Терроризм по-соседски

Антигерой 14 июля Мохамед Ляуэж Булель жил в северном пригороде Ниццы, снимал квартиру на втором этаже в многоэтажке, работал шофером, подвозил товары мелким торговцам на грузовичке типа нашей «Газели», для которого даже не нужно профессиональных прав.

Когда полицейские взломали хлипкую фанерную дверь, они нашли его жилище почти пустым: компьютерный стол с компьютером, незастеленная кровать и полотенце на вешалке. Как будто бы хозяин собирался к своему полотенцу вернуться.

31-летний выходец из Туниса жил один. С женой он поссорился, они разводились, троих детей (младшему три года) он давно не видел. Соседи вспоминали, что он был строг и все время строил своих старших. Его считали человеком неприятным, нелюдимым, который никогда не отвечал на дежурные «бонжур» и «бонсуар».

Денег у него никогда не водилось. Меж тем он купил себе пистолет. Для теракта? Не обязательно. Пистолет — полезная штука, когда возишь по предместьям чужой груз. Он приобрел также макеты калашникова и М-16, а еще учебную гранату. Мог бы купить и настоящие — в пригородах они примерно в ту же цену, но видимо, не так уж в настоящих и нуждался. Играл ими в своей одинокой квартире, воображая себя воином.

Воином джихада? Не обязательно. Булель не молился, не ходил в мечеть, не соблюдал Рамадан, носил шорты, волочился за девчонками, пил пиво, занимался в спортзале и танцевал сальсу. «Да никаким он не был мусульманином!» — горячится правоверный сосед. Полиция знала его как хулигана, вора и домашнего тирана. Последний раз он привлекался к ответственности за драку после ДТП несколько месяцев назад, в марте. То есть типичный житель предместий. Таких в округе — десяток на квадратный километр.

В 2008-м он приехал из Туниса, женился на своей двоюродной сестре и зажил во Франции. О его тунисской семье известно немного, седобородый отец выходил к журналистам и жаловался, что сын в последнее время был нездоров, угнетен, принимал таблетки, ссорился с прохожими и давно уже не появлялся в родительском доме.

Булель жил во Франции по документам жены, имевшей французский паспорт. Его десятилетний вид на жительство истекал в 2019 году. Десятилетний вид — это серьезно. Обычно десятилетний вид на жительство — это последний шаг перед гражданством. Да и почти гражданство, с ним разве что нельзя голосовать на выборах. Но свой выбор шофер сделал 14 июля.

«От момента, когда Булель был просто мерзким типом, и до того момента, когда он был убит в качестве террориста, прошло всего 45 секунд. Кто поймет за минуту до событий, что их можно предотвратить? Да никто!»

Жизнь тунисца, алжирца, марокканца во Франции — не сахар. Бытового расизма, если мы не говорим о взглядах алжирцев на марокканцев и обратно, здесь значительно меньше, чем у нас на родине. Но это не значит, что понаехавшему дадут возможность разбогатеть и жить как у Христа за пазухой. Это уже сделали до него другие, приехавшие в 1960-х такие же французо-арабы, у которых он работал. Места все заняты.

Прославиться, конечно, возможно. Тут тебе и музыка, и кино, и литература, и даже высокая мода, не говоря уже о тонкой фьюжн-гастрономии. Здесь могут принять почти как родного. Но какие таланты у тунисского шофера? Ни талантов, ни семьи, ни денег.

Не слаще, впрочем, французская жизнь молдаванина, русского, украинца, казаха или грузина, прав у них еще меньше, даже тех минимальных привилегий, которые французы оставили выходцам из бывших колоний и протекторатов, не дождешься. Но слава богу, многие из них атеисты. И даже если в какой-то момент они и обратятся к всевышнему, то голос сверху не потребует от них резать неверных. А никакого другого совета люди, подобные нашему шоферу, в тяжелых жизненных и финансовых затруднениях принимать почему-то не хотят. Наказать французов и вообще богатых бездельников с набережной кажется им нормальным. Пусть даже в толпе полно таких же, как и он сам.

