Евгения Брик: "Знаю талантливых людей, которых погубило желание заработать"

Сегодня в прокат выходит фильм Джонни О’Райлли «Москва никогда не спит». О российском проекте ирландского режиссера Buro 24/7 рассказала исполнительница одной из главных ролей Евгения Брик

Евгения Брик — одна из самых красивых актрис российского кино и супруга режиссера Валерия Тодоровского — подумывала уйти из профессии после рождения дочери, но, к счастью, осталась, и в скором времени зрители увидят сразу несколько проектов с ее участием. Один из них — картина «Москва никогда не спит» ирландского режиссера Джонни О'Райлли, в которой Брик сыграла вместе с Алексеем Серебряковым, Михаилом Ефремовым, Виктором Вержбицким, Аленой Бабенко, Юрием Стояновым, Любовью Аксеновой и Олегом Долиным.

Фильм, рассказывающий об одном дне из жизни российской столицы, привлекателен уже тем, что снял его иностранный режиссер, а исполнители главных ролей — Евгения Брик и Алексей Серебряков — несколько лет живут на две страны, имея возможность наблюдать за Москвой со стороны. Кроме того, благодаря знакомству с Джонни О'Райлли у Евгении появился иностранный агент, а значит, есть вероятность, что актриса пополнит список отечественных звезд, заявивших о себе за рубежом. 

В преддверии 3 сентября — дня рождения Евгении, который совпал с выходом «Москва никогда не спит» на большой экран, — актриса встретилась с Buro 24/7 и рассказала об особенностях нового проекта, работе в театре, съемках в сериалах и причинах сценарного кризиса в российском кино. 

Чем «Москва никогда не спит» отличается от других фильмов о Москве?
Во-первых, это город образца 2015 года. Во-вторых, Москва выступает как отдельный персонаж. Я сама родилась и выросла в этом городе, но во время съемок открыла его для себя совершенно с новой стороны. В-третьих, это взгляд на Москву глазами ирландского режиссера Джонни О'Райлли. Он удивительный человек! Переехал в Москву лет 15 назад, любит этот город и даже выучил русский язык. Хотя сценарий изначально был написан на английском, и потом у нас возникли некоторые трудности перевода. Многие фразы на русском стали звучать слишком просто, и на площадке мы вместе с партнерами адаптировали их по-своему.

В этом фильме отличный актерский состав. Когда соглашались на проект, для вас имело значение, кто еще будет сниматься?
Главное, конечно, сценарий и режиссер, но я совру, если скажу, что мне неважно, кто еще снимается в фильме. Поэтому я очень люблю ходить на пробы; это процесс, во время которого не только выбирают тебя, но и ты сам можешь понять, насколько проект близок.

«когда говорят о герое 35—40 лет, вариантов немного. В Америке на роль Хрусталева в «Оттепели» претендовали бы человек десять, а у Валеры, в общем-то, и выбора не было»

С кем из актеров хотели бы встретиться на площадке?
Мне с партнерами везло еще с самого первого проекта, где я играла вместе с Михаилом Александровичем Ульяновым. Поработать хотелось бы с моим мастером — Александром Викторовичем Збруевым, с Евгением Мироновым, а еще сейчас много молодых и талантливых актеров. Я смотрю много американских сериалов и вижу, что в каждом проекте новые актеры, причем все очень крутые. А у нас, когда говорят о герое 35—40 лет, вариантов немного. В Америке на роль Хрусталева в «Оттепели» претендовали бы человек десять, а у Валеры, в общем-то, и выбора не было. Но постепенно все меняется к лучшему. Я снималась недавно у Нигины Сайфуллаевой, которая фильмом «Как меня зовут» открыла сразу двух прекрасных актрис — Марину Васильеву и Александру Бортич.

У нас в стране есть отработанная схема, как стать актером: поступаешь в театральное, учишься, а потом устраиваешься в театр и, если повезет, снимаешься в кино. В результате театральных актеров в большинстве своем никто не знает, а героев 35—40 лет в кино играет один Цыганов.
Я не думаю, что актерской профессии вообще можно научиться. Это либо есть, либо нет, а учеба может помочь развить то, что и так дано. Но иногда, к сожалению, актерскую природу в годы учебы «забивают». Мастер когда-то отпустил меня сниматься, и это изменило мою судьбу в профессии, а ведь мог сказать: «Сиди и делай отрывки». У Валеры в новом проекте «Большой» главные роли исполнили балерины, у которых актерского образования вообще нет. Он подбирал девушек год и после множества проб с профессиональными актрисами остановился на балеринах. И они сыграли фантастически!

А что за новый проект Нигины Сайфуллаевой?
Мы снимали пилот сериала под названием «Детки» для ТНТ. Женя Цыганов играет хозяина кабаре, а я — его жену.

Со времен «Оттепели» на российском ТВ стало появляться больше качественных сериалов.
Да, появились сценаристы, которые готовы просидеть над текстом год, если это потребуется. Я лично очень жду премьеры сериалов «Филфак» и «Измены» на ТНТ.

Зрители привыкли к другим форматам сериалов на ТНТ. Нет опасения, что качественные проекты на фоне бесконечных ситкомов не оценят по достоинству?
Мне кажется, у ТНТ молодая и продвинутая аудитория, которая как раз сможет перестроиться.

