«Добывая Биркин»: отрывок из мемуаров охотника за тяжелым люксом Майкла Тонелло

Рассчитывая на удачу в поисках сумки «Биркин», я обзванивал магазины Hermès; с таким же успехом я мог интересоваться, хорошо ли работает у них холодильник (или не держат ли они у себя в заточении принца Альберта). Продавец в Мадриде ответила коротко и вежливо; все, что я от нее услышал, было «Извините, "Биркин" здесь нет». Мой звонок в Барселону можно назвать знаковым: впервые я услышал пресловутое... (здесь вступает барабанная дробь) «лист ожидания». Они сказали — два-три года, но я на всякий случай записался. Дело не продвинулось ни на шаг. Последующие звонки в Марбелью, Лиссабон и Биарриц дали такие же результаты. В ответ я, как правило, получал один из двух уже услышанных ранее вариантов ответа. (Мысль, что через два или три года я заполучу свою «Биркин», меня уже начала успокаивать.) Несмотря на неудачу, я запланировал летнее путешествие, удачно сочетавшее и дело, и удовольствие. Настало время поехать непосредственно к первоисточнику — во Францию.

С Le Monde d'Hermès под рукой я наметил маршрут поездки. Это было несложно: первая остановка в Монпелье, затем прыг-скок — и я в Экс-ан-Прованс, что очень близко к Авиньону, оттуда недолго до Марселя, затем совсем рядом Канны, далее вниз по дороге в Сен-Тропе, там пересечь границу и Монте-Карло (формально Монако, но никого это не волнует), а это на пути в Милан (мне всегда нравилась итальянская кухня). Я распечатал маршрут из MapQuest и положил его рядом с моим огромным готовым-к-поездке-забитым-доверху чемоданом.

Утром отчаливаю. Среди ночи я проснулся в полном смятении: мне приснился 2-летний лист ожидания на пересечении границы с Францией. Мой первый пункт назначения, магазин Hermès в Монпелье, находился на площади Комедии. Старинная городская площадь с фонтаном стала домом для лучших бутиков города. Продавщица, выглядевшая ненамного старше тинейджера, была мила, но моментально исчезла при первом упоминании «Биркин». Она вернулась с молодым человеком, предположительно менеджером, который предложил утешительный приз — сумку «Келли». Я ничего не слышал и о сумке «Келли» (очередной вопрос для Google и Грейс), но точно знал, что это не «Биркин». Достав свой список пожеланий, я пошел покупать платки. Что-то же должно вернуть деньги, потраченные на эту поездку.

Следующая остановка — Экс-ан-Прованс. Я читал книги Питера Мейла и тем не менее оказался совершенно не готов к настолько живописным видам. Мне это напоминало эпизод из «Сумеречной зоны», в котором главный герой застрял в картине Поля Сезанна…

Так случилось, что главным героем оказался я. Здесь магазин был очень маленьким, как примерочная комната. Я не нашел «Биркин» через 17 секунд — ровно столько времени мне понадобилось на то, чтобы посмотреть весь ассортимент, — и пал духом. Если и была одна, то она хранилась в тайном убежище Бэтмена, находившемся у них в подвале. Как я и подозревал, это было «Aucunes Birkins, desole» («Биркин» нет, извините). Со вздохом смирения я вручил им мой список желаний. Платки, s'il vous plait…

В Авиньоне, городе, обнесенном древней стеной, «Биркин» охранялась не меньше городского периметра. (Платки, платки, платки... Меня уже начинало тошнить от этих платков.)

Вниз по дороге, но не в сторону, я упорно, не отступая от задуманного, продвигался к Марселю, городу Франции, по количеству населения уступающему только Парижу. Большие груженые корабли ежедневно приходят в его огромный порт; на одном из них должны были быть «Биркин». Полный решимости и энтузиазма, я вошел в магазин Hermès. Его посещение стало новой вехой в истории моих отношений с брендом: впервые я покинул магазин злой. Как только я переступил порог, я обратился за помощью к пожилой продавщице. Услышав слово «Биркин», ко мне подошла еще одна (будет правильнее сказать — ринулась). Эта женщина выглядела настолько менее любезно, что в голове возник образ Леоны Хэлмсли.

Первая мгновенно удалилась (не дурочка). Когда я повторил свой вопрос, обращаясь к этой, вероятнее всего самопровозглашенной, хранительнице «Королевства Биркин», она взглянула на меня с таким подозрением и ехидством, что я уже было подумал, что сказал по ошибке «Фенди Baguette» вместо «Биркин». «Сэр, этот лист ожидания уже закрыт». Она ухитрилась вложить в эти шесть слов столько отвращения…

Единственное, чего я не мог понять, за что она меня так сильно ненавидит.

Ведь я был в Hermès, правильно? Было такое ощущение, что я заказал «Биг Мак» в Burger King.

