«Не знаю, что будет дальше, но так, как раньше, уже не будет». Белорусская режиссер Влада Сенькова — о новом фильме «II» и протестах
У фильма «II» интересная история создания, съемки шли всего шесть дней. Вы не могли бы рассказать подробнее?
Изначально планировалось, что это будет короткий метр, на съемки было выделено четыре дня. Но когда мы писали сценарий, так полюбили героев, что решили не думать про метраж — и просто поставили продакшен перед фактом, что нам нужно еще время. Так за шесть съемочных дней, когда мы работали по 19 часов в сутки, мы сделали фильм. Есть фраза про магию кино, которая может возникнуть или не возникнуть на съемках, — вот у нас магия кино определенно была.
Вы не только сняли фильм, но и написали для него сценарий. Что «II» значит для вас?
Я работала над сценарием фильма вместе с соавтором Александром Лесько. Нам нужно было снять короткий метр про ВИЧ — это был заказ ЮНЕСКО.
Но в белорусском кино даже такие маленькие деньги, как те, что у нас были, — это праздник. И мы решили сделать не просто короткометражку про ВИЧ, а кино, которого нам не хватает, — про буллинг, про общество, в котором люди не понимают друг друга, дети и учителя, дети и родители.
В этом фильме ВИЧ — инструмент, с помощью которого можно показать нетерпимость друг к другу, к людям, которые чем-то отличаются. На месте стигмы ВИЧ могли быть дискриминация и по национальному признаку, и по сексуальной ориентации.
Ваш фильм выглядит очень актуальным сейчас, его герои — подростки, которые сталкиваются с консервативным, враждебным обществом. Это кино отражает тот же запрос на перемены, с которым выступают участники протестов в Беларуси. Так и было задумано?
Не могу сказать, что мы специально это задумали, да и съемки «II» были ровно год назад, еще до начала протестов. Но мы хотели снять честное кино и, видимо, смогли отразить реальность. И я сама была шокирована тем, какие переклички возникли: у нас в фильме школа, учителя — и в жизни школа, учителя, которые фальсифицировали выборы, беспомощные, неспособные постоять за справедливость.
Оба ваших полнометражных фильма рассказывают о подростках, а подростки — это будущее. Каким вы видите будущее Беларуси?
Я сейчас нахожусь не в Беларуси — я учусь в киношколе Анджея Вайды в Польше, в июне приехала сюда на съемочную сессию. Но как и все белорусы сейчас, я не могу ни есть, ни спать, ни работать. Очень страшно, когда твои друзья идут по городу и пишут «приехал ОМОН» — и ты не понимаешь, что с ними, что нужно делать. Молодые люди, будущее Беларуси, сейчас сидят в изоляторе на Окрестина — по 40 человек в одной камере, там их избивают, пытают. И я даже не понимаю, чего от них хотят и чего добиваются. Чтобы люди больше не вышли на улицу? После того, что произошло, это невозможно.
Как вы относитесь к протестам в Беларуси?
Самое важное, что нужно понимать, — то, что сейчас происходит в Беларуси, — это народный протест. У нас нет оппозиции — ее уничтожили. Люди выходят не за какого-то кандидата, а просто против, их участники — это те 80%, чьи голоса сфальсифицировали, которые хотят правды. Это не протесты за беларускую мову и, вопреки заявлениям некоторых СМИ, в акциях участвуют не только студенты или «кучка курящих марихуану отморозков». Сейчас на улицах мамы и папы, пенсионеры. Вчера вышли работники филармонии и пели песни, вышли медики, остановили работу заводы. Девушки с цветами в белой одежде с плакатами «Остановите насилие» улыбались и дарили омоновцам цветы. И это происходит не просто в каждом городе и деревне, а в каждом районе — на улицу вышли все. Поэтому протесты и длятся так долго — все частные уже давно сдулись бы.
Кстати, официальные результаты выборов объявили только сегодня, хотя они прошли еще 9 августа. И если бы Александр Лукашенко действительно выиграл, никто бы не вышел на улицы. Очень многие в этом году пошли наблюдателями — и они фиксировали колоссальные нарушения, а потом их просто начали выгонять с участков. Я знаю, что были люди, которые с биноклем стояли на табуретке у окна, чтобы просто видеть, что происходит на участке, — в такой ситуации, когда люди настолько унижены, конечно, они хотят заявить о своей позиции.
Влада Сенькова сняла фильм «II» про подростков, которые вступают в конфликт с обществом, еще в прошлом году. 15 августа «II» выходит в российских онлайн-кинотеатрах — и выглядит сверхактуальным. BURO. поговорило с Сеньковой про кино, цензуру, молодежный бунт и протесты в Беларуси.
Позиция белорусского народа — это мирный протест. Люди вышли на улицу, чтобы сказать, что они не согласны с результатами выборов, просто хлопали в ладоши и кричали «Уходи» — а их закидали светошумовыми гранатами, начали по ним стрелять.
Я не знаю, что будет дальше, но так, как раньше, уже не будет. Даже мои аполитичные друзья приняли участие в протестах, люди не могут просто сидеть дома — Беларусь уже другая.
Главные герои фильма «II», старшеклассники Настя и Саша, приняли бы участие в протестах?
Однозначно. Это яркие персонажи — как и многие молодые люди в Беларуси, они за любовь, за добро, за равенство. Это поколение, которое не боится, которое не деформировано советским прошлым — те самые девочки в белых платьях с цветами, мальчики с котами, которых бьют, переезжают автозаками, по которым стреляют. А их учителя считают бумажки так, как приказано сверху.
«II» — это кино про школу, до этого вы сняли короткий метр про призыв в армию и беженцев, в котором тоже критиковали власть. Вы считаете себя оппозиционным режиссером?
Я до сих пор не разобралась для себя со словом «оппозиция», потому что в Беларуси в данный момент в оппозиции к власти находится большая часть жителей. Но я однозначно считаю себя социальным режиссером — мне неинтересно снимать сказки, я хочу показывать, что происходит в нашей стране. Если я вижу какую-то несправедливость, проблему, она во мне живет, мне важно ее отразить. А социальное кино в авторитарных государствах очень опасно, его не очень любят.
В Беларуси сейчас много партизанского кино — люди сами, за свои деньги, снимают фильмы о том, про что хотят рассказать. И цензуры тут быть не может. В последние годы было и такое, что фильмы запрещали — например, в 2018 году в национальную программу минского кинофестиваля «Лістапад» выбрали несколько фильмов, а затем членов жюри заставили выбросить их из конкурса. Есть и запретные темы — например, если фильм про милицию, это сразу нет. И в нынешней ситуации понятно, почему: для современного белорусского государства милиция — это святое.
Что вы будете снимать дальше?
Пока непонятно, что будет дальше, как мы будем реабилитироваться. Режиссера интересуют люди и герои, лет через 20 я бы сняла кино про сына Александра Лукашенко — мне кажется, у него интересная судьба.
А пока я учусь в киношколе и работаю над фильмом про парней, которые убегают из армии. После всего, что произошло в Беларуси, я однозначно хочу снять это кино в этом году, с деньгами или без. А еще у меня есть фильм «Прожектеры» — это кино о любовном треугольнике, немного «"Мечтатели"-стайл», о ребятах, которые пытаются заработать, начать свой бизнес. Мы сняли этот фильм еще до «II», но его монтаж затянулся — теперь я планирую его закончить, и, возможно, осенью фильм выйдет.
Смотрите фильм «II» с 15 августа на онлайн-платформах «Кинопоиск HD», OKKO, Ivi, Start, Wink и других
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
