Почему «Призрак в доспехах» морально устарел

30 марта в российский прокат вышел «Призрак в доспехах» — экранизация одноименной манги Масамунэ Сиро со Скарлетт Йоханссон в главной роли. Критики приняли его довольно прохладно — рейтинг на агрегаторе Rotten Tomatoes остановился на отметке в 50%. И все же кинообозреватели игнорируют один важный факт — на дворе 2017 год, а мрачные предсказания японцев так и не сбылись.

Мы все еще люди

Плохие новости. Этот текст написан человеком без искусственных органов и кибернетических аугментаций. Человеком, а не нейросетью или искусственным интеллектом. И пускай Илон Маск запустил на днях проект по подключению мозга к компьютеру, до первых реальных результатов в этой области еще очень далеко. Прогнозы, которые мучили людей на исходе предыдущего тысячелетия, так и не стали реальностью и остались на откуп философам.

Ужас перед технологиями растаял перед лицом дружественных интерфейсов, разговоры о постгуманизме все еще находятся на уровне спекуляций, а монструозный ИИ обернулся милой Siri. Проблемы современного «постчеловека» выглядят совершенно иначе.  

Посмотрите фильм Спайка Джонса «Она» — его героя Теодора совершенно не волнует, где проходит грань между человеком и машиной. Он эмоционально выгорел, не может найти общий язык с женщинами и страдает от одиночества в цифровом мире. Технологии меняют нашу психологию, но при этом люди все равно остаются людьми. Эволюционный скачок так и не наступил. 

«Призрак в доспехах» — это очередной мрачный прогноз из 90-х, который с каждым днем теряет свою актуальность. Однако его влияние на культуру нельзя недооценивать. При создании «Матрицы», олицетворяющей, наряду с романом «Нейромант» и фильмом «Джонни Мнемоник», само понятие «киберпанк», сестры Вачовски вдохновлялись именно «Призраком в доспехах». И во многом пошли дальше оригинала, который поднимает философские вопросы, но даже не пытается на них ответить. Юные поклонники аниме находятся в одном шаге от бездны — бездны философской литературы, от Декарта и Ламетри до Деннета и Чалмерса.

Феминизм вместо постгуманизма

В чем уж точно нельзя упрекнуть американцев, так это в незнании повестки дня. Создатели нового «Призрака в доспехах» осознают, что прогнозы киберпанка не сбылись (и не сбудутся), а философские измышления японских сценаристов довольно примитивны. Бывший клипмейкер Руперт Сандерс уже показал себя как режиссер стилистически безупречного, но пустого кино («Белоснежка и охотник»). Он бережно воспроизводит стилистику аниме, повторяя ряд знаковых эпизодов, и беспощадно режет утратившие всякую актуальность размышления об искусственном интеллекте и постгуманизме.

Из переосмыслений классики конца прошлого века преуспел, как ни странно, только последний «Терминатор», который обращается к технологическим ужасам с иронией. Если верить его режиссеру Алану Тейлору, современный человек сам установит «Скайнет» себе на смартфон, если тот прикинется модным приложением. В «Призраке в доспехах» на первый взгляд нет и тени такой изобретательности. Но взгляните на сюжет фильма под другим углом — с позиции феминизма.

Как и в аниме, главная героиня Мотоко Кусанаги (в фильме ее зовут Мира Килиан) получает несовместимые с жизнью травмы и проходит через ряд сложных операций. В результате ее тело полностью заменяют кибернетическими протезами, оставляя лишь мозг. Кусанаги попадает в Девятый отдел, где ее превращают в настоящую машину смерти и забрасывают в самое пекло в авангарде спецгруппы. Сослуживцы и начальство не называют Мотоко по имени, предпочитая короткое «майор». Происходит полное расчеловечивание.

Американская версия героини — распространенный архетип, «сильный женский персонаж». Это ходячий стереотип, возникший в результате феминистской критики голливудских фильмов. «Сильный женский персонаж» появляется в тех фильмах, где необходимо хоть как-то разбавить чисто мужскую историю. «Призрак в доспехах» занимается деконструкцией этого архетипа, и выбор в нем стоит вовсе не между машиной и человеком, а между клише и живой женщиной.

Весь путь Мотоко в фильме — это символическая попытка оборвать все связи со сценарными штампами и обрести в истории подлинную свободу. В пользу этой теории говорит сама презентация героини в картине. В аниме тело Кусанаги объективировано, подано как сексуальный объект со всеми анатомическими подробностями. Персонаж Йоханссон, напротив, подчеркнуто асексуален.

Уже в силу этого «Призрак в доспехах» достоин внимания. Если не как пророчество, то как манифест героини нового типа — безусловно, сильной, но вместе с тем живой.

Как Голливуд пытался понять Японию (и почему не понял)

За последние десять лет Голливуд неоднократно обращался к манге и аниме: «Спиди-гонщик» все тех же Вачовски, «Плачущий убийца» Кристофа Гана и долгострои вроде «Акиры», «Ковбоя Бибопа» и «Боевого ангела». В августе нас ждет экранизация «Тетради смерти» от Netflix, да и другие проекты могут неожиданно выйти из анабиоза. Голливуд снова и снова обращается к японской культуре, но в большинстве случаев просто не знает, что с ней делать.

«Призрак в доспехах» (а до него «Матрица» и «Спиди-гонщик») показал, что американцы в основном упиваются визуальными решениями японцев. Неоновые города и причудливые кибернетические импланты, футуристическое оружие и гигантские механоиды — такая Япония всем по вкусу. Особенно здесь отличились Вачовски, которые позаимствовали из аниме фирменные бегущие зеленые строчки, сочный рапид, а позже перенесли на экран разноцветные шлейфы из «Спиди».

А вот понимать, что же занимает японцев, когда они все это рисуют, у гайдзинов никакого желания нет. И, судя по «Призраку в доспехах», не предвидится.

«Призрак в доспехах» в кинотеатрах с 30 марта.