Спасибо, хватит: современные аскеты о том, что меньше — значит лучше

То, как человек покупает одежду, отражает чаще не его материальное положение, а его жизненную философию и характер. Нет, мы не намекаем сейчас, что все шопоголики — неврастеники, которые не очень понимают, чего хотят от жизни. Но однозначно, что люди, которые доносят до кассы только те вещи, на которые потом не будут смотреть с недоумением, обычно обладают и четкой жизненной позицией, и душевным равновесием.

У Стива Джобса, например, была идеальная модель отношений с одеждой для делового человека: один look на все случаи жизни. Он таким образом решил две важные задачи, которые обязан решить любой руководитель крупного бизнеса: создал узнаваемый имидж и освободил голову для работы. Кому-то для этого требуются персональные шоперы и стилисты, Джобсу хватало черной водолазки, джинсов и «нью-балансов».

В обществе, захваченном fast fashion, отрицание fast fashion и минимальное, осознанное потребление — это вроде медитации посреди шумного аэропорта или торгового центра. Такие люди вдохновения чаще всего ищут в себе, в идеях, в окружающем мире, а не в ежедневно сменяемых «лифтолуках». Кого-то из них можно назвать новыми аскетами: они обходятся минимумом и не возводят одежду в культ. Кто-то руководствуется принципом «скупой платит дважды», для кого-то главная задача — не попадать в маркетинговые сети модных брендов, отстоять свою индивидуальность и не чувствовать себя безвольным и безликим винтиком в чьем-то бизнес-плане.

Мы поговорили с людьми, чья модель потребления имеет под собой стройную систему и в очередной раз убедились, что ты не только то, что ты ешь, но и то, что и как ты носишь.

Дмитрий Ульянов

Директор по стратегическому планированию в рекламной компании

Я еще не достиг высот аскезы. Но мне кажется, что, когда модники говорят об аскетизме, простоте, нормкоре, это своего рода лукавство, потому что это тоже вид модничества. Ведь найти качественную простую одежду куда сложнее, чем претенциозную. В идеальном мире все, что мне нужно, — это джинсы, десяток белых или серых футболок и несколько пар New Balance, которые я носил, когда никаких хипстеров еще не изобрели. В 19 лет я работал в Нью-Йорке мойщиком окон, и ко мне прилип удобный и простой гардероб американского работяги, который зимой дополняется бушлатом в стиле нью-йоркского бомжа. Для меня действительно чем проще, тем лучше.

Но если быть честным с самим собой, то, конечно, я свою непритязательность достаточно подробно продумываю, чтобы мой внешний вид соответствовал моему внутреннему мироощущению. С другой стороны, на меня папа повлиял: он не любил выпендреж и претенциозность в людях, и это мне передалось от него, а с другой — обладал какой-то сдержанной и ненавязчивой, но вполне, я бы сказал, несоветской манерой одеваться.

Есть и другой вид аскетизма — все эти жлобы в майках-алкоголичках, которым действительно ничего больше и не нужно, но я к ним не отношусь.

Моя простота в одежде — это еще и манифестация простой жизни: вот я такой человек, мне не нужен выпендреж, мне не надо никому ничего доказывать, я тяготею к понятным человеческим ценностям: честности, победе содержания над формой, простоте. Скандинавы со своим дизайном многое про это поняли.

То есть первый тезис таков: продуманная простота не так проста как кажется. Второй тезис — практический. Я останавливаюсь на том, что в конце концов становится частью гардероба. 

МОЯ ПРОСТОТА В ОДЕЖДЕ — ЭТО ЕЩЕ И МАНИФЕСТАЦИЯ ПРОСТОЙ ЖИЗНИ: ВОТ Я ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК, МНЕ НЕ НУЖЕН ВЫПЕНДРЕЖ, МНЕ НЕ НАДО НИКОМУ НИЧЕГО ДОКАЗЫВАТЬ

Тут происходит постепенный естественный отбор, главная цель которого в конце концов перестать тратить время на выбор, примерки и т. д. Я уже точно знаю, что мне по всем параметрам подходят футболки, которые я однажды купил в Копенгагене. Поскольку я бываю там раз в год на Рождество, я покупаю раз в год, но много. Знаю место, куда за ними идти, размер свой и больше никогда не трачу ни секунды на выбор футболок. При всей кажущейся абсурдности поездки за простыми футболками на край света, это быстрее, удобнее и дешевле, чем искать футболки в Москве. При этом в Москве чем проще, тем дороже и сложнее найти. Вот такая аскеза. 

