только в журнал, где он когда-то уже работал, но и вообще в журналистику, время от времени оставляемую им ради написания сценариев. 

За сценарии взялся теперь уже бывший главред GQ Михаил Идов, кабинет которого Ким пока еще переделывает под себя. О том, почему "под себя" он не сможет переделать сам GQ, кто никогда не попадет на обложку журнала и почему Кэти Перри хуже Владимира Путина, Белов рассказал в интервью Buro 24/7. 

Для многих ваше назначение на эту должность стало неожиданностью. Расскажите, как и от кого поступило предложение?
Мне позвонила президент издательского дома Condé Nast Анита Гиговская и позвала пообщаться. Рассказала, что Миша собирается уходить и нужен человек ему на замену. Я ответил, что мне это интересно, прошел несколько собеседований, и вот я здесь.

Вы же сами наверняка анализировали, почему Condé Nast остановился именно на вашей кандидатуре.
Конечно, думал об этом. Я последние четыре года фактически нигде не работал, только писал сценарии — в основном для ТВ — и продюсировал их. В мою пользу сыграло несколько факторов. Во-первых, меня знают в издательстве еще с тех времен, когда я работал заместителем Ускова. Во-вторых, я идеологически разделяю ценности Condé Nast и, в частности, журнала GQ. В-третьих, со мной знакома практически вся команда. Приход нового руководителя всегда стресс для редакции, потому что люди не знают, что он будет просить, хотеть, как будет себя вести, безумный он или нет, а в моем случае все эти переживания сведены к минимуму, потому что в GQ или в других изданиях, но мы уже работали вместе с этой командой. Есть, наверное, еще несколько причин, по которым издательский дом выбрал именно меня. Может быть,  я попросил меньше денег, чем остальные...

Как вы, выпускник ВГИКа, вообще попали в журналистику?
Попал еще до ВГИКа. Очень много играл в компьютерные игры и в какой-то момент начал писать на них рецензии. В 1998 году будущая команда "Афиши" делала журнал "Вечерняя Москва", в котором я и работал. Когда закончил учебу, кино практически не снимали, и смысла писать сценарии не было. Деньги были нужны, и я вернулся в журналистику, причем самым фееричным образом — на сайт Умара Алиевича Джабраилова "Обозрение.ру", который был создан во времена его президентской гонки. Потом там возникли финансовые трудности, практически вся команда ушла, а я остался и так впервые стал главным редактором. Затем работал в журналах "ОМ", Fit for Fun, FHM и GQ, где сначала был редактором, а потом заместителем главного редактора при Ускове. После этого наступил период, когда я ушел из журналистики, но в 2007 году, став отцом тройняшек, понял, что не нужно выпендриваться и пора возвращаться к нормальной работе. Рома Волобуев тогда искал себе замену на пост главреда Empire и нашел в моем лице. А когда журнал продали, я остался издателем в ICONS — мне эта должность нравилась даже больше. После закрытия ICONS я ушел в лес, точнее, на дачу — опять писать сценарии.

Получилось, что вы от сценариев снова вернулись к журналистике, а Михаил из журналистики ушел в сценарии. Это совпадение?
Сценарии, ТВ, кино, журналы, Интернет — все это, плюс-минус, одна индустрия. Если бы мы с Идовым работали лесниками на Алтае, а потом ушли в медиа, это вызывало бы вопросы. Но мы как сидели за компьютерами, что-то печатая, так и сидим. Не удивлюсь, если через какое-то время я снова вернусь к сценариям, а Михаил — к журналам.

Он, кажется, рад, что ушел из журналистики.
Да, я тоже радовался, когда уходил.

Про Михаила придется вспомнить еще раз. Вас вообще будут еще долго сравнивать.
Я не против, очень люблю Мишу.

Так вот, Михаил холодно относился к идее брать на работу в GQ выпускников журфака МГУ, считая, что с ними особо не о чем поговорить. У вас есть свой черный список?
У редакторов довольно часто встречаются претензии к студентам и выпускникам журфака МГУ, но у меня их нет. Всегда нужно смотреть на то, что человек умеет, а не на то, откуда он пришел. Мой любимый пример — Леша Алексенко, который сейчас с Усковым делает "Сноб". По профессии он молекулярный генетик, работал в Дании, купил там дом, а потом понял, что не хочет больше быть генетиком, вернулся в Россию и начал писать тексты. На сегодня он один из самых крутых авторов в стране.

"Мне не отдают GQ со словами: "Делай все, что хочешь". Когда существует бренд, ты уже в определенных границах"

Какая из двух версий GQ — Ускова или Идова — вам ближе?
Гораздо ближе то, что делал Усков. У Идова было много крутых находок, форматов и персонажей, но по способу общения с читателем, подходу к темам мне ближе версия Ускова.

При Михаиле в GQ стало больше политики.
Это не очень верная оценка. В журнале Ускова было в хорошем смысле чудовищно много политики, а колонки писали Лимонов, Ревзин и Быков.

