Платья да слезы, ногти да лифчики: Григорий Туманов — о гендерных потрясениях 2020-го
Журналист и создатель проекта о новой мужественности «Мужчина, вы куда?» подводит итоги уходящего года и пытается понять, что он изменил в мире современного мужчины
Начиная эту колонку, чувствую себя немного в заложниках. Решившись в конце 2019 года заговорить о том, что волнует мужчину и что он чувствует, я невольно превратился в певца мифической новой маскулинности, которому теперь, так вышло, и подводить итоги года, и фиксировать на воображаемой карте смещение гендерных границ. Что ж, назвался груздем, так не жалуйся, что ты не настоящий сварщик. Но важное замечание: как проект «Мужчина, вы куда?» вырос из субъективного, но оказавшегося близким многим кризиса самоидентификации и поиска опоры и ролевых моделей, так и итоги, которые я подвожу как его представитель, будут субъективными. Откликнется — и здорово. Нет — ну и бог с ним, ваше право не согласиться. Хотя бы в этом плане мы еще свободны в уходящем 2020-м — не соглашаться с колумнистом лайфстайл-издания. Хоть что-то отстояли.
По правде говоря, странно рассуждать о гендерных сдвигах на фоне этой новости: Госдума решила наказывать реальными сроками за признанные клеветой обвинения в сексуальном насилии. Собственно, на этом колонку можно закончить, ведь одной из главных тем, которые рано или поздно поднимаются в разговорах обо всем «новом» — от этики до маскулинности, — становится та самая граница личного пространства и понятия «харассмент». В социальных сетях и модных городских изданиях предостаточно юродства на тему активного согласия, которое убьет романтику, рассуждений о заказном характере расследования главного издания этого года «Холод», которое довольно убедительно рассказало о случаях злоупотребления отношениями «преподаватель — студент» со стороны питерского оппозиционного депутата («Как же так? Он оппозиционер, а вы играете на руку Пригожину, это заказ!»), поэтому множить его не хочется, а хочется напомнить, что все это, конечно, химеры и при живом и здравствующем знатоке Скипском мы, мужчины, пока можем расслабиться относительно приветов из прошлого. Тут еще и государство, как видите, на нашей стороне. Ну просто как-то так вышло, что пока главные пострадавшие в скандалах с харассментом — это все те же девушки, которые решаются публично выступить с обвинениями. Хейт, обесценивание и проблемы — это все к ним, а сами обвиняемые, за редким исключением, не несут симметричных потерь. Мы по-прежнему так и не выяснили, в каком месте заканчивается, собственно, бан и общественный карантин, каков срок давности за дурные поступки в прошлом и сколько нужно принести извинений за содеянное, чтобы реабилитироваться, но здесь, в России, мы, кажется, пока далеки от решения первостепенной проблемы — обвинения жертвы в том, что она жертва.
Впрочем, как показал лично мой опыт, если пытаться выстраивать вокруг проблемы спокойный разговор, который, как мне кажется, является единственным способом к чему-то прийти, то точно услышишь громкие обвинения в покрывательстве или предоставлении слова насильникам, хотя ты разговариваешь с человеком, который уже признал свою ответственность и пытается проговорить, как он преодолевает свое поведение и наклонности. Однако же эти самые громкие обвинения и лозунги, а точнее их носители, тоже, как выяснилось за 2020 год, оказались недостаточными для того, чтобы идентифицировать себя с ними. Что, наверное, даже хорошо: если люди научатся думать самостоятельно, а не ориентироваться исключительно на активистов, оно к лучшему.
