Русский театр без стыда: что смотреть на «Золотой маске»

Сегодня, 6 февраля, балетом «Золушка» из Перми открывается театральный фестиваль «Золотая маска», в рамках которого также существует и национальная театральная премия, по инерции считающаяся в России самой престижной. Формально апеллирующая к связи с регионами, «Золотая маска», конечно, работает не на культурную децентрализацию, а как ярмарка достижений народного театрального хозяйства в метрополии: заинтересованным москвичам дается шанс посмотреть на хороший театр из регионов. А он, безусловно, существует, причем местами (совсем редкими) такого качества, какого и в Москве-то не увидишь.

«Cantos». Семен Александровский, Алексей Сюмак, Теодор Курентзис

Опера для скрипки «Cantos» — один из таких примеров. Написанная по биографии и поэзии Эзры Паунда, опера Сюмака в режиссерском решении Александровского разламывает сразу несколько театральных конвенций. Во-первых, работа с пространством: зрителей ведут по темным коридорам и сажают на сцену, а выход из зала также решен как часть спектакля. Формально этим мало кого сейчас удивишь, но в данном конкретном спектакле это сделано так тонко, что захватывает дух. Во-вторых, в этом спектакле исполнители наделены отчетливой перформативностью, причем они «играют» не как обычно солисты или хор в опере, а по-особенному. Свою роль получил даже дирижер: максимально эксплуатируя свою публичную харизму, Теодор Курентзис в льняном костюме исполняет в спектакле то ли Паунда, то ли дирижера, то ли самого себя — демиургическую сущность, первого среди равных.

Почему это великий спектакль? Потому что он поставлен на очень хорошую сложную современную музыку, в которой мультиязычный текст работает фонетически. Потому что в нем завораживающая работа художницы Ксении Перетрухиной. Потому что за счет пространственного решения и созданной спектакулярной атмосферы зритель помимо свидетельства ритуала как бы оказывается внутри действия, что в данном случае дает потрясающий чувственный опыт. Говорят, что билеты на «Cantos» не купить — всего два показа по двести мест, но это ничего, всегда можно спастись видеозаписью, атмосферу она почти полностью передает.

«Губернатор». Андрей Могучий

Этот спектакль Могучего по рассказу Леонида Андреева — довольно внушительная попытка режиссера поработать с неигрушечным ужасом. Могучий большой частью своей деятельности относится к театру художника, а тип визуальности, им используемый, обычно сводится к красочным и комичным вещам, которые даже если страшные, то по-сказочному. В «Губернаторе» же и декор, и грим, и костюмы, и общее сценическое и пластическое решение направлены на создание тревожной и напряженной атмосферы, то и дело разражающейся в катарсис. Стоит ли говорить о том, что это еще и мощное политическое высказывание? Обращаясь к психологии конкретного представителя власти, как бы находящегося сбоку от магистрального поля монархии, Могучий значительно более тонко и современно вскрывает дихотомию «народа и власти», чем это сделано, например, в недавнем спектакле его коллеги Валерия Фокина «Швейк. Возвращение», который, говоря о глобальном, скатывается в пустоту и немоту.

«Ахматова. Поэма без героя». Алла Демидова, Кирилл Серебренников

Спектакль, режиссером которого наравне с Кириллом Серебренниковым заявлена актриса Алла Демидова, целиком вокруг той же Демидовой и выстроен. Именно на ее риторической харизме и мастерстве вот этого специального типа поэтического театра, когда монолог как бы множится на речи героев, и держится вся постановка. Серебренников скромно отмечал, что в этой работе он исполнял роль художника-оформителя. Его работа в этом качестве, безусловно, стильная, но сомнительная в плане адекватности тексту и сценическому существованию Демидовой. Есть в спектакле и дополнительные перформеры, которые необязательно дополняют впечатленческий ряд. На сцене — две натуральные арфы, на которых играют, а также другие музыкальные инструменты. Спектакль, помимо художественного измерения, важен своим измерением политическим: тут Ахматова не просто поэтесса, но поэтесса вполне определенной эпохи и конкретной судьбы. Естественно, стоит идти только ради того, чтобы посмотреть на Аллу Демидову в современном театре.

«Галилео. Опера для скрипки и ученого». Борис Юхананов и пять композиторов

Борис Юхананов, худрук «Электротеатра Станиславский» — единственный режиссер и руководитель театра, с такой бешеной силой продвигающий современную оперу в России. Поставив оперный сериал «Сверлийцы» на партитуры шести композиторов, а потом оперу Дмитрия Курляндского «Октавия. Трепанация» в Голландии, выпустив в своем театре «Прозу» Владимира Раннева, на открытии театрального двора «Электротеатра» в прошлом году Юхананов поставил «Галилео», обозначенную как оперу для скрипки и ученого. Пять композиторов написали пять частей для скрипачки Елены Ревич: Кузьма Бодров, Сергей Невский, Дмитрий Курляндский, Павел Карманов, Кирилл Чернегин. Ученый в спектакле абсолютно настоящий — физик Григорий Амосов зачитывает историко-научные предпослания каждой части. Надо ли говорить, что выглядит это все страшно красиво, как обычно и выглядит опера в «Электротеатре»?