В конце концов, ведь это они продают «Биркин», разве не так? (Я начал подозревать, что «Биркин» была подобна фениксу или единорогу... ты о них слышал, но никогда не видел). Вымышленная эта сумка или нет, я не заслужил такого обращения за то, что спросил о сумке Hermès в магазине Hermès. После нескольких дней получения нужной мне информации путем опроса населения французской глубинки я не удостоился снисходительного отношения невзрачной женщины, на плечах которой был платок производства компании, в которой она работала.

— Что значит «лист ожидания закрыт»? То есть лист ожидания есть, но я не могу ожидать? Вы хотите мне сказать, что я не могу ожидать?! Это не ресторан, вы не можете прекратить обслуживание. Я в магазине Hermès, правильно? Вы производите то, что называется сумка «Биркин», правильно? А... я, кажется, догадываюсь...

Вы их производите, вот только не продаете... Тогда все понятно.  Слушайте, у меня появилась отличная мысль: почему бы вам не брать деньги с людей за то, чтобы поставить их в лист ожидания? О, ну конечно, лист ожидания закрыт, как же я мог забыть.

Я выплеснул на эту несчастную женщину все свое накопившееся за месяц безрезультатной охоты за «Биркин» негодование. Но не сожалел об этом, тем более что при взгляде на остальных сотрудников магазина складывалось впечатление, что они готовы в любую минуту выстроиться в круг и аплодировать.

— Сэр, если вы не прекратите кричать, я буду вынуждена попросить вас покинуть магазин, — произнесла она торжествующим тоном. Готов поспорить, ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем выставлять клиентов за порог.

— Во-первых, я не кричал, и мне совершенно не нравятся ваши инсинуации по этому поводу. Во-вторых, мы очень любезно общались с другим продавцом до того, как вы решили брать штурмом побережье Нормандии и прогнали ее... Простите любезно, но мне хотелось бы продолжить свой разговор с ней относительно платков, которые я заинтересован купить. Или у вас, ребята, и платков нет?

Мой голос наполнился сарказмом. В ответ на мою реплику по поводу платков она повернулась на своих каблуках и зашагала прочь. Вы спросите, где была первая продавщица? Она тоже не могла продать мне «Биркин», но всю вторую половину дня была обходительна со мной как с героем. Ощущения, которые я испытывал десять дней спустя в Милане, даже отдаленно нельзя назвать чувством отчаяния. Нет, я не воплотил в жизнь свою мечту о «Биркин» ни в Сен-Тропе, ни в Каннах, ни в Монте-Карло. Но сидя в Boeucc, ресторане, которому уже более трехсот лет, лениво потягивая «Амароне» и наслаждаясь фетучини с трюфелем, невозможно чувствовать себя несчастным.

Буду честным: мою поездку по югу Франции нельзя назвать ужасной, даже несмотря на то, что я не нашел сумку, которую хотел. Я решил предпринять последнюю, отчаянную попытку в местном магазине Hermès на следующий день, но не питал на это никаких надежд. Мне было необходимо пересмотреть первоначальные показатели в процентах: для того чтобы мою поездку считать успешной, я планировал 75% времени посвятить удовольствию, 25% — бизнесу. Такие цифры я определил из-за полного отсутствия «Биркин» в ее родной Франции. Кто-то должен их внести в Красную книгу — и быстро: скоро останутся только те, которых разводят в неволе.

В то же время популяция платков процветала; эти малышки оказались боевыми особями. По крайней мере, я точно знал, что клиенты из списка пожеланий будут довольны моим отпуском.

Я возвращался с багажником, наполненным платками. Вне зависимости от того, насколько удовлетворенным я себя чувствовал в тот момент, небольшая часть меня не могла успокоиться по поводу неудачи. Неужели Грейс была права и мне суждено до конца дней оставаться без «Биркин»? Я думал о деньгах и о возможных планах, пока смаковал свою panna cotta.

То, что случилось потом, напомнило мне Рождество в тот год, когда мне было восемь лет. Я начал подозревать, что парень в красном костюме не был Санта-Клаусом (бросьте, не может так много подарков поместиться в сани). Мои родители приняли решительные меры. В канун Рождества отец, несмотря на мамины разумные предостережения, решил на самом деле забраться на крышу, делая это достаточно шумно, для того чтобы убедить 8-летнего ребенка в том, что Святой Ник действительно существует.

Сейчас у меня были точно такие же ощущения, как и тогда, когда я лежал в кровати, слушая, как северный олень пробирается по карнизам; те же чувства волной накрыли меня этим вечером в Милане. Вдруг из ниоткуда на руке проходящей мимо моего столика элегантной женщины — сумка «Биркин» (я узнал ее по фотографиям). Я тут же снова поверил в их существование. Мне стало интересно: кто эта женщина? Что такого она знает, чего не знаю я? Она действительно ждала два года свою сумку?

Следом за этими вопросами пришло решение настолько простое, что я удивился, почему оно не пришло мне в голову раньше. Я попрошу у Санты одну. Готов поспорить: у него даже не возникнет вопроса о листе ожидания.