Ксения Новикова

Менеджер программ в фонде содействия решению проблем аутизма в России «Выход»

Для меня одним из способов осознанного неучастия в бесконечном потреблении товаров и, соответственно, перепроизводстве, являются секонд-хенды. К тому же поход в секонд-хенд — это всегда приключение и вполне достойная форма проведения досуга. Фактор денег для меня тоже важен: вещи в секонд-хендах стоят копейки, и если джинсы, купленные за 500 рублей вместо 3 000, не приживутся в гардеробе — а такое со мной часто бывает, — будет менее обидно за бездумно потраченные деньги. Я всю жизнь покупаю одежду только в секонд-хендах. Это давно стало моим стилем жизни, который согласуется с моими внутренними потребностями и убеждениями.

Во-первых, я получаю от этого большое удовольствие, а во-вторых, это несет для меня определенный смысл. Меня очень выматывают походы по магазинам. Пытаться уследить за тенденциями, обойти несколько магазинов, сравнить в них вещи и цены — это для меня огромный стресс и, главное, это поглощает мое время и силы, которые я лучше потрачу на что-то стоящее. К тому же меня постоянно преследует ощущение, что все это стоит дороже, чем должно.

Я никогда не отказываюсь, если мне кто-то отдает вещи: во-первых, мне приятно будет каждый раз видеть вещь, подаренную хорошим человеком, а во-вторых, меня бесконечно радует, что за меня кто-то сделал выбор. У меня есть старшая подруга, у которой прекрасный вкус, она мне часто раньше отдавала вещи. И это всегда радость: уж она-то точно всегда красивые вещи выбирает.

К тому же меня постоянно преследует ощущение, что все это стоит дороже, чем должно

Я сейчас работаю в благотворительности, это тоже, конечно, повлияло на мое мировоззрение. И — о счастье! — последнее время стали появляться благотворительные секонд-хенды. Это идеальная ситуация. Такой шопинг для меня не стресс, а радость. Последний раз я в подобном магазине купила перчатки и сапоги на каблуках. Я каблуки не ношу уже лет пять, и кожаные перчатки мне совершенно не нужны. Но потраченных денег в этой ситуации не жалко: я развлеклась, а деньги ушли на хорошие цели.

Выбирать одежду в Zara — это игра не на моей территории. Я все равно куплю там что-нибудь, что мне не подходит, стоит дорого и плохого качества. А в секонде я куплю что-нибудь странное, может, не по размеру, но все равно буду жутко довольна.

Вадим Ясногородский

Директор по развитию Home Concept

Купив хорошее пальто один раз, ты закрываешь эту опцию надолго. Можно купить в H&M, но тогда будь готов через два года покупать следующее. Вопрос закрыт, ты больше это не ищешь. Такое вложение полностью окупается. Так, например, купив хорошие ботинки определенного типа, я перестаю искать такие же: все, это вакансия в моем гардеробе закрыта до тех пор, пока они не начнут разваливаться. 

Я с детства очень любил все модное и дизайнерское и всегда следил за тем, что я ношу. И это, и опыт работы в моде (Вадим несколько лет был директором моды GQ. — Прим. автора) меня со временем привело к мысли, что одежду и обувь лучше покупать дорогие. У меня есть пальто Dior, сшитое еще при Слимане, которое я купил в 2001 году. Я ношу его каждую зиму, это одна из самых теплых моих вещей. И обязательно хоть раз за сезон кто-нибудь спросит, что за крутое пальто. Футболки, рубашки и мелкие вещи я покупаю в магазинах типа Uniqlo.

