94 года со дня рождения Стэнли Кубрика: режиссер в воспоминаниях тех, кто с ним работал

«Его отец подарил ему фотокамеру. Стэнли учился правильно снимать, сам все делал в темной комнате, он знал все об объективах. У него был довольно научный подход и тяга к знаниям. По сути он был еще ребенком, когда получил свою первую работу в журнале Look. Ему было всего лишь семнадцать. Для такого возраста это сложная работа с точки зрения взаимодействия с людьми, можно впутаться во много проблем. Но у него все было в порядке, он хорошо зарабатывал и откладывал деньги. Еще он подрабатывал, играя в шахматы, у него это очень хорошо получалось. А потом ему хватило ума понять, что ему хочется снимать кино. Для съемок он использовал свои сбережения, и ему еще дал в долг его дядя. Иногда я перечитываю его старый дневник тех времен. Мне бы хотелось показать этот дневник студентам киношкол — это придало бы им мужества, они бы увидели, как трудно ему было снять свой первый фильм, как никто не хотел говорить с ним по телефону. Он получал отказ за отказом, но не сдавался».

Малкольм Макдауэлл, сыгравший главную роль в «Заводном апельсине»:

«Он очень серьезно контролировал информацию, которая появлялась в публичном поле о нем или его работе. Он настолько держал все под контролем, что даже не позволял другим людям себя фотографировать. Знаете, его портреты можно было увидеть на обложках журналов Time и Newsweek, а потом ты смотрел на подпись "Фото: С. Кубрик". Он фотографировал сам себя в зеркало».

Кастинг-директор и актер Леон Витали, игравший в кубриковских «Барри Линдоне» и «С широко закрытыми глазами»:

«Когда я работал со Стэнли над "Барри Линдоном", он сказал мне: "Хочешь почитать, что критики писали о "2001 годе" (фильм "2001 год: Космическая одиссея". — Прим. ред.), когда он только вышел?" Я сказал: "Нет, нет, боже, нет". А потом он показал мне папку, в которой у него были первые ревью критиков с подписями их авторов, а под ними то, что эти же авторы писали о фильме годы спустя. И эти тексты отличались друг от друга, как день от ночи».

Самый уважаемый британский художник-постановщик сэр Кен Адам, работавший с Кубриком над «Доктором Стрейнджлавом» и «Барри Линдоном»:

О съемках «Доктора Стрейнджлава»:

«У нас были большие ссоры, потому что я привык, что на съемочных площадках я говорю режиссеру, откуда ему нужно снимать. Но Стэнли говорил мне: "Иди к черту, я не поставлю туда свою камеру, и потом ты мне будешь за это благодарен"».

О поисках локаций для съемок «Барри Линдона»:

«Мне кажется, он использовал любой повод, чтобы сидеть дома и не ездить на локации. У нас была команда из шести юных фотографов, включая мою племянницу, которые ездили снимать для нас потенциальные локации. Мы превратили гараж неподалеку от его дома в штаб, на стенах которого развесили карты, где отмечали локации флажками. У наших фотографов была, по-моему, всего лишь одна страница сценария, так что они даже не знали, что мы снимаем. Мы провели четыре или пять месяцев, работая у него дома. Каждый вечер мы отсматривали снятое нашими фотографами, и я чувствовал себя нелюбимым учителем, потому что я хорошо знал XVIII век. Каждый раз, когда Стэнли видел что-нибудь викторианское (вторая половина XIX века. — Прим. ред.), он говорил, что это ему нравится, а я отвечал: "Ты не можешь это выбрать, это Викторианская эпоха". Он спрашивал: "Что же тут викторианского?" — "Обои!"— "Докажи", — требовал он. За это время он собрал все книги, какие мог, о XVIII веке и таким образом стал хорошим экспертом в этой теме».

«Со Стэнли было очень весело. Иногда он приглашал нас к себе домой на ужины, и там были люди из всех сфер жизни — не только из кино, но ученые, художники, писатели. И Стэнли мог поддержать беседу на любую тему на любом уровне сложности. Думаю, он много занимался самообразованием».

Николь Кидман, сыгравшая главную роль в картине «С широко закрытыми глазами»:

«Он помог мне обрести уверенность в себе как в актрисе. Он говорил мне: "Окей, мы сделали несколько дублей, а теперь снимем еще, и ты можешь делать в них то, что считаешь нужным". А я столько слышала о его невероятном стремлении все контролировать и недовольством то одним то другим. И иногда он действительно старался держать все под контролем, но не всегда. Он дал мне особенно много свободы во время съемок моих больших монологов, он просто позволил мне раствориться в моем персонаже Элис. Думаю, именно это со мной случилось за полтора года съемок».

«Он сказал мне: "Когда я переехал в Англию, оказалось, что тут можно собрать отличную съемочную группу, специалисты там хороши в том, что делают. Звукорежиссер не пытался режиссировать фильм, директор по фотографии не пытался режиссировать фильм, и режиссер был режиссером, а они — технической командой". Ему это нравилось, поэтому он стал снимать там. И он был шахматистом, а когда в шахматах делаешь ход, то останавливаешь часы и ждешь хода соперника. В Англии он был на восемь часов впереди Лос-Анджелеса и мог сделать ход и ждать».

Режиссер Пол Томас Андерсон («Нефть», «Ночи в стиле буги», «Призрачная нить и другие») встретился с Кубриком на съемочной площадке «С широко закрытыми глазами», когда ходил туда повидаться с Николь Кидман и Томом Крузом:

«Я достаточно везучий человек: у меня была личная встреча с Кубриком. Это была огромная привилегия, великая честь и тому подобное. Он был очень расположен ко мне, когда узнал, что я снял "Ночи в стиле буги", но он стал еще более расположен ко мне, когда узнал, что и сценарий этого фильма написал тоже я. Для него, кажется, была разница между человеком, который срежиссировал что-то, и человеком, который написал сценарий и срежиссировал его постановку».

Режиссер, сценарист и продюсер Бертран Тавернье («Воскресенье за городом», «Страсти по Беатрис», «Полночный джаз и другие»), который вел переговоры о том, чтобы заниматься пиаром «Заводного апельсина»:

«Я люблю Кубрика, но я считаю, что с ним невозможно было работать, потому что он просто сводил тебя с ума, каждый день меняя свое мнение, звоня посреди ночи с предложением приехать к нему в Лондон, а через час отменяя приглашение. Это продолжалось пять недель. Я разозлился и отправил ему телеграмму: "Ты гениальный режиссер, но как начальник ты придурок. Я не буду продолжать". На следующий день или через два дня я получил телеграму от директора по коммуникациям Warner Bros.: "Я поставил вашу телеграмму в рамочку в своем офисе. Вы можете выбрать любой фильм, который планирует выпускать Warner Bros., и работать над ним за тот гонорар, который захотите". Как-то раз я был и дома у Кубрика. Я никогда в жизни не видел другого дома, вокруг которого было бы так много знаков "Вход воспрещен", "Осторожно", "Не открывайте дверь", "Внимание", "Мы вызовем полицию". У него везде было написано, что в его владение нельзя входить. Это было очень мило, вежливо, очень-очень нежно».

Катарина Кубрик, дочь:

«Однажды он приехал домой из студии Би-би-си со словами: "О боже, было так неловко: какой-то мужчина узнал меня в коридоре, и мне пришлось дать ему автограф"».