Канны, Коэны и урок от Ингрид Бергман: чего ждать от главного кинофестиваля в мире

Каннский кинофестиваль, в программу которого нужно впихнуть 17 фильмов из всего снятого за год, всегда критиковали. Пуристы, желающие видеть фестиваль площадкой настоящего авторского кино, традиционно ругают руководство за давно уже якобы произошедшую капитуляцию перед Америкой — обычно на открытии показывают какой-нибудь свежий голливудский блокбастер, по набережной Круазет скакали и Шрек, и Кунг-фу Панда, и фильмы из-за океана часто получали «Золотые пальмовые ветви» — например, братья Коэн за «Бартона Финка» в 1991-м и Тарантино в 1994-м. Через десять лет после своего каннского триумфа с «Криминальным чтивом» Тарантино возглавлял каннское жюри. Теперь пришла очередь братьев Коэн.

С другой стороны, фестиваль давно принято ругать за элитарность, за то, что поддерживает кино, которое широкая публика смотреть избегает. Словно пытаясь угодить всем, Каннский фестиваль давно сидит на двух стульях, давая награды авторам вроде Апичатпонга Вирасетакула, даже фамилию которого простой зритель выговорить не может, не то что три часа смотреть фильм «про мальчика с ведерком», но при этом перебивая артхаусные показы голливудскими премьерами со звездами на красных дорожках — топливом для пиара.

Прошлогоднее решение открыть фестиваль откровенно слабым байопиком, а скорее, эпизодом из жизни Грейс Келли «Принцесса Монако» с Николь Кидман оставило неприятный осадок. Фильм был и обруган прессой, и не собрал денег, и разозлил соседей Гримальди. В этом году фильм открытия не вызывает ни ажиотажа, ни критики — это драма про малолетнего преступника «С высоко поднятой головой» (La tete haute), снятая француженкой Эмманюэль Берко с Бенуа Мажимелем и Катрин Денев в главных ролях. Никакого международного интереса к ней быть не может, зато таким образом директор фестиваля Тьерри Фремо дает понять, что после многолетних заигрываний с «экзотическими» молодыми кинематографиями Ближнего Востока и Восточной Азии и байопиков международных звезд прошлого со звездами нынешними акцент в этом году ставится на отечественного производителя.

Франция вообще в этом году лидирует вместе с США по количеству фильмов, которые будут соревноваться за «Золотую пальмовую ветвь». Из 17 конкурсных картин у французов и американцев по четыре фильма, на втором месте Италия (три), дальше по одному у Китая, Японии, Тайваня, Венгрии и один греко-английского производства. Но если сам выбор авторов указывает на то, что Каннский фестиваль в своем желании объединить массовое с элитарным за долгие годы остался неизменным, то само понятие национальности кино стало шире: например, представляющий Америку Йоаким Триер с фильмом «Громче, чем бомбы» — по происхождению норвежец, а другой «американец», постановщик Sicario Дени Вильнев — выходец из французской части Канады.

Остальной американский десант, представленный в конкурсе, состоит из давних фестивальных любимцев — это Тодд Хейнс с костюмной лесбийской драмой «Кэрол» по второму роману Патриции Хайсмит «Цена соли» и Гас Ван Сент с «Морем деревьев». Звезды этих фильмов — Кейт Бланшетт, Руни Мара, Мэттью МакКонахи, Наоми Уоттс, а также международные знаменитости, сыгравшие в остальных американских картинах, — Эмма Стоун, Хоакин Феникс, Эмили Блант и другие — будут отвечать за ажиотаж на красной дорожке, на которой, кстати, в этом году запретили делать селфи, что сильно обеднит звездные Instagram.

Голливудские звезды будут не только в «родных» фильмах. Сальма Хайек грустно ест драконье сердце в «Сказке сказок» итальянца Маттео Гарроне. И хотя отборочная комиссия не взяла в программу последний фильм с Натали Портман «Джейн берется за ружье», знаменитая актриса все равно приедет, чтобы представить на спецпоказе свой режиссерский дебют «История любви и темноты» по произведению израильского писателя и журналиста Амоса Оза. Кстати, тот факт, что Портман из-за брака с хореографом Бенжаменом Мильпье в последнее время в основном живет во Франции, еще раз говорит о мультикультурности Канн и делает Портман идеальной гражданкой мира, что в наше время — и в программе фестиваля — явно подчеркивается.

Вне конкурса покажут и фильмы, которые, как это часто бывает, могут привлечь внимание не меньше, чем те, что будут бороться за главный приз. В любом случае попавшим на показы безразлично, конкурсный фильм они посмотрели или нет, коль скоро среди внеконкурсных картин будет последнее кино Вуди Аллена «Иррациональный человек», а также получившего пять лет назад «Пальму» Апичатпонга Вирасетакула, Гаспара Ноэ, Марко Беллоккьо и других авторов. Между артхаусными показами протиснулись всего два студийных голливудских блокбастера — «Безумный Макс: Дорога ярости» (это будет его европейская премьера) и пиксаровская «Головоломка» (выйдет в России в июне).

Неизвестно, вкладывали ли организаторы Канн тот смысл в выбор лица фестиваля этого года, который считал я, но с афиш гостям будет улыбаться Ингрид Бергман, причем как раз того периода, когда она в 1949-м на семь лет покинула Америку, чтобы выйти за итальянского режиссера Роберто Росселлини. Американская пресса назвала ее разрушительницей семейного очага и предательницей, но она, наснимавшись в фильмах мужа в Италии, вернулась в Голливуд и как ни в чем не бывало тут же получила второй «Оскар». Победительная улыбка Бергман из далеких 1950-х как будто нам сигналит: можно родиться в Швеции, добиться успеха в Америке, переехать в Италию, сниматься в артхаусе и блокбастерах и все это делать с одинаковым успехом. Кажется, организаторы фестиваля именно это и имели в виду.