Что сделал Жан-Поль Готье для современной моды

Jean Paul Gaultier прекращают производство коллекций prêt-à-porter, оставляя только haute couture, парфюмерию и аксессуары. Сам дизайнер выступил с заявлением и рассказал, как они с его основным партнером, испанской фэшн-группой Puig, после долгих размышлений пришли к одинаковому решению относительно будущего компании. Готье говорит о жестких требованиях рынка, о лихорадочном темпе производства коллекций и о желании сосредоточиться на разных сотрудничествах, на которые у него никак не хватало времени. В общем, это такое "я устал — я ухожу". В конце концов, так бывает в 62 года — не все же андроиды, как вечный Карл.

Но у всего есть, конечно, свои экономические причины. Стиль и подход Готье настолько выбивается из современных коммерческих трендов, что кажется практически анахронизмом. И то, что он отказывается делать японский деним и белые кроссовки, а вместо этого просто предпочитает повесить амбарный замок на дверях лавки и пойти пить кофе, достойно только уважения. Его последние коллекции, прямо скажем, вызывали некоторое недоумение и даже неловкость, это был такой откровенный трэш, что даже непонятно было, что и как о них говорить. Оставалось только развести руками и сказать: "Ну, старику Готье пора на покой". И вот теперь, когда это произошло, все, что он сделал, оказалось вдруг словно выхвачено прожектором из всего массива моды конца прошлого и начала нынешнего веков, и вдруг стало понятно, что же мы потеряли.

Мало кто про это помнит, но вообще-то дизайнер Жан-Поль Готье начался вовсе не с бюстгальтера-конуса Мадонны. Он начал показывать коллекции в 1976 году, а тот самый конусообразный бюстгальтер он впервые представил в 1984, в виде оранжевого бархатного платья-бюстье, которое в том же году для Vogue сфотографировал Питер Линдберг. Собственно, уже к середине 80-х сложился его фирменный стиль: разнообразные вариации на тему нижнего белья, кроп-топы, открывающие татуированные животы, кружево, шелковые тренчи, похожие больше на пеньюары, обтягивающие телесные платья, бушлаты, тельняшки и береты. И уже тогда он стал ключевой фигурой моды этого самого десятилетия. Он был одним из первых, кто эстетизировал трэш и угар, кто начал бесстрашно соединять несоединимое, высокое и низкое, красивое и безобразное. Что потом и станет главным приемом моды новейшего времени.

готье был одним из первых, кто эстетизировал трэш и угар, кто начал бесстрашно соединять несоединимое, высокое и низкое, красивое и безобразное. Что потом и станет главным приемом моды новейшего времени

Готье активно разрабатывал бельевой стиль и до Мадонны, но, конечно, ее триумфальное появление во время Blonde Ambition-тура в розовом атласном корсете с конусными чашечками стало настоящим взрывом — и определило бешеную популярность всех возможных вариаций на тему белья в 90-е. Это было в 1990, а в 1992 Мадонна появилась на его благотворительном показе для amfAR в черных брюках с высокой талией, подтяжками и голой грудью. Эпатаж и легкая, вполне ироничная провокация — фирменный стиль Готье.

Вся эта его эстетика борделя-будуара станет той самой шинелью, из которой выйдет Джон Гальяно и триумфально войдет в Dior. Готье еще в 1998 выпустил модель с пышными взбитыми волосами и с кораблем на голове, как на знаменитых гравюрах XVIII века, предвосхищая гальяновское увлечение Марией-Антуанеттой, либертинами и Директорией. Он, с его гипертрофированными изгибами силуэта, гротеском, любовью к перьям и шнуровкам, повлиял и на Александра МакКуина, и на такого, казалось бы, рационального и отстраненного Николя Гескьера, который в юности его обожал и уже в 18 лет у него работал. В те времена, когда Марк Джейкобс еще был невротичным длинноволосым ботаном в очках и свитере, Готье уже ходил в юбках и высоких лакированных сапогах и даже появился на шоу MTV в черном прозрачном платье в пол и расшитых стразами трусах.

Его роман с массовой культурой был одним из самых ранних и самых эффектных — он отлично понял всю ее силу и чувствовал себя там очень органично. Готье делал костюмы не только для Мадонны, но и для "Пятого элемента" Люка Бессона (а также, например, для легендарного "Повара, вора, его жены и ее любовника" Питера Гринуэя и для "Кики" Альмодовара). Ну и, конечно, непременные бутылки для Coca-Cola.

При всей его любви к мужским вещам его стиль был не андрогинным — он был трансгендерным. И даже его канонические бретонки (тельняшки по-нашему), бушлаты и матросские шапочки — такие, казалось бы, безусловно мужественные — пришли к нему из гей-культуры, с графических листов Тома оф Финланд. Но все, что он делал, всегда получалось женственным par excellence — и женственным именно в классическом французском вкусе. Возможно, именно в этом отчасти и дело — в cегодняшней моде суперженственность далеко не так актуальна, как, например, функционализм и спорт.

Так всегда бывает: со сцены уходит какой-нибудь знаменитый дизайнер, чьи лучшие годы очевидно позади, и все, что он делал в эти самые лучшие годы, становится сразу очень привлекательным. Готье, безусловно, сделал много — и его архивы, как и архивы других знаменитых дизайнеров 80-х, сейчас станут отличным источником всего на свете для молодых и начинающих. Дидье Людо наверняка сделает посвященную ему витрину в своем легендарном бутике в Пале-Рояль, цены на его винтажные наряды взлетят, и мы увидим что-то из его легендарных образов в коллекциях следующего сезона. Так что отправляться искать его старые коллекции на eBay можно уже сейчас.