Как преданность минимализму может сочетаться в одной коллекции с меховыми воротниками и карманами, звериными принтами, клеткой самых разных видов и торчащими отовсюду шнурками и ремешками? Ответ знает Франциско Коста
Минимализм не просто прописан в ДНК Calvin Klein — он лежит в самом фундаменте этого американского модного дома. И Франциско Коста, который возглавляет марку не первый год, главным принципам, принятым с момента основания, не изменяет. Это, конечно, не значит, что никаких принтов и разницы фактур не было в прошлых его коллекциях — к счастью, не все так буквально. Коста всегда мастерски сохраняет баланс, уравновешивая добавленные детали неизменной чистотой линий и силуэтов: деталями он в основном заполняет очерченные контуры вещей, только иногда позволяя себе выходить за границы. Так поступил он и на этот раз. Просто рисунков, фактур и выползающих отовсюду ремней и лент оказалось так много, что с первого взгляда рассмотреть за ними привычный нам всем Calvin Klein было почти невозможно.
Сначала, впрочем, такого развития событий ничто не предвещало. Потому что начался показ с серии черных костюмов и платьев, хотя уже тогда воротники из искусственного меха, которые со временем переросли в огромные карманы, манжеты и щедрые оторочки по швам, намекали на то, что нас ждет не самая традиционная для американского дома коллекция. Из-под пол просторных мужских пиджаков уже выглядывали ремни, перетягивающие бельевые мерцающие топы, а потом те же ремни совсем перестали прятаться и показались наружу: напоминая парашютные стропы, поползли по широким развевающимся брюкам, так что те стали похожими уже на комбинезоны со спущенным верхом.
После в игру вступили и принты. Во-первых, клетка, которую Франциско Коста решил взять в самых разных видах и размерах, свободно смешивая варианты между собой в одном образе. Во-вторых, (и это главное) digital-принты: цветные разводы, похожие на электрические всполохи, размытые «звериные» узоры, крупные планы разных текстур. С их помощью дизайнеру удалось создать максимально убедительную иллюзию объема, придавая глубину геометричным и «плоским» вещам, вычерченным теми же прямыми линиями.
Но самым необычным и эффектным ходом Франциско Косты стали полированные камни, «вживленные» им во множество вещей. В каких-то случаях камни были плотно окружены тканью: темные складки расходились от них, как будто эти круги были сердцем каждой из вещей — сердцем этого организма, подпитывающим его жизненной энергией. В других вокруг оставались круги, прорезанные прямо на закрытых и длинных платьях и обнажающие кожу: камни были словно подвешены в середине каждого круга, напоминая уже не сердца, а постепенно затягивающиеся раны.
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7