Год 2020-й вообще показал, что мы живем во время симулякров и ложных фантазий. Меня самого за эти 12 месяцев страшно затошнило от разговоров о том, что новая маскулинность — про плачущего мужчину, одетого как Гарри Стайлз, про надрыв, рюши и накрашенные ногти, а не о праве выбирать, каким ты хочешь быть, и не руководствоваться сомнительными догмами при заботе о себе. Я говорю о психическом здоровье, о поиске себя, о выборе профессии, роли в семье и обществе. Пока все это, безусловно, является привилегией, ведь пойди попробуй человеку из региона, потерявшему работу из-за пандемии, объяснить, что он волен выбирать, к какому психотерапевту ходить, когда он был единственным кормильцем в семье и теперь просто в ужасе от понимания, что без него родные пропадут. Да, к этому многих из нас привели те самые традиционные роли, нам всем еще предстоит это осознать, но как раз-таки важной миссией любого медиа, сосредоточившегося на мужчине и его образе жизни, должен стать разговор о многообразии его ролей, чтобы в будущем снова не обнаружить себя на грани нервного и финансового обрыва.
При кризисе ролевых моделей и окружающем шуме легко замкнуться в себе, ухватиться за что-то привычное и представлять, что кругом враги, желающие научить тебя быть другим мужиком. Пока что главным каналом для разговора об этом самом многообразии становится отцовство, чему я очень рад. Отец перестал быть двумерной фигурой-авторитетом, человеком, который работает, чтобы ты, малец, вкусно ел, а стал кем-то большим. Через позитивную роль отцовства вообще можно рассказывать гораздо больше и в более комфортной обстановке, а там уж через отношения нас со своими отцами можно добраться и до тех, кто пока детей не завел.
Я сам весь этот год мысленно общаюсь со своим отцом, спрашивая его, как бы он отреагировал на тот или иной скандал, веяние и как бы смотрелся с набором своих ценностей (не самых, кстати, старомодных) в эти дни. Ответы я получаю разные, в том числе недоуменные и скептические, но продолжаю пытаться вместе с ним формулировать, что значит быть мужчиной. Это точно не о том, чтобы забить на себя в угоду карьере и работе, а также плюнуть на себя ради мифологизированной роли кормильца. Но это точно про уважение чужих границ и великодушие — не обижать того, кто слабее, принимать критику, не видеть победу только через доминирование над кем-то, но и не самоустраняться от здорового азарта во время занимательной гонки — карьерной, спортивной, уж тут кому и как предпочтительнее. Собственно, эти ценности были заметны хуже всего весь этот год на фоне вышеупомянутой мишуры о том, что мужчины вправе носить платья, красить ногти, быть феминнее. Когда конвенционально красивый актер Мишуков надевает лифчик — это всего лишь конвенционально красивый гетеросексуальный мужчина в лифчике и это самый недорогой и доступный способ для эпатажа, но никак не разговор о другой стороне мужественности.
Да и какие, чего уж, платья да слезы, ногти да лифчики, когда мы все так же раньше умираем, в том числе потому, что не умеем просить о помощи. Причем речь идет не о родных и близких, а о профессионалах, которые нам должны помогать. Мы боимся, что нас могут списать со счетов, так как папа и дед учили, что праздность — дело дурное, поэтому не отдыхаем и выгораем, ведь мужик должен быть при деле. Мы не до конца осознаем, что в нас что-то барахлит, надеясь, что оно пройдет, так как внутри во многих вопросах все еще мальчишки, которые научились жестам широким, но не выучили более скромные и рутинные вроде ежегодного чек-апа. Я сам, чего уж, до сих пор во многих вопросах такой же, но мне важно стать лучше, чтобы жить в большей гармонии с самим собой.
В 2019 году, когда мы с командой начинали этот подкаст, главным для нас был очень привычный такой мужской жест: похлопывание по плечу со словами: «Старик, ты не один, все будет нормально». Эти слова обычно хуже слышно на фоне шелеста кринолина и возгласов людей, которые борются с химерами с обеих сторон (а некоторые из них, увы, еще и обладают законодательной властью), но постарайтесь зажмуриться и услышать их, если вам кажется, что вас окружили. В конце концов, на излете этого декабря, с его ультракоротким световым днем, закрыть глаза — это лучшее решение. Ведь темнее уже некуда.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