Да, но над этим не было напечатано "Политблог GQ".
Это вопрос формы. Политика — одна из самых важных тем для наших читателей, но есть много разных способов ее подать. Одно могу сказать точно: политика была, есть и будет.

Издательский дом отдает вам GQ как чистый лист или есть четкие цели и задачи?
Мне не отдают его со словами: "Делай все, что хочешь". Когда существует бренд, ты уже в определенных границах. Есть какие-то указания, но в целом издательский дом пока мне доверяет.

Вы согласны с тем, что должность главного редактора, особенно в издательском доме Condé Nast, это не работа с 9 утра до 6 вечера, а скорее образ жизни?
Безусловно, это так. Но помимо того, что нужно отражать ценности GQ, надо еще не забывать делать сам журнал.

Насколько вы тоталитарный руководитель?
Если честно, вообще не тоталитарный. Для меня главное, чтобы все было сделано быстро и хорошо. Да и вообще, позитивное стимулирование работает лучше, чем негативное. Машина движется к цели только в том случае, если людям нравится то, что они делают. Тоталитаризм в этом плане экономически не эффективен.

"КРЕПКАЯ ПСИХИКА ИДОВА ПОЗВОЛЯЛА ЕМУ СИДЕТЬ СПИНОЙ К ДВЕРИ. Я ПОДОБНЫМ ПОХВАСТАТЬСЯ НЕ МОГУ"

Михаил Идов хотел поместить на обложку GQ Владимира Путина и сделать эксклюзивное интервью с ним. У вас есть какая-нибудь мечта?
Владимир Путин на обложке GQ — было бы шикарно. Это номер, который раскупили бы под ноль. Отличная идея, лучше просто не придумаешь. Хотя мне нравятся все герои последних обложек GQ. Например, Кэти Перри.

Кэти Перри с большой грудью на обложке работает примерно как Путин?
Хуже Путина.

Неужели грудь плохо покупают?
Как ни странно, у GQ номера с мужчинами на обложке продаются лучше, чем с женщинами.

Даже с грудью?
Даже с грудью. Для продажи самоидентификация срабатывает лучше, чем использование сексуального объекта.

Может, причина в том, что GQ покупает большое количество женщин? Для них мужчина, очевидно, привлекательнее груди Кэти Перри.
Женщины традиционно составляют определенный процент аудитории мужских журналов.

При создании журнала вы держите это в голове?
Нет. Думаю, женщинам как раз интересно читать именно то, что создается без расчета на них.

Мы выяснили, что Владимир Путин и Кэти Перри могут быть героями GQ. А у кого совсем нет шансов?
У Grumpy Cat (популярный в Интернете Сердитый кот. — Прим. ред.), хотя я мечтал бы поставить его на обложку.

"и при Зимине, и при Ускове, и при Идове аудитория GQ получала всегда примерно то, что ждала. С моим приходом этот журнал тоже не начнет писать о котятах"

Главный редактор журнала Tatler Ксения Соловьева честно признается, что ее журнал не для всех. То, о чем Tatler пишет, может себе позволить далеко не каждый, ведь просто "быть в теме" дано лишь узкому кругу лиц. GQ в этом смысле тоже берет не количеством, а качеством?
У Tatler есть еще та часть аудитории, которая покупает журнал из классовой ненависти к его героям — с целью побрызгать на страницы ядом. Для GQ качество тоже важнее количества, но что такое качество в контексте читателей? Думаю, это не совсем корректный термин.

Высокий уровень платежеспособности — синоним "качества аудитории"?
Нет. Мы рассматриваем не качество читателей, а их качества. В первую очередь, с целью повышения продаж журнала — это моя прямая обязанность как главного редактора. Но та аудитория, которая есть у GQ сегодня, уже довольна большая, и по своему содержанию она нам нравится.

Есть ощущение, что с главными редакторами менялась и аудитория GQ.
Не сильно. Она, скорее, по-разному реагировала на происходящее с журналом.

Но ведь речь о ежемесячном продукте. Не понравится раз, не понравится два и потом журнал уже не купят.
Аудитория GQ покупает журнал, даже если читателю не нравится фигура главного редактора. Например, показательная история происходила с журналом Men's Health. Когда его однажды возглавил Сергей Мостовщиков, он за три месяца перевернул все с ног на голову. Журнал, продававший надежду мужчинам, которые ходят по пляжу, укутавшись в полотенце, вдруг стал писать про что-то совсем другое. У читателей взорвался мозг, и Мостовщиков быстро ушел. В случае с GQ, и при Зимине, и при Ускове, и при Идове аудитория получала всегда примерно то, что ждала. С моим приходом этот журнал тоже не начнет писать о котятах.

Придя в GQ, что вы сделали в первую очередь?
Переставил стол. Крепкая психика Идова позволяла ему сидеть спиной к двери. Я подобным похвастаться не могу.