О том, как Стелла Брауни опередила Сен-Лорана
Каждый, кто знаком с творчеством Ива Сен-Лорана, помнит культовое «мондриановское» платье его авторства из коллекции осень-зима 1965/1966. На самом деле платьев, имитирующих «композицию с красным, синим и желтым», в коллекции, посвященной не только Мондриану, но и другим современным художникам, например Сержу Полякову и Малевичу, было шесть. С первого взгляда кажется, что платья украшены геометрическим принтом, но на самом деле разноцветные блоки представляют собой собранные в единое полотно кусочки ткани. Этот случай принято считать первым примером синергии творчества Пита Мондриана и фэшн-дизайнера, но мало кто знает, что на самом деле Сен-Лоран не был в этом деле пионером.
В 1945 году дизайнер Стелла Брауни, основательница компании по производству одежды Foxbrownie, показала коллекцию платьев, вдохновленных работами нидерландского художника. Проблема заключалась в том, что Брауни видела в картинах Мондриана лишь интересные цветовые схемы и пересечения линий, не углубляясь в философию его живописи. Финальный результат напоминал не очень талантливо выполненную домашнюю работу по рисованию, продукт подражания стилю художника без углубления в смыслы его техники. Так, на одном из платьев Брауни красовался принт в виде расположенных горизонтально друг к другу линий, но в диагональной проекции — немыслимо для творчества Мондриана. Или дизайнер использовала фиолетовый цвет, которого в работах нидерландца никогда не было. Там, где Сен-Лоран пытался перенести произведения абстракционистов на плоскостный крой, столь популярный в 1960-е, найдя идеальное полотно для конкретного художественного стиля, Брауни просто решила использовать симпатичный принт.
Впрочем, ее старания тоже имели свои плоды. В том же году Нью-Йоркский музей современного искусства посвятил Мондриану выставку, а журнал Art News выпустил серию статей о набирающем популярность художнике — не в последнюю очередь благодаря коллекции Стеллы Брауни. После показанных ею моделей об одном из основателей абстрактной живописи узнала практически вся Северная Америка: его имя в связи с Брауни упоминалось тут и там на протяжении месяцев, и, даже несмотря на фактические неточности и ошибки при описании его стиля, спустя всего год после смерти он стал более известен на территории континента, чем когда-либо при жизни.
19.10.17, 14:20
Выбор редактора
Подборка Buro 24/7