Медиахудожник Серж Головач и куратор Сергей Хачатуров — о новой выставке в ГУМ-Red-Line
До 22 июня в галерее «ГУМ-Red-Line» работает выставка «Головач Сопромат» медиахудожника Сержа Головача. Временно залы галереи превратились в лабораторию, где объединены научные и художественные исследования, а работы художника трансформировались в материальные объекты. Зритель вместе с автором имеет возможность рассмотреть современную фотографию в научной плоскости.
Серж Головач — современный российский медиахудожник, автор и участник более 350 выставочных проектов, в том числе важнейших социально-художественных выставок «Анти-СПИД», «Анти-туберкулез», «Анти-рак» и «Анти-диабет». Лауреат многих конкурсов. Работы Сержа Головача находятся в собраниях МАММ, Государственного центра современного искусства, ММОМА, Русском музее в Петербурге, Deutsches Tanzarchiv в Кёльне и других музейных и частных коллекциях.
По просьбе BURO. художник Серж Головач и куратор выставки Сергей Хачатуров размышляют о природе фотографии и о том, как разглядеть новое сквозь повседневный визуальный опыт.
«ХОРЕОГРАФИКА» — СЕРИЯ, НА КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕН ПЕРВЫЙ СОЛИСТ БОЛЬШОГО ТЕАТРА ДАВИД МОТТА СОАРЕС
СЕРЖ:
В прошлом году я решил поработать с войлоком. Это были эксперименты по преодолению материалов. Когда я работаю, пытаюсь понять, как будет выглядеть итоговое изображение после того, как разные слои лягут на материал. Ожидания не всегда совпадают с реальностью.
В любом телефоне качество пикселя гораздо хуже, чем у профессиональных фотоаппаратов, оптика линзы и большие полнокадровые матрицы дают другой результат. Количество пикселей не так важно, главное — содержание каждого. Конечно, нам нужна векторная матрица и векторные фотоаппараты, которые сразу бы нам давали векторное изображение. В этой серии я переводил изображение с фотоаппарата в вектор. В результате это, с одной стороны, фотографии, с другой — самобытные произведения.
СЕРГЕЙ:
При переводе пиксельного изображения в векторное создается ощущение, что оно прочерчено светом: оно как бы соткано из света, не имеет теней. Это словно сакральный образ, запечатленный танец. Когда мы видим работу, она становится объемной: световые лучи вибрируют в пространстве и создают объем.
HOMO LUMEN № 9839
СЕРЖ:
Фотография была сделана в 2010 году. Тогда техника была другой, и речь шла о длительной выдержке. Если «Хореографику» мы снимали в профессиональной студии на белой циклораме (для съемки видео применяется зеленый хромакей, для съемки фото — белая циклорама. — Прим. BURO.) и с мощным профессиональным светом, то в случае с Homo Lumen № 9839, на котором изображена артистка балета Татьяна Фатт, была длительная съемка 30 секунд. Фотоаппарат был на штативе, и я рисовал светом модель, которая меняла положение головы и рук по моей просьбе в течение этой 30-секундной выдержки.
Очень важно, что мы не вторгаемся в изображение, и если бы я, условно, подавал его на конкурс World Press Photo, то это была бы не журналистская работа, а работа художника.
Если бы комиссия ее выбрала, увидев исходник, поняла бы, что это честная работа. Часть изображений, над которыми я работал в этом году, правдивая, а часть нет. Когда мы векторизируем изображение, мы в него вторгаемся и оно приобретает другую графику, обретает пластичность.
«ИГРА БЕЗ КЛАВИШ»
СЕРГЕЙ:
Пианист Дмитрий Шишкин, выступивший моделью, — воплощение романтического пианизма по складу своего мышления. На фото он представил нам свою любопытную хореографию, сродни «Механическому балету» Фернана Леже (короткометражный авангардный фильм, представляющий собой танец предметов и зубчатых колес. — Прим. BURO.).
Серия называется «Игра без клавиш»: когда мы смотрим на фотографии, звучит музыка. Гофрокартон, обычный алюминий и зеркальный алюминий, которые использовались при создании, становятся некой инженерией движений и материалов, когда мы разоблачаем то, что мы видим привычным взглядом, находясь в зале в консерватории. И вдруг мы переводим это в пространство как движения рук, которые уже находятся в контексте той первостепенной визуализации материала. Это помогает нам получить совершенно иной образ, который не совпадает с нашим повседневным видением.
Думаю, это тоже ключевой момент, что Серж Головач — художник, который пытается сделать так, чтобы образ не интегрировался в наш обыденный визуальный опыт, а преодолевал его. Руки — это своеобразная хореография, которая связана с математикой, с сопротивлением материала и с тренингом самого пианиста.
СЕРЖ:
Когда мы создаем транспарентность, одна рука модели на изображении производит собственный необыкновенный эффект: на большой руке проявляются волокна прозрачности — это капилляры, которые возникают нашим вторжением в обычную фотографическую пластику. Также автором выступает сам материал, в этом случае у нас зеркальный алюминий.
Поверхность имеет значение: это зеркальная нержавеющая сталь и зеркальный алюминий, которые дают совершенно неожиданный результат, и мы получаем какие-то новые формы.
«ЛЮСТРА. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ БОЛЬШОЙ ТЕАТР»
СЕРЖ:
Самая большая работа на нашей выставке. Это вычислительная фотография. Речь идет о том, что современные телефоны и фотоаппараты суммируют изображения разными способами: как по осям Х и Y, то есть в горизонтальной плоскости, так и по третьей оси Z. Существует множество видов этого суммирования: это разные режимы складывания изображения в одно общее, которое не видно глазом, но которое заложено программой.
В этой работе я в качестве фотографа и художника-экспериментатора вторгся в визуальность: я крутил камеру вокруг этой люстры. Я не просто делал снимок, я его преодолевал и побеждал, и получилось нечто необыкновенное, но с пикселями. Мне не понравился этот результат, поэтому далее появилось новое решение. У нас «метаметамодернизм», все и так многослойное и сложное, но мы все еще больше усложнили. Я наносил алюминиевою фольгу на алюминий, и она стала новой поверхностью, которая опять же имела капилляры и которая очень похожа на занавес Большого театра. И на этот алюминиевый занавес Большого театра я наносил красками изображение люстры.
«СНЕЖИНКИ-7»
СЕРЖ:
Еще одна большая работа. Я давно мечтал сделать что-то длительное по времени. Например, что-то анимационное в пределах 10 минут, но не представлял, что это настолько трудно и долго. Необходимо было бесконечно вычислять. У нас было практически восьмиминутное видео, состоящее из множества трехсекундных кадров. На киноязыке кадр — это короткий сюжет, который переходит в следующий кадр. Три секунды кадра рендерятся (визуализируются. — Прим. BURO.) примерно полтора часа, но необходимо было запустить в рендеринг большое число кадров.
Произведение получилось сложным. Это не мультфильм, пусть и есть техника работы с анимацией. Это одновременно и бессюжетный, и сюжетный видеоарт. Это произведение о жизни, о людях, которые вокруг меня, о «междулетии» и о любви.
Также мы решили показать математичность работы: на выставке представлены три огромных манускрипта с моими рукописями. Снежинки не летают сами в анимации, их нужно спрограммировать, провести логические операции. Чтобы трехсекундные кадры складывались, приходится записывать все вычисления, и в итоге появляются сумасшедшие чертежи и схемы. У нас уже появилась огромная работа с моими манускриптами, которая является составной частью экспозиции и очень важной частью этого проекта. Художник должен всегда преодолевать материал, чтобы добиться задуманного эффекта.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
