«Оскар» в 2020 году получит «Джокер» с Хоакином Фениксом, и вот почему

В такой смрадной обстановке живет Артур Флек, который мечтает стать настоящим комиком. Однако его удел — работа клоуном-аниматором в агентстве «Ха-ха», визиты к психиатру и ежедневный уход за одинокой матерью. Комедиантом Флек так и не стал, выбрав куда более неприглядное занятие: под псевдонимом «Джокер» он становится самым опасным преступником мрачного американского мегаполиса.

Еще до выхода в американский прокат о «Джокере» Тодда Филлипса говорили больше, чем о любой другом фильме осени. Сначала — победа на Венецианском кинофестивале: никогда прежде фильмы по комиксам в нем не участвовали. Затем — когда в прессу просочились предупреждения ФБР об угрозах терактов на показах «Джокера». В 2012 году на премьере «Темного рыцаря: Возрождение легенды» в американском городе Орора один из зрителей открыл стрельбу прямо в кинозале. Погибли 12 человек, еще 50 были ранены. Далее произошло еще пять инцидентов, связанных с фильмом и угрозой массовой расправы, — так что сегодня у страхов американской общественности объяснимые причины. Подпитывает их и Хоакин Феникс, сыгравший нового Джокера: актер ушел с интервью The Telegraph после вопроса о насилии, которое может спровоцировать кино. Впрочем, кинокомпания Warner Bros. не считает, что картина романтизирует терроризм. «Не заблуждайтесь: ни вымышленный герой, ни сам фильм не одобряют убийства в реальном мире. У его создателей и студии не было цели сделать из злодея героя», — говорится в обращении компании.

Сценарий «Джокера» Филлипс писал вместе со Скоттом Сильвером («Боец», «8 миля»), пользуясь неограниченной творческой свободой: предыстория Джокера в комиксах и фильмах о Бэтмене была обрывочной. В одних он рассказывал, что его избивал и калечил отец, в других — что он шут древнеегипетского фараона, доживший до наших дней. Режиссер решил не восполнять пробелы в биографии злодея, а написать ее заново. Его Артур Флек не похож на типичного персонажа из комикса — это коллективное бессознательное обезумевшей толпы, доведенной до отчаяния. Филлипс рассказывает историю главного антагониста Бэтмена, отвечая на вопрос, как Джокер становится таким, каким мы его знаем.

В этом смысле новый фильм похож на «Малефисенту», продолжение которой тоже стартует в октябре. По умолчанию отрицательные герои тоже имеют право на собственную историю, так что у двух фильмов есть общая мысль: никто не рождается исчадием ада. Злодеями становятся по множеству пересекающихся причин, под влиянием многих демонов — и внешних, и внутренних. Фениксу же удалось рассказать его историю так, что ему начинаешь сочувствовать, но не симпатизировать. Оказаться на его месте зрителю не хочется, ведь вам не хочется творить беззаконие — пускай оно обусловленно тотальной безнадегой.

На роль Джокера продюсеры рассматривали десяток самых популярных актеров — от Ди Каприо и Брэдли Купера до Адама Драйвера и Билла Скарсгарда, который наверняка смог бы вписаться в образ после роли клоуна из недавнего продолжения «Оно». Выбор Феникса — невероятная удача: актер великолепен даже на крайних точках диапазона — от бессильного отчаяния до безумной радости от осознания силы. «Я слишком долго думал, что моя жизнь — это трагедия, — говорит Джокер в финале. — Но оказалось, сплошная комедия». В отличие от злодеев из фильмов Бертона и Нолана, у Филиппса он почти не прячется за жутким гримом, а традиционного для фильмов по комиксам противопоставления добра и зла тут нет вовсе. Если вспомнить мрачного Бэтмена в версии Кристофера Нолана, эталонного вершителя справедливости, то после «Джокера» он кажется неодушевленной машиной. Теперь его соперник — живой человек, понять которого подчас легче, чем непробиваемого героя.

Критики пишут, что «Джокер» — это «новый стандарт фильмов о комиксах», но от рисованных первоисточников с их «Ба-бах!» и «Вжуууух!» в картине нет ничего. Филлипс отказывается от остросюжетного экшена в пользу сложной психологической драмы, иллюстрируя целый ворох общественных проблем. Готэм 1980-х у него — это метафора не столько американской реальности, сколько сборник глобальных проблем. Чтобы о них заявить, режиссеру не нужно проговаривать каждую в отдельности — зрители считывают их самостоятельно. Крики в начале обозначают тему гендерного насилия, которое поднимается еще раз в сцене с тремя состоятельными готэмцами, подкатившими к беззащитной девушке в метро. Филлипс критикует СМИ, готовые забивать мозги аудитории всем, чем угодно, ведь виртуальная реальность, которую рисуют телевизоры Готэма, разительно отличается от положения дел в мегаполисе. Все, что показывают жителям, — это соловьиный помет разной консистенции, приправленный шутками из вечерних шоу. А разбросанные по кадру черные мешки мусора — намек на экологическую катастрофу, о которой говорит Грета Тунберг.

Интересно, что главную проблему фильма тоже можно соотнести с общественными восприятием экоактивистки с синдромом Аспергера, обсессивно-компульсивным расстройством и селективным мутизмом. Артур Флек, до того как обратиться в Джокера, также мало похож на «нормального человека». В автобусе он корчит рожицы ребенку, наталкиваясь на агрессию матери. У него начинается непроизвольный смех, после чего Флек протягивает ей карточку с извинениями, которые обычно раздают глухие люди. На ней — объяснение: да, смех — результат неврологического заболевания, никакой угрозы он не несет. Окружающие смотрят на него с отвращением. Специалистка-психиатр игнорирует его проблемы. Мюррей Фрэнклин (Роберт Де Ниро) — ведущий того самого вечернего шоу — пускает в эфир запись неудачного стендапа Флека, и над ним начинает ржать весь город. «В мире столько безумцев, — объясняет ему Флек. — Легко стать одним из них». И кто тут «ненормальный»?