«Индивиды и атомарные предложения». Всеволод Лисовский

В непрекращающемся процессе отрыва театра от литературы обнаруживаются разные источники материала для постановок: начиная с очевидного документального театра, в России уже успели поставить спектакли по фильмам, картинам, радиопьесам и тому подобному. Всеволод Лисовский, автор московского променад-хита «Неявные воздействия», поставил в казанской лаборатории «Угол», спектакль по математической формуле Бертрана Рассела. Ожидается сложный разговор о принципиальной непознаваемости мира в сопровождении стихов и битбокса.

«Злачные пажити». Юлия Ауг

Входящая в программу «Маска Плюс», как и предыдущий спектакль, работа актрисы Юлии Ауг выросла из прошлогодней театральной лаборатории в новосибирском театре «Старый дом»: три молодых режиссера делали эскизы по трем текстам современной литературы. По результатам зрительского голосования эскиз Ауг было решено довести до премьеры — и вот теперь его покажут на «Золотой маске». Собранный на основе двух фантастических рассказов Анны Старобинец, спектакль повествует о ближайшем будущем, в котором, мягко говоря, все довольно тревожно. В Новосибирске эскиз смотрелся довольно современно, идти стоит хотя бы ради выразительной работы с онлайн-видео.

«В гостях. Европа». Rimini Protokoll

Адаптация московским фестивалем «Территория» проекта театральной группы Rimini Protokoll играется в обычных московских квартирах. Это не спектакль-променад, к которому жители города успели привыкнуть по «Remote Moscow», это спектакль-диалог, причем с мощным конфликтным потенциалом. Здесь разрабатывается часто занимающая Rimini Protokoll идея о деконструкции демократических процессов и демонстрации их на локальных сущностях. Как бы играя в настольную игру, участники должны договориться (или не договориться) по ряду важных социальных и политических вопросов. Следует сказать, что все проекты такого рода в России с ее опытом демократии и гражданского диалога смотрятся несколько игрушечно, но это не отменяет важности опыта, который предоставляет любой спектакль Rimini Protokoll.

«Музей инопланетного вторжения». Театр взаимных действий

Этот спектакль важен даже не столько собственно художественным результатом, носимым в себе, но способом его производства. Это спектакль-перформанс, который больше похож на экскурсию по выставке и который поставлен без режиссера, а только силами группы художников. Это один из немногих опытов горизонтального театра в России, и то, каким он получился, только подтверждает сложность, но плодотворность организации таких креативных структур. Нарратив проекта частично основан на романе Уэллса «Война миров» и в жанре мокьюментари повествует о якобы случившемся вторжении инопланетных сущностей в томскую деревню в 1989 году. Помимо изящества работы с художественным вымыслом, стилизованным под документ, в спектакль зашит важный разговор о толерантности и отношениях к Другому, а также исключительно катарсический опыт одинокого прохода по залитому синим светом коридору в конце.

«Я здесь». Максим Диденко

Известный столице своими красочными мюзиклами, в Новосибирском театре «Старый дом» Диденко в прошлом году поставил сложнейший перформативный спектакль по карточкам Льва Рубинштейна. Спектакль вырос из телесного перформанса позапрошлого года, единожды показанного Диденко в «Старом доме». В спектакле нет ничего, кроме обнаженных тел перформеров в телесного цвета белье и белых объемных плоскостей — кубов и прямоугольников, на которые проецируется черно-белое онлайн-видео. Средствами физического театра Максим Диденко раскладывает на части механизмы подавления и репрессий, которые были в нашей истории и которые имеют место сейчас. Это очень напряженный и важный спектакль, который стоит увидеть хотя бы из-за атмосферы необъяснимой тревоги, в которую он способен погрузить зрителя.

«Тартюф». Филипп Григорьян

Не говорящий ни о каких важных релевантных вопросах, «Тартюф» Григорьяна — чисто художественное театральное удовольствие. В современном блэкбоксе «Электротеатра Станиславский» Григорьян — со своей любовью к гротескной театральности — выстроил сцену, стоящую ровно по центру вытянутого зала и доступную к просмотру с двух сторон. Собственно, зрители и рассажены двумя блоками напротив друг друга. Спектакль удивительный: в первой его части, которая длится два часа, нет почти ничего, кроме текста, а все-таки это смотрится захватывающе. Григорьян смешно и «с жирком», как он сам любит выражаться, деконструирует сюжет во втором акте, так что, если хотите посмотреть на Распутина в золотых лосинах с макияжем, — пожалуйста, на здоровье.