Вы сами стараетесь выдерживать баланс между проектами в кино и на телевидении?
Сложный вопрос, потому что у нас не так много хорошего кино и сценарии сериалов зачастую интереснее. Этот баланс не зависит от меня; актеры — люди подневольные. В какие-то проекты пробуюсь, потому что действительно хочу участвовать, а в другие — просто для поддержания формы, в конце концов, это моя профессия. Сейчас я попала именно в тот проект, куда очень хотела попасть, — режиссер «Ч/Б» Евгений Шелякин готовит фильм под названием «Пятница», где помимо меня будут играть Павел Деревянко, Антон Шагин, Данила Козловский. 

«К СОЖАЛЕНИЮ, ЖЕЛАНИЕ СНИМАТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ И ЧАЩЕ ПЛОХО СКАЗЫВАЕТСЯ НА КАЧЕСТВЕ СЦЕНАРИЕВ. ОНИ ПОЛУЧАЮТСЯ СЫРЫМИ, И В РЕЗУЛЬТАТЕ НА ПЛОЩАДКЕ ВСЕ ОКОНЧАТЕЛЬНО РАЗВАЛИВАЕТСЯ»

Сейчас многие говорят об отсутствии интересных сценариев. Как возник этот кризис?
В Америке у нас есть знакомый, который пять лет переписывал одну за другой версии сценария, потому что от него этого требовала студия. И он не заикался о том, как все долго и почему ему еще не заплатили. Сценарий «Оттепели» писался на моих глазах; я видела, как Валера с Аленой Званцовой и Дмитрием Константиновым каждый день садились и досконально прописывали сцены. В результате сценарий можно было публиковать как книгу и на площадке не надо было ничего дорабатывать. К сожалению, желание снимать как можно больше и чаще плохо сказывается на качестве сценариев. Они получаются сырыми, и в результате на площадке все окончательно разваливается.

Желание снимать как можно больше и чаще — это конфликт творческого и материального. Понятно, что актерам, режиссерам, сценаристам нужно кормить семьи. И как при этом не скатываться в проекты, сделанные на скорую руку?
Я знаю очень талантливых людей, которых погубило желание заработать на машину и квартиру. С возрастом я лично научилась жить сегодняшним днем. Спешка убивает не только качество, но и удовольствие от процесса. Мне не хочется иметь на площадке партнера, который приходит со словами: «А что мы сегодня снимаем?» Пару раз я сталкивалась с такими людьми и думала, неужели я такая бесталанная, раз готовлюсь к каждому съемочному дню? А потом поняла, что в этом-то и заключается проблема многих наших актеров. Брэд Питт неделю сидел в танке, прежде чем начать сниматься в «Ярости», а у нас считается, что сыграть с кондачка — это особый шик.

На фоне кино театр выглядит честнее. Все ведь понимают, что театр не то место, куда надо идти за большими деньгами.
Да, это правда. Я очень долго не играла на сцене, но благодаря Артуру Смольянинову появился спектакль «Посвящается Ялте» в «Современнике». Постоянно работать в театре я не могу из-за своего графика, но со временем пришла к мысли, что театр мне необходим. Это как глоток свежего воздуха. В день спектакля я просыпаюсь и понимаю, что никуда не надо спешить; около пяти вечера приезжаю в театр, хожу по сцене, репетирую. За год, что мы играли «Посвящается Ялте», театр меня очень встряхнул.

«Посвящается Ялте» — это смесь литературы и музыки. К тому же из всех своих проектов вы выделяете «Стиляг», потому что это мюзикл. Откуда такая тяга к музыке?
Я училась в музыкальной школе. Причем был момент, когда хотела бросить, но папа мне не позволил. Сейчас я этому очень рада, потому что могу сесть и сыграть своей дочке. Сколько я себя помню, у нас дома всегда была музыка, а лет в 12 я начала увлекаться Мадонной. Папа сначала смотрел на это скептически, но потом вместе со мной ходил на «Горбушку» и покупал ее кассеты.

После рождения дочери вы говорили, что подумываете закончить с карьерой.
Наверное, это был послеродовой синдром! (Смеется.) Я смотрела на совсем маленькую Зою и не понимала, какие вообще могут быть съемки! Как я ее оставлю? А сейчас она подросла и сама говорит мне: «Мама, ты должна работать, я хочу увидеть твой новый фильм!»

Вы бы хотели, чтобы дочь продолжила семейное дело?
Если она сама этого захочет, я не буду противиться. Сейчас она с удовольствием ходит в кино, театры, проводит время на съемочных площадках — интерес к этому у нее есть.

Актерская профессия не самая легкая и очень зависимая. Почему, зная об этом, дети кинематографистов все равно идут по стопам родителей?
Когда с детства растешь в определенной атмосфере, логично, что тебя к ней тянет. Я лично очень удивлюсь, если моя дочь однажды захочет поступать в институт приборостроения. И потом, если видишь крутого артиста, тебе все равно, чей он сын или внук. Я смотрю на Ваню Янковского, узнаю в нем черты Олега Ивановича, но при этом он самобытен. Или Никита Ефремов — потрясающий актер!

Раньше вы говорили, что в Лос-Анджелесе у вас только одна роль — мамы. С появлением иностранного агента что-то изменилось?
Увы, наличие иностранного агента не гарантия того, что я буду работать за рубежом. Я реалистка, понимаю, как тяжело получить роль в иностранном проекте, поэтому искренне горжусь, что у нас есть актеры, которым это удалось: Светлана Ходченкова, Григорий Добрыгин, Данила Козловский.