Наталья Водянова: "Дети почему-то должны заслуживать место в обществе сенсациями"

Buro 24/7 благодарит вас за то, что вы стали нашим первым приглашенным редактором. Расскажите, какие впечатления у вас остались об этом опыте?
Мы очень продуктивно поработали. Конечно, журналистика не могла бы стать моей постоянной профессией. Но я очень люблю писать, больше, чем говорить. Так я могу более четко выразить свои мысли. Больше всего мне запомнилась онлайн-конференция с читателями. Поначалу было немного страшно — читать вопросы и с ходу на них отвечать. Я люблю смотреть в глаза, обращаться к человеку. Для меня общаться с камерой довольно тяжело, а с веб-камерой — еще сложнее. Но все прошло замечательно, вопросы были интересные. Я даже удивилась, насколько мне было комфортно.

В качестве приглашенного редактора вы писали для нас о коллекции Louis Vuitton. 20 октября вы были на открытии Foundation Louis Vuitton в Париже. Вам понравился новый музей?
Фрэнк Гери — великий архитектор. Возможно, это его лучшее творение. Музей нужно видеть — фотографии не могут передать впечатление от этого здания. Я думаю, это большой вклад Бернара Арно в жизнь французской столицы. Как всегда, Париж — лидер в инновациях, проектах, которым нет аналогов.

На прошлой неделе состоялся форум "Каждый ребенок достоин семьи", который организует ваш фонд "Обнаженные сердца". Расскажите, для чего нужны такие форумы?
В России не хватает людей, которые могли бы на мировом уровне работать с детьми, добиваться заметных результатов. Россия в этой сфере находится на стадии "старт-апа". У нас есть организации, которые делают хорошую работу. Но географически они очень разрозненны. Нет общения и взаимопомощи, а в больших городах существует даже непонятная конкуренция. Мы выявляем правильные организации в регионах и начинаем их курировать. Проводим мастер-классы, лекции, дискуссии. Форум помогает сформировать профессиональное сообщество. Поначалу нас критиковали: мол, зачем тратить деньги на то, чтобы всех размещать, на комфортную обстановку, было бы лучше вложить все в конкретное дело. Но критика стихает. Мы создаем условия для того, чтобы специалисты чувствовали себя по-человечески. Это очень важно — показать, что их работа замечена. Они должны ощутить себя важными и нужными. Этих людей часто воспринимают как должное, даже как обузу — когда они стучатся в нужные двери. "Всю жизнь с протянутой рукой". Это необходимо менять.

А как возникла идея организовать флэшмоб с буквами?
Это придумала наша команда. Я помогла с несколькими яркими именами, друзьями фонда. Мы хотели создать интригу, привлечь внимание к названию форума. Оно провокационное: "Каждый ребенок достоин семьи". Это и так вроде бы ясно. Но дети почему-то обязаны заслуживать место в обществе — сенсациями. Они должны быть одаренными в математике, писать книжки, лучше других закручивать пробку на тюбике... 

Не так давно вышел фильм "Класс коррекции", в котором поднимается проблема инклюзивного образования. Учителя и родители в картине относятся к особенным детям с полным безразличием, даже раздражением. Как вы думаете, таких школ действительно много?
Скорее всего, да. Таких историй — большинство. Даже если у тебя нет никаких особенностей и ограничений, но ты просто некрасивый — к тебе уже относятся плохо. Перед тем как выбрать тему образования, мы обошли школы и опросили около 1000 человек: поддерживают ли они инклюзивное образование. Голоса разделились 50 на 50. Люди до сих пор думают, что это будет отвлекать внимание их детей, что упадет качество образования. Это абсолютный миф. Наоборот, когда обычный ребенок видит, как тяжело дается малейшее знание ребенку с аутизмом, это должно подстегнуть его к успехам в учебе. Но об этом не говорят, инклюзию преподносят как принуждение. Детям со сложностями тяжело в обычной школе, их не хотят принимать, общаться с ними. Это большая проблема — отношения с людьми. Никто не знает, как говорить об этом. Даже родственники таких деток. И я не знала. Когда я гуляла с сестрой, всем было очевидно, что Оксана особенная. Она могла расстроиться, начать кричать на всю улицу. Ты смущаешься, тебе неловко. Любая реакция вызывает агрессию. Если бы мне рассказали, как реагировать, все было бы по-другому.

А как правильно реагировать?
Нужно улыбнуться и сказать: "Да, у девочки аутизм. Она так выражает свои эмоции. Бумажку мы не подобрали — она теперь злится". Открыто, по-человечески, с улыбкой. Я тогда так не умела. Взгляды окружающих я воспринимала болезненно. Сегодня бы не было этой боли, если бы тогда мне кто-нибудь помог понять это.

А что вам помогло?
Специалисты и примеры. Для меня было абсолютным открытием, когда я увидела мальчика в 4 года, а потом через год. Когда он только пришел в фонд, у него текла слюна, он не мог общаться. Теперь он произносит слова, воспринимает музыку, учится общаться, смотреть на людей. Сейчас он уже не на уровне полуторагодовалого ребенка. Еще немного, и маленький человечек дотянет до своего "общестандартного" уровня. Для меня это был шок — я сидела и рыдала. Мне стало очень обидно, что 25 лет назад не было специалистов, которые помогли бы нам с мамой понять, что надо бороться за Оксану. Эту мимолетную слабость я быстро обратила в силу, которая теперь движет мной: как можно больше детей должны иметь шанс, которого не было у Оксаны. Когда я вижу, как с моей сестрой общаются в нашем центре в Нижнем Новгороде, я понимаю, какие молодцы эти люди. Оксана их слышит, потому что они слышат ее. Они читают ее жесты, понимают или даже притворяются, что понимают — это неважно. Они общаются с ней. Я с Оксаной говорила совсем по-другому, любовью: обнимая ее, целуя. Сегодня я общаюсь с ней как со взрослым человеком, рассказываю ей что-то. Когда 25 лет тебе твердили, что человек тебя абсолютно не понимает, сложно поменять отношение даже близких.

На прошлой неделе вышла сказка Никиты Медведева, с которым вы тоже работали. Среди людей с особенным развитием много талантов...
Для нас это неудивительно. Одаренных детей действительно много. Даже если у ребенка нет определенного таланта, его особый дар — поднимать настроение, делать мир лучше. Мне очень жаль людей, которые не понимают ценность таких деток. Если бы мы научились видеть во всем прекрасное, благословение Божье, не побоюсь этого слова, мы бы жили по-другому.

Однажды вы сказали, что начали улыбаться только в 17 лет. Что должно измениться в стране для того, чтобы люди наконец-то научились улыбаться?
В стране ничего не надо менять. Каждый из нас в ответе за то, как на нас реагируют окружающие. Нельзя говорить: "Он должен начать улыбаться". Всегда нужно начинать с себя.