Я в голове делю свой гардероб на позиции, исходя больше из практических соображений. Например, те же пальто — пальто до нуля градусов, до −10 и до −20. Поскольку модой я все-таки интересуюсь и был с ней профессионально связан, я, конечно, слежу за несколькими марками, которые могут внезапно выдать что-нибудь сногсшибательное. Я тогда крякну и это куплю.

Я так подхожу не только к одежде. Например, я довольно серьезно задвинут на звуке Hi-Fi и Hi-End, но, собрав однажды хорошую систему, которая меня устраивает, я успокоился на долгие годы и перестал следить за новинками.

Купив хорошие ботинки определенного типа, я перестаю искать такие же — все, это вакансия в моем гардеробе закрыта

К сожалению, существуют определенные модные волны, которые делают некоторые вещи совсем уж неактуальными. Так, например, я уже не надену твидовый костюм, потому что мода на heritage и американо за последние несколько лет всех страшно достала, хотя он еще не сносился. В магазинах, в которых я сейчас из-за нехватки времени бываю разве что в отпуске или в командировке после встреч, я всегда четко знаю, что мне нужно.

Я люблю, когда с покупкой вещи связана история. Так, например, один из своих любимых свитеров я купил в Сингапуре, где, как известно, круглый год 30 градусов. Видимо, специально для меня завезли, как было не взять. Теперь с удовольствием ношу его холодными зимами. Наверное, основное, что характеризует мое потребление, — это все, что я покупаю, я снашиваю. У меня очень мало вещей, которые я надел бы два-три раза. И даже смокинги у меня убиваются.

Катя Метелица

Журналист, писатель

Сейчас красивого навалом, покупать впрок, просто потому что увидел красивое, смысла нет. К тому же сезоны перемешались, можно и в босоножках зимой, тем более путешествуем, ну или мечтаем об этом. Покупки за красоту бывают: так, в прошлом году я случайно увидела идеальную дубленку — синюю, как будто искусственную, веселую, вообще во всех смыслах мне подходящую, — достала кредитку и купила немедленно. Но теперь я собираюсь чистить ее и носить, сколько получится, каждую зиму. Ни малейшего нет желания обновлять гардероб в этом смысле. 

Я в одежде очень консервативна, и консерватизм мой связан с повышенной разборчивостью, хоть и странной. Это как у моих знакомых была собака, которая ела только пекан и больше ничего, — примерно так. Несколько лет назад я заметила, что покупаю одежду все реже, все меньше. И при этом совершенно не страдаю. Когда-то очень давно я была помешана на одежде, мечтала о ней, переживала, если на вечеринки приходилось ходить в одном и том же. В 90-е я одевалась очень странно, такое тогда никто не носил. Микроскопические бархатные шорты, женский фрак, сшитый на заказ, какие-то безумные камзолы из магазина для рейверов, детский килт из Лондона. При этом мечтала о пышных юбочках, о легких шелковых платьях с цветочками, но такого не было нигде, а шить было некому. А спустя лет десять это все появилось в коллекциях Topshop, например, именно такое, как я рисовала. И микрошорты, и многое другое. Но мне это было уже неинтересно, проехали.

Но вообще надо от всего этого избавляться, конечно. Даже Петлюра свою коллекцию раздает, распродает

Со старыми вещами у меня отношения сентиментальные, даже чересчур. Кое-что хочется хранить как сувениры, тем более что никакой другой ценности эти тряпочки ни для кого не представляют. Вот были у меня шорты для рейва — из плотного целлофана, в ультрафиолете светились. Хранила их, хранила, потом торжественно передала падчерице, думала, она от счастья с ума сойдет, а она ужаснулась: «Как, ты это носила? Когда? Да, папаша сделал из тебя порядочную женщину. Прости, я в хорошем смысле». Но вообще надо от всего этого избавляться, конечно. Даже Петлюра свою коллекцию раздает, распродает.

