Второй сезон «Эйфории»: чего мы ждем от продолжения сериала-феномена

Под занавес длинных новогодних праздников россияне получили еще один долгожданный подарок — продолжение сериала «Эйфория». Первый эпизод второго сезона сразу же посмотрели почти два с половиной миллиона человек — это в девять раз больше, чем у пилотной серии. И эта цифра — рекорд для HBO Max: стриминг закрепил растущий успех после выхода продолжения «Секса в большом городе» и сериала Минди Калинг «Сексуальная жизнь студенток». Редактор Wonderzine Антон Данилов разобрался, что изменилось в «Эйфории» по сравнению с первым сезоном, и успел построить несколько оправданных догадок относительно следующих серий.

«Эйфория» — это сложное, а местами и мрачное повествование о жизни молодых людей, которых принято называть «поколением Z». Первый сезон вольно пересказывает содержание одноименного израильского сериала, добавляя туда подробности из жизни шоураннера проекта Сэма Левинсона: по его словам, ему легче было рассказать о борьбе с наркопотреблением через женского персонажа.

Чему первый сезон «Эйфории» обязан своим успехом? Вероятно, натуралистическому изображению всего того, что скоро — если вспомнить, как быстро и усердно Роскомнадзор вводит новые цензурные нормы, — нужно будет старательно вычищать: наркотики, секс, насилие. Все это, очевидно, будет и во втором сезоне с прежними героями и героинями — Зендаей в роли Ру, Хантер Шафер в роли Джулс, Барби Феррейры — Кэт, Джейкоба Элорди — Нета и многих других. Но чего ждать?

Осторожно, в тексте есть спойлеры!

«Эйфория» Левинсона примечательна не только повесткой американских джензеров, но и постмодернистскими художественными решениями, главное из которых — это разномастные цитаты в духе Квентина Тарантино. Ленты этого режиссера, впрочем, на мудборд Левинсона не попали — чего не сказать о фильмах Пола Томаса Андерсона, Фрэнсиса Копполы и венгерского режиссера Петера Готара, так или иначе повлиявших на картинку и нарратив сериала. Есть несколько и других нарочитых цитат — например, здесь можно прочитать, что общего у «Эйфории» и «Ромео и Джульетты» База Лурмана и «Титаника» Джеймса Кэмерона (последнее сравнение, впрочем, выглядит притянутым за уши, но менее интересным от этого оно не становится).

Первая серия второго сезона намекает, что Сэм Левинсон продолжит свой постмодернистский курс — и будет цитировать знаковые кинематографические вещи и дальше. Новый сезон начинается с флешбека — истории детства Феско, наркодилера Ру, который показывают под песни 70-х годов. Среди них — «Jump Into The Fire» Гарри Нилсона, который также звучит в фильме Мартина Скорсезе «Славные парни». Вообще, Скорсезе был важным источником вдохновения Левинсона и раньше: явные цитаты его фильмов — в первую очередь, конечно же, «Таксиста» — аккуратно разбросаны по всему первому сезону «Эйфории».

Продолжение любого сериала вряд ли возможно без новых героев. И во втором сезоне они, конечно же, будут — так, уже в первых сериях авторы знакомят нас с Эллиоттом, еще одним школьником, роль которого сыграл музыкант Доминик Файк. О его персонаже пока неизвестно почти ничего: единственный раз, когда он появляется в первой серии, — это сцена приема наркотиков вместе с Ру. Однако самого Файка неизвестным точно не назвать: в списке достижений 26-летнего музыканта — сотрудничество с Холзи, Джастином Бибером и даже сэром Полом Маккартни.

Очевидно, им одним дело не ограничится. В январе прошлого года авторы «Эйфории» объявили открытый кастинг на очень характерные роли — вероятно, в сериале появятся молодая стриптизерша с наркозависимостью, взрослая женщина-тусовщица, мать семейства с финансовыми трудностями и, конечно же, типажные школьники-аутсайдеры. Известно, что в новом сезоне снялись актриса Минка Келли («Огни ночной пятницы», «Титаны»), Деметриус Фленори — младший («Black Mafia Family») и Келвин Харрисон — младший («Волны», «Монстр», «Ассистент звезды»). Но точно описать их роли пока нельзя.

Центральной героиней второго сезона «Эйфории», конечно же, останется Ру и ее история борьбы с потреблением наркотиков. Все сюжетные повороты — которых, как пишут критики, может быть не очень много — вероятно, так или иначе будут связаны с ней, ее возлюбленной Джулс или кем-то третьим, кто окажется вовлечен в эту историю любви и зависимости. Зендая говорит о пути своей героини пространно, но отмечает, что у нее есть возможность если не избавиться от зависимости (строго говоря, от нее невозможно избавиться — зависимость может не доставлять проблем, если она в ремиссии), то нормализовать повседневную жизнь. «Этот сезон полон действительно темного дерьма, и мое сердце разбивается из-за Ру, — рассказала она в интервью британскому Vogue. — Но проблеск надежды тоже есть, потому что я знаю, что она — его [создателя шоу Сэма Левинсона] версия».

Ничего конкретного не добавляет и Левинсон, комментируя лишь то, как легко и приятно ему работается с актерами и актрисами (например, Сэм позволяет им самостоятельно менять реплики, если они кажутся недостаточно удачными). Отдельно он упоминает Зендаю — Ру, главную героиню и свое женское альтер-эго. «Что мне больше всего нравится в Z (Зендае. — Прим. BURO.), так это то, что она может погрузиться в эту темноту, а затем, как только я завершу дубль, она вместе со мной смотрит на экран, ест Cheesecake Factory (сеть кафе и кондитерских в США. — Прим. BURO.) и отпускает шутки».

«Эйфория» стала знаковым проектом для HBO еще два с половиной года назад, когда в США и по всему миру показывали первые серии мрачноватого сериала. Сейчас очевидно: этот проект — чуть больше, чем сериал, это своего рода поп-культурная вселенная, которая, с одной стороны, очень тонко реагируют на тенденции извне, а с другой — парадоксальным образом эти тенденции задает. Так стало с макияжем главных героинь, который превратился в отдельного героя первого сезона. За него отвечала Дониэлла Деви, и эта работа позволила ей в момент попасть в список самых влиятельных голливудских визажисток — влиятельных настолько, что в мае прошлого года она выпустила собственную коллекцию косметики.

«Эйфория» сделала актеров и актрис сериала одними из самых влиятельных людей своего поколения. Если Зендаю два с половиной года назад описывали как очень талантливую, но все еще начинающую актрису, то сегодня так вряд ли можно сказать. «Эйфория» принесла ей первую «Эмми» и кассовые роли, в том числе в фильме Дени Вильнева «Дюна». Сидни Суини, которая сыграла Кэсси, сегодня тоже не жалуется на безделье: заметную — и, надо сказать, очень удачную! — роль она исполнила в драмеди Майка Уайта «Белый лотос». Хантер Шафер же — одна из самых востребованных моделей начала 2020-х: в списке ее рекламных контрактов уже числятся Shiseido и Prada.

Что дальше? Во втором сезоне «Эйфории», вероятно, будет еще больше того, что с радостью подхватит популярная культура: броский макияж, необычные наряды, фразы и сцены, которые легко превращаются в мемы. К слову, их успели наделать уже по следам первой серии — например, отметив винтажный жилет Jean-Paul Gaultier на Ру. В тиктоке материализовался новый флешмоб, посвященный костюмам школьников и школьниц — правда, назвать их подходящими никак не получится.