От любви до ненависти: как складывались отношения художников и критиков в советское время
Истории из жизни Кандинского, Родченко, Шагала и других знаменитых деятелей искусства
В Институте русского реалистического искусства открылась выставка «Пора разобраться! Архив Александра Каменского». На примере биографии одного из ведущих арт-критиков XX века Александра Каменского экспозиция рассказывает, как складывались отношения между художниками и критиками в советскую эпоху. Вместе с ИРРИ вспоминаем пять ярких историй о дружбе и непримиримой вражде.
Творческие разногласия:
Александр Родченко
Историю взаимоотношений Василия Кандинского и Александра Родченко можно озаглавить «Ничего личного». Между художниками не было личной неприязни, напротив, поначалу они испытывали друг к другу дружескую симпатию. Родченко и его жена, «амазонка авангарда» Варвара Степанова, некоторое время даже жили в доме Кандинского. Однако растущие разногласия и споры об искусстве развели коллег и в итоге повлияли на решение Кандинского навсегда покинуть страну.
Василий Кандинский
Конфликт интересов возник в период их совместного преподавания в Институте художественной культуры. Основоположник абстракционизма Кандинский считал, что главное в искусстве — духовное начало; Родченко же пропагандировал идеи конструктивизма и ценил функциональность и форму. Теорию Кандинского он и его сторонники воспринимали как злоупотребление «мистицизмом и спиритизмом». «В произведении есть то, что там действительно есть реально, что мы все видим. И больше ничего», — утверждал Родченко. Кандинский парировал: «Форма без содержания не рука, но пустая перчатка, заполненная воздухом». В конечном счёте в ИНХУКе произошёл раскол и Родченко сместил Кандинского с поста руководителя. Конструктивизм стал модным направлением в советском искусстве 1920-х годов, а Кандинский уехал из России в Германию, где, впрочем, продолжал преподавать во всемирно известной архитектурной школе «Баухаус».
Искренняя ненависть:
Роберт Фальк
Александр Герасимов
Теоретик соцреализма и любимый художник Иосифа Сталина Александр Герасимов и один из основателей авангардного объединения «Бубновый валет» и верный последователь Поля Сезанна Роберт Фальк были заклятыми врагами. Они вместе учились в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, и война между ними вспыхнула ещё в студенческие годы. На одном из занятий Герасимов позволил себе антисемитскую выходку: он призвал сокурсников сорвать лекцию из-за того, что преподаватель был евреем. Возмущённый Фальк отвесил Герасимову пощёчину, которую тот простить не смог.
Позднее, в разгар борьбы советской власти с «тлетворным влиянием западной культуры», Фальк неоднократно становился одной из её главных жертв. Происходило это при непосредственном участии Герасимова, который к тому времени стал президентом Академии художеств. Он прямо заявлял: «наши главные враги — это три „Ф“: формализм, Фаворский, Фальк». И добавлял: «Фальк не понимает слов, мы будем его рубить рублём». По воспоминаниям жены Фалька, Ангелины Щекин-Кротовой, Герасимов «пристально следил, чтобы его не закупал ни один музей». Критик Александр Каменский, близко знавший художника, писал, что он «был совершенно затравлен. Многие годы его нигде и никогда не выставляли. Ему, живописцу с мировой славой, не позволяли преподавать хотя бы рисование в школе. Не подлаживаешься, так помирай с голоду!». Крохотная персональная выставка Фалька открылась только в период оттепели в 1958 году, накануне его смерти. К тому времени Герасимов был отстранён от всех высоких должностей, которые занимал при Сталине.
Николай Пунин
Владимир Серов
Жёсткая травля:
В советскую эпоху травили не только неугодных власти художников, но и критиков: яркий тому пример — трагическая биография Николая Пунина, известного искусствоведа и главного теоретика русского авангарда. Его открытая вражда с высокопоставленным чиновником от искусства, художником-соцреалистом Владимиром Серовым закончилась для критика не только изгнанием из художественной жизни, но и ссылкой в ГУЛАГ. Их противостояние началось в 1940-е годы в период активной борьбы государства с «буржуазным формализмом» в советском искусстве. Серов был одним из главных инициаторов этой кампании. Пунин презирал невежественное отношение к культуре, о чём высказывался прямо и публично, в том числе на заседаниях Ленинградского отделения Союза художников, председателем которого был Серов. Неоднократно критиковал он и самого художника. Известен случай, когда Пунин обсуждал со своими студентами выставку работ членов Союза художников, и Серов спросил у критика, почему тот ничего не говорит о его картинах. Пунин резко ответил: «Потому что я говорю об искусстве». Серов пришёл в ярость, одна за другой посыпались статьи художника, в которых он клеймил Пунина как «проповедника формализма», навязывающего «пагубные» взгляды своим ученикам.
В 1949 году Пунина арестовали. Свидетелем по делу проходил Серов, который не упустил возможности вновь отомстить обидчику и дать против него показания. Их оказалось достаточно, чтобы критика осудили на 10 лет лагерей. Пунин умер, отбывая срок, а Серов продолжал успешно работать и позднее получил престижную должность президента Академии художеств.
Тёплая дружба:
Марк Шагал
и Александр Каменский
Конечно, в советское время художники и критики не только враждовали, но и искренне дружили. Заочное знакомство Александра Каменского и Марка Шагала произошло в 1969 году, когда началась их переписка. Она продлилась более 15 лет и привела к долгой и тёплой дружбе. В СССР искусство Шагала фактически было под запретом, и Каменский приложил много усилий для того, чтобы советский зритель знал и помнил творчество выдающегося художника.
Их личная встреча состоялась лишь однажды, в 1973 году, когда переехавший во Францию Шагал оказался в Советский Союз. Каменский получил приглашение зайти в гости художнику вместе с женой, искусствоведом Татьяной Гурьевой-Гуревич. Она купила для Шагала букет голубых васильков, и этот изящный подарок невероятно растрогал художника: синий цвет был ему особенно дорог и напоминал о Родине. В знак признательности Шагал подарил Каменскому «Лирический автопортрет», нарисованный во время их беседы, его можно увидеть на выставке в ИРРИ. В одном из своих последних писем критику художник писал: «Я всегда думаю о Вас, о Родине, и это, я думаю, отражается в моих работах. Вы всё же один, кто мне пишет. Я это сильно ценю».
Семейные узы:
Флора Сыркина
Кажется, что брак художника и критика обречён на провал, но история искусства знает и счастливые примеры. Александр Тышлер познакомился с искусствоведом Флорой Сыркиной ещё в эвакуации в Ташкенте во время войны. Однако он был женат, и их пути разошлись. Много лет спустя они встретились вновь, когда первая жена Тышлера была смертельно больна. Она завещала художнику: «Если я умру — женись на Флоре».
Александр Тышлер
В определённом смысле Сыркина стала для Тышлера личным куратором: она много писала о творчестве художника, в том числе издала первую монографию о нём, помогала организовывать выставки его картин. Её усилиями в 1966 году, впервые за долгое время, состоялась персональная экспозиция Тышлера в Пушкинском музее. После смерти художника она также составила его личный архив, бесценный дар для исследователей. Кроме того, Сыркина была для Тышлера музой и моделью и позировала ему для картин «Девушка с цветами», «Обнажённая» и «День рождения».
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
