146 млн россиян пропустили забастовку Global Climate Strike. Неужели мы так же проспим гибель планеты?

С ощущением поворотного момента в истории человечества и легкой улыбкой я бежала на пикет. Нет — не на манифестацию у двери Администрации Президента, где сначала актеры, а потом просто все неравнодушные москвичи посменно дежурят с плакатами «Свободу всем!», требуя освобождения фигурантов «московского дела». В этот раз мой протест касался глобальной повестки. Это не первый митинг: в моей жизни были белые ленты на Садовом, Пушкинская и Болотная, Чистые пруды и собрания на Сахарова. Я не раз становилась под лозунги «Это наш город!», «Отпускай!» и «Все за одного!», выступая против слепой государственной машины.

В эту пятницу я написала на своем плакате «Одна планета! Одна жизнь! Один шанс!», потому что, несмотря на огромное количество важных вопросов, угроза выживания всего человечества для меня встала на первое место. Это единственная проблема, которая объединяет каждое живое существо на планете — вне зависимости от политических взглядов, количества конечностей, лепестков, нейронных связей и клеток.

Страховые компании инвестируют значительные средства в исследования последствий климатических изменений и собрали огромную базу информации, однако триггером для того, чтобы планета проснулась, стала 16-летняя шведская школьница Грета Тунберг. Она начала свои забастовки перед шведским парламентом по пятницам, пропуская школу. С тех пор ее пикеты выросли в мировое движение Fridays For Future — поколение Z выбрало своего героя, а Грету пригласили в мир взрослых. За последние месяцы она побывала на обложках влиятельных медиа, поучаствовала в экономическом форуме в Давосе, встретилась с генсеком ООН, была номинирована на Нобелевскую премию, и это только начало.

До 27 сентября в мире проходит вдохновленная ей Global Climate Strike, то есть Глобальная климатическая забастовка, которая предваряет Климатический саммит ООН в Нью Йорке. Ради него Грета совершила двухнедельный трансатлантический переход на парусной яхте с солнечными батареями, приковав к себе еще больше мирового внимания. На сайте акции, кроме отрезвляющих фотографий детей всех возрастов с призывом сократить углеродный след и остановить убийство планеты, есть карта мира с координатами запланированных протестов. Область России на ней тревожно пуста — на момент начала акции был отмечен только Новосибирск.

20 сентября манифестации с призывом к активным действиям по охране окружающей среды начались в Австралии, которая проснулась раньше всех. Там на улицы вышли 300 000 человек; волну подхватили остальные страны мира — от Азии до Америки. Все главные мировые СМИ, звезды кино и музыки, лидеры мнений и инстаграм-инфлюенсеры переключились на одну повестку — массовые протесты Global Climate Strike и репортажи с манифестаций. Меня особенно впечатлили фотографии из Афганистана, Кении и с Соломоновых островов.

Я списалась с аккаунтом Fridays For Future Russia и узнала, что акцию в Москве официально не согласовали, и единственная возможность выразить свое беспокойство — одиночные пикеты у памятника Пушкину. Я шла на площадь с улыбкой и надеждой встретить в очереди на пикет своих единомышленников: экоактивистов, блогеров и неравнодушную молодежь. Когда я подошла к памятнику, не было никого. Позже я узнала, что за весь день в крупнейшем мегаполисе на пикет, посвященный климатическим изменениями, пришло от силы 40 человек, а несовершеннолетним запрещено законом любое участие в протестных акциях. Вместо единения почувствовала сильнейший диссонанс со всем миром, ведь даже в Афганистане, в котором практически всегда война, улыбающиеся подростки с плакатами шествуют за вооруженным солдатом. Кстати, тоже улыбающимся и гордым за свою миссию.

Наверное, поэтому российские СМИ так вяло отреагировали на самый массовый мирный экологический протест в истории человечества — материалов о манифестациях в Сиднее, Нью-Йорке, Берлине и Лондоне вышло немного. Раздраконенный и закошмаренный народ оказался не сильно осведомлен о поступке девочки, которая смогла вывести на улицы 4 000 000 людей в 185 странах на всех континентах, и предрекания климатических катастроф с точкой невозврата нам до сих пор кажутся очень далекими.