Консерватизм у меня своеобразный — под руку с эксцентрикой. Банальные вещи — это не мое, они мне почти никогда не идут, у меня все немного странное, а то и уникальное. Но я привязчива, если что-то действительно нравится и мое, я в это как бы врастаю и ношу, пока вещь на мне едва не разваливается. Иногда даже заказываю реплику у портнихи, покупаю по два одинаковых платья, одинаковые туфли. Есть у меня такие сапоги Trippen, я их уже года два как выписала из Берлина, ношу зимой и летом, они уже все потерлись. И что я делаю — сажусь и заказываю одну пару точно такую же, и другую еще — только не серые, а синие. Притом что сапоги безумноватые, такие как бы подиумные. Но страшно удобные при этом. У Trippen все старые коллекции сохраняются, можно заказывать. В этом мы с ними на одной волне: постоянство и сумасшествие. Стабильное безумие — такой вот консерватизм. Ну и желание  поменьше покупать: нафиг все это перепотребление. Слишком много вещей. 

Артем Темиров

Сооснователь кофейного кооператива «Черный»

Последний раз я покупал футболки просто потому, что старые мне стали малы. Джинсы я покупаю в секонд-хенде. Я не вижу никакой проблемы в том, что их до меня кто-то носил или они валялись у кого-то в шкафу: это все равно джинсы. В мире кризис перепроизводства, поэтому потребление вещей, которые были произведены лет 15 назад, если они еще крепкие, — это для меня оптимальный вариант. Конечно, когда мне было 17 лет и я ездил в Европу, я там активно затаривался в H&M и в Zara, но со временем пришло понимание, что у меня просто нет потребности в новых вещах. Это произошло примерно в тот же момент, когда у меня сформировалась определенная картина мира и взгляды.

Я начал работать и стал задумываться о том, на что же я трачу деньги. А окончательно моя система осознанного потребления сложилась, когда я стал изучать развитие постиндустриального капитализма, корпораций, истории переноса производства в Юго-Восточную Азию. Я придерживаюсь левых взглядов, и поскольку я понимаю механизмы, на которых строится общество потребления, все это вызывает у меня внутренний протест.

Футболки я чаще покупаю новые просто потому, что они быстрее снашиваются. Стараюсь не приобретать дешевые вещи, потому что хочу носить их не полгода, а несколько лет. Если у меня есть в данный момент возможность купить качественные вещи производителя, которому я доверяю, то я предпочту потратить больше. Я лучше куплю две футболки Our Legacy или какого-нибудь хорошего датского бренда, чем шесть из H&M, и буду носить до тех пор, пока они будут выполнять свои функции.

На мой взгляд, зарабатывать деньги, чтобы тратить их только на шмотки, еду и оплату жилья, — это полная бессмыслица.

Я ПРИДЕРЖИВАЮСЬ ЛЕВЫХ ВЗГЛЯДОВ, И ПОСКОЛЬКУ Я ПОНИМАЮ МЕХАНИЗМЫ, НА КОТОРЫХ СТРОИТСЯ ОБЩЕСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ, ВСЕ ЭТО ВЫЗЫВАЕТ У МЕНЯ  ВНУТРЕННИЙ ПРОТЕСТ

Меня не убеждают такие маркетинговые ходы крупных брендов, как прием старой одежды и производство вещей из переработанных материалов — из какого-нибудь, допустим, мусора, выловленного в океане. Это все промывка мозгов и перевод темы. Если рассматривать ситуацию объективно, нужно вспомнить, что в 2000-е было огромное количество протестов работников фабрик в странах третьего мира, где отшиваются многие модные бренды, все они требовали повышения заработной платы и соблюдения условий работы. На большинстве этих фабрик не соблюдается элементарная техника безопасности и нормы трудового кодекса, принятого в стране. Когда активисты обвиняют в этом бренды, те обычно отвечают, что они ни при чем, поскольку ведут дела не напрямую с фабрикой, а с местными подрядчиками, и все нарушения — на их совести. Один протест рабочих швейной фабрики в Бангладеш просто расстреляли. Лет 20 назад в том же Бангладеш разрушилось здание фабрики и погибло около тысячи человек. В 2009 году одна фабрика сгорела, было более 100 жертв. Когда в какой-то из стран повышается минимальная оплата труда, это приводит к повышению стоимости часа труда, и фабрики в таких случаях переносят в еще более нищие страны либо в такие, где отсутствует правовое поле и не соблюдается ТК.