Сейчас говорят о том, что мерзавец давно затеял нападение и заранее арендовал грузовик-рефрижератор. Никто не думает о том, что Булель мог взять грузовик не для того, чтобы убить, а для того, чтобы наконец-то заработать. Он должен был вернуть его на базу еще за день до кровавого праздника. Но не вернул. Быть может, дело не выгорело и шофер, и без того в глубокой депрессии, решил, что ничья жизнь ему не дорога.

Тот факт, что несколько месяцев назад он получил профессиональные права на управление грузовиком, относят к его длительной подготовке к теракту. Мысль о том, что он просто хотел стать профессиональнее, найти новую работу, никому не приходит в голову — а ведь для теракта Булелю вполне хватило бы его собственного старого грузовичка.

Министр внутренних дел Франции Бернар Казнев вчера заявил, что «террорист очень быстро "радикализировался"». Мне напоминает это фантастические фильмы о зомби, которые сегодня люди, а завтра — нелюди. Не могу себе представить, что кого-то воздушно-капельным путем заражает джихадист в трамвае, но вполне могу себе представить человека, который радикализируется в тот самый момент, когда ему отказывают в зарплате или в продлении вида на жительство. 

И я вам скажу, что означенный Булель — еще исключение из многих правил: груб, несимпатичен, больной на всю голову. Вор, буян. Настоящая находка для журналистов. Другие злодеи, которых Франция навидалась в достатке, были хоть и рецидивистами, но красавцами, от которых не ждешь подлянки даже в очереди. Добрые люди, вежливые, обходительные, веселые, всегда помогут втащить коляску, а втащив, опояшутся взрывчаткой, возьмут в руки Kalasche и пойдут убивать всех без разбора. 

Просто раньше никто про них не знал, а теперь имена террористов склоняют в газетах и на экране — и дело в этом ужасе доходит до смешного. Вот полный тезка шофера-убийцы, тоже из Туниса, пишет в редакцию. Ему вот-вот возвращаться домой, во Францию, в Ниццу, а как его примут, когда его зовут Мохамед Булель? Почему так? Да потому что мало ли в Тунисе Мохамедов Булелей? Фамилия — все равно что Иванов, Петров или Сидоров для России. Да и имя популярное.

«Таинственное Исламское государство, оказывается, царствует не на аравийском полуострове. Оно царствует в больных головах и заводится в уголках слабого мозга, который не может справиться с жизнью»

В своей недавней колонке главный редактор газеты Le Figaro Алексис Брезе напоминает о том, что президент и премьер-министр признали: «Мы находимся в состоянии войны!» — и спрашивает, что же это за «странная война» такая, в которой у нападающих все преимущества, а защитники отечества открывают им границы, позволяют вести в своем тылу враждебную пропаганду и защищают вражеских агентов всей мощью демократического правосудия. Он не зря использует термин «странная война», drôle de guerre. Так, мы помним, назывался момент c 1939 по 1940-й год, когда союзники объявили войну Гитлеру, но не сделали ни шага, надеясь на чудо. Чуда не произошло, и немцы вошли в Париж. Тем drôle de guerre и закончилась.

Но Алексис Брезе не говорит, где и как надо побивать врага. Не будет же Франция строить лагеря для подозрительных и высылать исламистов без суда и следствия. От момента, когда Булель был просто мерзким типом, и до того момента, когда он был убит в качестве террориста, прошло всего 45 секунд. Кто поймет за минуту до событий, что их можно предотвратить? Да никто!

Таинственное Исламское государство* (которое у нас даже запрещено называть без проклятий), оказывается, царствует не на Аравийском полуострове. Оно царствует в больных головах и заводится в уголках слабого мозга, который не может справиться с жизнью. Эта жизнь тяжела и несправедлива, как, впрочем, и всякая другая. И мысль о том, что ее можно отдать, — даже не для того, чтобы получить царствие небесное и девственниц в придачу, а просто так, от тоски и отчаяния, — способна многим понравиться.

Идеология, которая по волшебству придает смысл любой загубленной жизни и превращает лузера в героя, мало победима обычными средствами. Для этого надо победить бедность, неравенство, расизм, на которых и вырастают споры терроризма. И еще — злость, невежество и глупость. Этого никто и никогда сделать не мог, как ни пытался. Призрак снова бродит по Европе, и кто скажет, куда он на этот раз забредет?

*Запрещенная в РФ террористическая группировка «Исламское государство»